31.10.2020, 10:57

Коммерсантъ-История №10 (119)

Куда заносит власть

Во времена не столь отдаленные — в брежневскую эпоху — руководители государства во главе с самим Леонидом Ильичом пытались уверить страну и мир, что никаких оппозиционеров-диссидентов в СССР нет. «Конечно,— единодушно поддерживали эту установку партии и правительства советские остряки.— Диссидентов нет, а все инакомыслящие делятся на досидентов, сидентов и отсидентов».

В народе тогда ходил еще такой очень популярный анекдот.

«Сиденты» в камере обсуждают, кого и за что посадили. Один вышел на Красную площадь с плакатом, требуя свободы слова. Другой перепечатал на машинке что-то из сам- и там-издата.

— А ты за что? — спрашивают третьего.

— Да художник я,— говорит,— картину нарисовал: «Ленин в Польше».

— Так Ленин был в эмиграции в Польше,— удивились «сиденты».— Что ж в этом антисоветского? Что изобразил-то?

— Шалаш в Разливе, где Ленин от Временного правительства прятался, а из него четыре ноги торчат.

— И чьи ноги? — заинтересовались заинтригованные слушатели.

— Крупской, жены Ленина, и Зиновьева, с которым Ильич вместе скрывался…

— А где же Ленин?

— Я ж сказал: Ленин — в Польше.

Вот только, по данным британского правительства, в то время, когда его усиленно разыскивали по обвинению в работе на Германию, Ленин находился не в Разливе и не во входившей в состав России Финляндии, а в Берлине. Данные об этом содержались в прочно забытой шифрованной переписке российских представителей за рубежом с высокопоставленными чиновниками в российской столице.

Мы на ее основе восстановили историю тайных операций, с помощью которых Германия могла добиться условий мира, которые практически были равны победе в Первой мировой войне. Но у германских руководителей случилось головокружение от успехов, и их занесло настолько, что они перехитрили сами себя.

Все секретные в прошлом детали — в нашей трилогии: «Ему самому и всему английскому кабинету было совершенно непонятно», «Въезд Ленина в Россию удался» и «Не оборудованы для агентурного расследования».

Желание добиться успеха во что бы то ни стало сносило с разумных путей к цели не только германского кайзера и его генералов. Король датский и норвежский Фредерик II, например, вложил огромные средства в строительство замка-обсерватории для знаменитого Тихо Браге. Но интересовала монарха не астрономия, а астрология. Об этом и о том, почему «Таблица злых дней» веками пользовалась успехом,— текст «Кто в один из сих дней занеможет, тот не так скоро выздоровеет».

Нередко заносило не в ту сторону и русских императоров. Склонный к по-армейски быстрым решениям Николай I 19 декабря 1828 года* утвердил правила, согласно которым не плативших подати москвичей ссылали на жительство в Сибирь. Однако не сразу и не всех. Да и сами правила позднее пришлось уточнить. Подробности — в нашей публикации «По развратному и неисправному поведению своему наносят отягощение».

Гораздо сильнее занесло Льва Троцкого, выдвинувшего революционную концепцию круговорота бриллиантов. О ней и о превращении карманов и жилищ советских граждан в золотой прииск для власти — статья «Де Бирс упрекал, что мы коминтерновскими распродажами вконец испортили рынок».

Об этих и других случаях, когда заносило высоких чинов, а травмы по большей части получали простолюдины,— новый выпуск ежемесячника «Коммерсантъ-История».

Евгений Жирнов, руководитель историко-архивной службы ИД «Коммерсантъ»