Хакеры, выборы, олигархи
В чем обвинили Россию британские парламентарии
Комитет по разведке и безопасности парламента Великобритании опубликовал доклад о российском вмешательстве, подготовленный еще в марте 2019 года. Москву обвинили в попытках вмешательства в шотландский референдум и вообще назвали влиятельным противником, угрожающим Соединенному Королевству по всем фронтам. В МИД РФ доклад назвали «русофобией в фейковой огранке».
«Россия, похоже, видит внешнюю политику как игру с нулевой суммой: любые действия, способные нанести урон Западу, для нее хороши»,— говорится в одной из начальных секций доклада, озаглавленной как «Чего хочет Россия?». С точки зрения британских парламентариев, российское руководство, возможно, подвержено паранойе, считает ЕС и НАТО «значительно более агрессивными», чем они есть на самом деле, и верит в принцип «кто сильный, тот и прав». И, соответственно, именно поэтому оно пытается подорвать мировой порядок, основанный на правилах, но все равно получить выгоду от членства в международных объединениях.
Конечная цель Москвы, с точки зрения авторов доклада,— выглядеть вновь набирающей силу «великой державой», доминировать на территории бывшего СССР и «не пошатнуть позиции своей правящей клики».
Почему именно Великобритания? Доклад дает ответ на этот вопрос в одноименной главе. «Похоже, Россия считает Соединенное Королевство одной из основных мишеней для разведывательной деятельности на Западе» — для авторов документа это самоочевидный вывод. Объясняется это, с их точки зрения, близостью Британии к США и тем, что Лондон видится центральным актором «западного антироссийского лобби».
В докладе определены три направления «русской угрозы», на которые Лондону нужно дать ответ. Первая — кибернетическая: «Россия — умелый актор в кибернетической сфере, доказавший способность проводить операции, имеющие последствия для ряда секторов».
Москва, по мнению авторов доклада, пыталась влиять на демократические процессы в других странах, совершала кибервторжения в инфраструктуру и занималась фишингом — операциями по выманиванию паролей.
Особенно их заботит готовность России эти меры применять, а также предполагаемые связи между государственными структурами и преступными организациями.
Великобритании предлагается действовать в этой сфере более открыто: например, не стесняться называть виновника кибератаки, когда его можно установить. Кроме того, предложено большее внимание уделять «наступательным действиям в кибернетической сфере» и координировать действия с зарубежными союзниками — в том числе в том, что касается «открытого объявления о вине России».
Вторая «русская угроза» — в области дезинформации и влияния. В тексте документа указано, что российская дезинформация может как сопровождать какое-то событие (например, выборы), так и проводиться с общей целью посеять недоверие в обществе или расколоть его.
В целях дезинформации, по мнению авторов, используются государственные медиа («Изучение открытых источников показало серьезные искажения информации со стороны принадлежащих государству международных вещателей вроде RT и Sputnik»), боты и тролли, похищение данных и их обнародование, а также «реальное вмешательство».
В качестве примеров такого «реального вмешательства» приведены кредиты французской партии «Национальный фронт» («похоже, хотя бы отчасти продиктованные ее поддержкой аннексии Крыма») и «поддержка ГРУ попытки переворота в Черногории».
Британцы признают, что у них самих нет четко определенного правительственного органа, ответственного за противодействие дезинформации: разведслужбы считают, что их задача лишь собирать и предоставлять разведданные, а профильный правительственный департамент также не счел себя ответственным за противодействие информационным кампаниям других государств. Авторы доклада предлагают возложить эту обязанность на MI5 — британскую контрразведку, а также не забывать о роли самих соцсетей в отслеживании недостоверного контента — правительству рекомендовано выстроить с ними коммуникацию и выработать программу для такого отслеживания и противодействия с четкими временными рамками. Рекомендовано и выработать меры по регулированию в них политической рекламы.
Наконец, третьим щупальцем «русского спрута» названы олигархи.
«За последние годы российские элиты выработали связи со многими странами, однако кажется, что именно Великобританию считали особенно желанным местом для олигархов и их денег»,— говорится в соответствующей подглавке.
Там же признается, что Лондон охотно принимал деньги из России, не особенно интересуясь их происхождением.
В результате, как отмечается в докладе, сложилась некая «лондонская прачечная», и многие близкие к российскому президенту Владимиру Путину фигуры оказались тесно интегрированы в британскую элиту — «отмывались» не только деньги, но и репутации. Кроме того, сложился и некий буфер из граждан стран Запада, которые выступают невольными агентами россиян: юристы, пиар-специалисты, бухгалтеры и риэлторы.
Влияние простирается дальше: оказывается, некоторые видные россияне жертвовали деньги благотворительным организациям и политическим партиям, а иные члены Палаты лордов имеют бизнес-интересы в России, которые требуется исследовать.
Отдельно упомянута необходимость защитить тех живущих в Британии выходцев из России, которые находятся в оппозиции Владимиру Путину.
Для противодействия этим угрозам авторы предлагают властям лучше координировать антироссийские действия внутри страны и за ее пределами, принять закон об иностранных агентах, бороться с преступностью (что якобы нанесет ущерб российским интересам) и сохранять ограниченные контакты с Москвой во избежание эскалации.
В российской столице на доклад отреагировали предсказуемо.
В частности, представитель МИД РФ Мария Захарова назвала его «русофобией в фейковой огранке», отметив, что сенсации не случилось.
Сенсации действительно не произошло: одной из самых обсуждаемых тем в британских СМИ стали обвинения в адрес собственного правительства, которое якобы не отнеслось должным образом к подозрениям по поводу российского вмешательства в 2016 году в процесс голосования по «Брекситу» и не провело соответствующего расследования. Комитет призвал разведсообщество подготовить и обнародовать доклад на эту тему, тем более что вмешательство в шотландский референдум 2014 года (о независимости от Лондона) он признал доказанным.
Пожалуй, наиболее знаковой частью доклада для российской аудитории может стать самый конец документа, где перечислены пять «сторонних свидетелей-экспертов», на чьи показания опирались парламентарии. Это Энн Эпплбаум (американо-британская журналистка, в течение многих лет призывающая Европу противостоять «российской угрозе»), Уильям Браудер (финансист, возглавляющий усилия по поиску убийц юриста его фонда Hermitage Capital Сергея Магнитского), Кристофер Доннелли (директор Institute for Statecraft, одна из миссий которого — «защита демократии в России»), Эдвард Лукас (писатель, автор книги «Новая холодная война. Как Кремль угрожает России и Западу») и Кристофер Стил (бывший разведчик, автор скандального и не подтвержденного доказательствами «досье Стила» на президента США Дональда Трампа).