По оценкам экспертов Института экономической политики имени Гайдара, до трети российских промышленных предприятий могут столкнуться с рекордной нехваткой кадров из-за частичной мобилизации: это самый низкий показатель состояния рынка труда по этому параметру за последние 30 лет, с 1993 года. Рекордным является оценка дефицита кадров в легкой промышленности, но в отраслевом разрезе нехватка рабочих рук неоднородна. В корпоративных HR-отделах проблему считают скорее преувеличенной, а треть опрошенных Институтом Гайдара компаний уверены, что с последствиями удастся справиться только более интенсивным поиском новых сотрудников.
Реальные последствия мобилизации для промышленности пока сложно оценить
Фото: Влад Некрасов, Коммерсантъ
Реальные последствия мобилизации для промышленности пока сложно оценить
Фото: Влад Некрасов, Коммерсантъ
После окончания в РФ частичной мобилизации российская промышленность пожаловалась на рекордный за последние 30 лет дефицит кадров. Такой вывод можно сделать из доклада экспертов Института экономической политики имени Гайдара, который был представлен вчера на научном семинаре института завлабораторией конъюнктурных опросов организации Сергеем Цухло.
Как следует из данных конъюнктурных опросов Института имени Гайдара (последний из них проведен в октябре), одной из отраслей, наиболее зафиксировавших ощутимую нехватку работников после мобилизации, оказалась российская промышленность. Так, показатель баланса оценок достаточности кадров по итогам месяца оказался в «глубоком минусе» (–30% в балансе ответов), из чего следует, что с этой проблемой столкнулось порядка трети промышленности.
Самый большой дефицит кадров, как указывают авторы доклада, был зафиксирован на предприятиях легкой промышленности (–70%), в машиностроении (–35%) и на пищевых производствах (–25%).
Предыдущее падение оценок достаточности кадров (–26%) состоялось в феврале этого года. Авторы доклада связывают его с оптимизмом предприятий относительно выхода из «ковидного» кризиса. Еще одно падение оценок — в 2007 году (–27%). Таким образом, по словам представителей промышленности, нынешний уровень обеспеченности отрасли кадрами оказался самым низким за все время проведения конъюнктурных опросов института, то есть за последние 30 лет — с 1993 года.
Оценивая последствия нехватки кадров, в качестве ее главного последствия промышленники назвали невозможность увеличить объем выпуска продукции даже в условиях возможного роста спроса. Об этом заявили 48% опрошенных, за год этот показатель вырос на 15 процентных пунктов. Еще 30% заявили, что нехватка рук скажется на качестве их товаров, 22% опасаются, что в ближайшее время им придется снижать объем производства даже относительно текущего уровня. Впрочем, 33% опрошенных заявили, что видят основным последствием нехватки кадров необходимость более интенсивного поиска новых сотрудников — и считают эту задачу вполне выполнимой.
В то же время рекрутинговые порталы — основные площадки для поиска «синих воротничков» — разошлись во мнении, насколько такая самооценка промышленниками состояния своих производств реалистична.
Так, руководитель направления клиентской эффективности hh.ru Наталья Данина отмечает, что, хотя нехватка инженеров различных специализаций, а также узких производственных специалистов началась не вчера, сейчас, по данным портала, на одну вакансию специалиста, например, инженерно-технического профиля приходится «всего два резюме». По ее словам, хотя сейчас уровень спроса на промышленные кадры ниже, чем в феврале этого года, он растет.
Иную картину демонстрирует статистика портала Superjob — как объясняет руководитель исследовательского центра организации Наталья Голованова, число вакансий в промышленности за последний месяц немного снизилось (минус 4%). «Отрасль оценивает последствия мобилизации. Вероятно, на представленные в исследовании цифры повлияла эмоциональная составляющая, поскольку руководители так же, как и все мы, подвержены стрессу»,— говорит она. В пользу некоторого преувеличения оценок последствий мобилизации также говорят и результаты опроса своих компаний-членов Российским союзом промышленников и предпринимателей (РСПП): в середине октября около 60% компаний не заметили влияния мобилизации на обеспеченность кадрами, 40% не ждали изменений ситуации и в будущем (подробнее см. “Ъ” от 2 ноября).
Сколько рабочих призвали
Частичная мобилизация, объявленная в РФ президентом 21 сентября, формально должна была затронуть три разряда военнослужащих запаса (преимущественно с боевым опытом). К первому в основном относятся мужчины до 35 лет, для старших воинских званий возраст увеличивается вплоть до 65 лет. Всего, по заявлениям властей, для участия в СВО были призваны около 300 тыс. человек, еще около 80 тыс. отправились в зону боевых действий как добровольцы. В масштабах национального рынка труда объем «выпавших» из трудовой деятельности относительно невелик, однако, как предполагал “Ъ”, для отдельных отраслей корреляции между структурой мобилизованных и их гражданскими специальностями вполне вероятны, в том числе в секторе IT и в обработке потери рабочих рук могут быть заметными. Всего к рабочей силе в РФ, по данным Росстата, относится 75,3 млн человек, из которых 71,7 млн — занятые. Из них мужчины — это 38,7 млн человек, из них работают 36,8 млн — из чего следует, что по окончании мобилизации потери рынка труда составили до 0,4% рабочей силы и 0,7% работников-мужчин. Большая часть из них заняты в обрабатывающих производствах (6,4 млн), на транспорте (4,9 млн), в строительстве (4,3 млн) и торговле (4,3 млн).
Нехватка информации вполне достоверно объясняет невозможность как-то оперативно адаптировать и саму стратегию отбора мобилизованных — как уже писал “Ъ”, в условиях неясной работы механизма бронирования многие компании попытались использовать для сохранения работников не его, а публичные обращения к правительству с просьбами о внедрении иных подходов. Это мало изменило изначальную позицию Минобороны — в ответ на часть таких обращений от профсоюзов ведомство отвечало, что не будет мобилизовывать более трети работников с одного предприятия, но и этот механизм так и не был разработан в деталях.
Неоднородный отбор и недостаточная цифровизация
Различные результаты опросов в данном случае также могут отражать то, насколько неоднородно частичная мобилизация сказалась на работе различных предприятий — в зависимости от того, какова была у них доля работников-мужчин, какого возраста и на каких должностях. Точной статистики, отражающей эти данные, а не просто число призванных с конкретного предприятия, для всей страны и в масштабе каждой отрасли, скорее всего, нет в правительстве ни у кого. Это, впрочем, объяснимо: отлаживать систему сбора административных, а не опросных данных, гораздо более подходящую для нужд в такой ситуации, ведомства начали относительно недавно в кампании цифровизации госуправления. В перспективе, вероятно, база данных МВД, по информации из которой определяли мобилизованных, может быть в том или ином виде интегрирована с другими цифровыми сервисами государства, однако это потребует нескольких лет работы, а также решения ряда вопросов с безопасностью хранения этих данных.