Результаты балетного конкурса "Золотой маски" отличаются почти шокирующей простотой: все три награды (за лучший спектакль, лучшую женскую и мужскую роль) уплыли в московский Большой театр. Отдавая должное справедливости такого решения, ТАТЬЯНА Ъ-КУЗНЕЦОВА все же несколько обескуражена.
В этом году предсказать результаты было сложно как никогда. Вроде бы явным фаворитом выглядел Большой театр с "Вечером хореографии Ролана Пети". В него входят два балета — "Пассакалья" и "Пиковая дама". Но первый — редкой красоты 20-минутную минималистскую композицию — не оценили ни публика, ни критика. Так что главным "тяжеловесом" от Большого выступала "Пиковая дама", мастерски выстроенная по режиссуре и сценографии и увенчанная двумя мощными актерскими работами.
Но нынешняя "Маска" — питерская: и юбилею города посвящена, и проходила в северной столице, и в музыкальном жюри было много петербуржцев. Казалось невозможным, чтобы пролетел Мариинский театр, представленный двумя спектаклями. Однако, невзирая на политику, хозяев прокатили.
Решение неочевидное: в этом году балетный конкурс как никогда богат. Возобновления спектаклей мирового наследия, традиционно побеждавшие на "Маске", выглядели аутсайдерами. "Блудного сына" выдвинули, похоже, просто потому, что нельзя же не выдвинуть очередного Баланчина Мариинского театра. А шедевры Леонида Якобсона ("Роден" и "Свадебный кортеж"), старательно освеженные труппой покойного хореографа "Хореографические миниатюры", грозили создать опасный прецедент: так можно именовать премьерой и выставлять на конкурс каждый спектакль, на несколько сезонов выпавший из репертуара театра.
Действительный же интерес представляли свежие "Золушка" Мариинского театра и "Леа" Театра танца Фадеечева/Ананиашвили. Оба спектакля поставил Алексей Ратманский, оба имеют бесспорные достоинства и вполне извинительные недостатки. В "Леа" уязвимо начало, зато замечательно поставлены главные сцены спектакля. "Золушка" — и вовсе творческий подвиг: хореографам во всем мире уже много лет не хватает дыхания на трехактные балеты. Здесь же гигантский спектакль сделан логично, стройно, легко и занятно. Замечательны в нем и дуэты, и многие вариации, и лихие персонажи, и изящная концепция. Имеются, правда, пустоты-длинноты, но состоятельность целого не вызывает сомнений. Казалось, "Маска" Алексею Ратманскому, выдвинутому как лучший хореограф за оба спектакля, обеспечена. Не дали. Ни ему, ни его конкуренту Ролану Пети. Французу-то понятно: и так много всего наполучал, еще и на Госпремию выдвинут. Но проигнорировать самого яркого российского хореографа, живущего, правда, в Дании,— это уже позиция.
Во всех номинированных эксклюзивах оказались выдающиеся балеринские работы (что лишний раз доказывает плодотворность сотрудничества актрисы с живым балетмейстером). По совести, каждая из трех номинанток этого года (Нина Ананиашвили — Леа, Диана Вишнева — Золушка, Илзе Лиепа — Графиня) достойна "Маски". В особенности по сравнению с работами лауреаток прошедших лет. Бедным балеринам просто не повезло сделать свои лучшие партии в один и тот же сезон. Предпочли Илзе-Графиню: ее роль — самая непривычная, к тому же отточенная, как математическая формула. Однако у жюри была возможность отметить спецпризом и двух других балерин (в прошлом году это было сделано с гораздо меньшими основаниями). Не захотели.
С мужчинами проще. Лично мне не слишком нравится Германн Николая Цискаридзе: хотелось бы поубавить байронической кудреватости и добавить пластической остроты. Но это дело вкуса. В том же, что роль Германна куда сложнее (технически и актерски) партии золушкиного Принца, в которой Андрей Меркурьев не смог предложить ничего незаурядного, спору нет.
В современном танце конкурс был убог — всего четыре номинанта с откровенно слабыми работами. Легко было прокатить всех. "Маска" все же досталась "Ожиданию" челябинского Театра современного танца. Хореограф Ольга Пона побеждает в этой молодой номинации уже во второй раз. Видимо, ее лубки из жизни постсоветской провинции — с советскими шлягерами и частушками, с бесшабашными парнями и скучающими девчонками в валенках, не забывающими "по-современному" оголить грудь, с эстрадными плясками и клюквенными мизансценами — как нельзя лучше отвечают представлениям академического жюри о современном танце. Что же, жюри — оно тоже зритель.