Верховный суд РФ (ВС) уточнит правила расчета неустойки при нарушении договора подряда. Суды решили, что определение размера неустойки от всей цены договора дает кредитору «необоснованное преимущество», и рассчитали ее от стоимости невыполненных подрядчиком работ. Юристы говорят, что подобные споры возникают часто, но единой позиции о том, какой расчет будет справедливым и правомерным, в практике нет.
Фото: Иван Водопьянов, Коммерсантъ
Фото: Иван Водопьянов, Коммерсантъ
Уже во второй раз в этом году ВС рассмотрит спор по поводу договорной неустойки в рамках банкротства АО «ГлобалЭлектроСервис» (ГЭС, входило в группу «Сумма» находящегося сейчас под следствием Зиявудина Магомедова, в ноябре 2019 года компания признана банкротом). Если в первый раз вопрос касался произвольного снижения государственными судами неустойки, присужденной третейским решением (ВС запретил это делать, подробнее см. “Ъ” от 6 апреля), то теперь спор затрагивает проблему расчета неустойки самими госсудами.
В мае 2015 года ФСК ЕЭС наняла ГЭС для выполнения электротехнических работ. По контракту стоимость работ составила 1,3 млрд руб., за каждый день просрочки подрядчик обязался выплачивать неустойку в 0,4% от всей цены договора.
В апреле 2018-го ФСК ЕЭС «в связи с существенным нарушением конечного срока строительства» уведомила подрядчика о приостановлении им работ, необходимости сверки и о передаче незавершенного объекта строительства заказчику. Для завершения строительства ФСК наняла другие компании, и в сентябре объект ввели в эксплуатацию. А в феврале 2019 года заказчик повторно уведомил ГЭС об отказе от исполнения договора.
Уже в рамках банкротства ГЭС заказчик попросил суд включить в реестр кредиторов его требование о выплате неустойки за просрочку в размере 1,226 млрд руб. (0,4% от цены договора в день до момента уведомления о приостановлении работ). Кроме того, компания попросила сальдировать их взаимные требования с должником и, учитывая долг ФСК перед ГЭС на 115 млн руб. за работы по тому же договору, вычесть его из суммы неустойки и в итоге включить в реестр 1,111 млрд руб.
Но арбитражный суд Москвы счел, что определение неустойки «исходя из общей цены договора подряда противоречит принципу юридического равенства и создает необоснованное преимущество для кредитора». Суд решил посчитать неустойку от стоимости лишь просроченных работ (214,85 млн руб.), но затем снизил и ее до 100 млн руб.
По мнению суда, взыскание полной суммы неустойки несоразмерно нарушению, поскольку заказчик тоже виноват в просрочке, а объект уже введен в эксплуатацию.
Требование о сальдировании суд признал противоречащим законодательству о банкротстве. Апелляция и кассация согласились с этим решением.
ФСК ЕЭС обратилась в ВС, она считает, что расчет неустойки от полной цены договора не противоречит закону, это обусловлено необходимостью «своевременного ввода в эксплуатацию важного объекта сетевого хозяйства». Исполнение ГЭС промежуточных обязательств в срок «не влияет на негативные последствия» из-за «несоблюдения подрядчиком срока окончания всех работ», поскольку возводимая линия электропередачи «в принципе не могла быть использована по назначению до полного исполнения договора». Также ФСК настаивает, что не получает от сальдирования никакого предпочтения, поэтому оно не нарушает права других кредиторов. Дело было передано в экономколлегию ВС 2 июня, рассмотрение назначили на 14 июля.
Партнер ProLegals Марина Морозова отмечает, что практика по таким спорам сложилась различная: некоторые суды соглашаются с аргументами заказчика, а другие исходят из того, что «при наличии в договоре промежуточных сроков выполнения работ начисление неустойки на общую сумму договора неправомерно». Госпожа Морозова считает, что нужно «учитывать волю участников сделки» и их право включать в ее условия любые положения, не противоречащие закону: «В данном случае подрядчик, заключая договор, был осведомлен о размере неустойки и согласился на такие условия». Управляющий партнер адвокатского бюро «РИ-консалтинг» Елена Гладышева согласна, что суды «по собственной инициативе поменяли согласованные сторонами условия, тем самым лишив их права на применение принципа свободы договора» — возможности самостоятельно определять свои обязательства.
Однако партнер юргруппы Guskov & Associates Игорь Гуськов полагает, что расчет неустойки от общей цены договора «создает несправедливо завышенную ответственность подрядчика даже за несущественное нарушение сроков выполнения работ». В любом случае суды должны изучить, «насколько размер неустойки соответствует реальным убыткам и иным расходам лица, перед которым просрочка», здесь же суды это не проверили и «ограничились формальным анализом размера заявленной суммы», отмечает господин Гуськов.
Госпожа Гладышева также указывает на допустимость сальдирования требований в случае допущенных подрядчиком нарушений. Игорь Гуськов ожидает подробных разъяснений от ВС по этому поводу, поскольку речь идет о сальдировании суммы основного долга (стоимость неоплаченных заказчиком работ) и суммы санкций (неустойки). По его мнению, сальдирование тут выгодно заказчику, которому в противном случае придется выплатить в конкурсную массу свой долг, но от банкрота-подрядчика он неустойку, скорее всего, не получит.