Авторское американское видеокино "On-Line" наши прокатчики окрестили "Секс, ложь и интернет", сравнив произведение режиссера Джеда Вайнтроба с первым фильмом Стивена Содерберга "Секс, ложь и видео" (sex, lies & videotape). ЛИДИИ Ъ-МАСЛОВОЙ сравнение показалось не то чтобы необоснованным, но несколько комплиментарным.
Стивен Содерберг (Steven Soderbergh) написал слова в названии своего фильма с маленьких букв, может, потому, что не видел ничего сакрального ни в сексе, ни в сопровождающей его лжи, ни в фиксирующих или разоблачающих эту ложь технических приспособлениях вроде видеокамеры. Все это обыденные составляющие повседневной жизни, которая тем не менее сложнее, чем всего лишь сумма этих составляющих. Если Содерберг пытался передать эту сложность жизни, то Джеду Вайнтробу (Jed Weintrob), напротив, удается передать ее простоту. "Life is simple" ("Жизнь проста"), мелькает где-то в начале баннер, который может служить девизом всего фильма.
Интернет так упорно принято писать с большой буквы, что невольно проникаешься почтением к тем возможностям, которые он дарит своему пользователю. Но приглядевшись, понимаешь, что в сфере межличностного общения возможности нового медиума сводятся все к тем же основным опциям: секс и ложь. Правда, благодаря интернету все стало гораздо проще — и заниматься сексом со случайными встречными, и пудрить им мозги, выдавая себя совсем не за того, кто ты есть. И еще фантастически упростилась работа сценаристов, которым теперь не надо придумывать, как познакомились их герои и что их объединяет: их всех надежно связывает Сеть, в которой кто угодно каждую секунду может сойтись с кем угодно одним лишь щелчком мыши.
Имея интернет с выделенной линией и подключенной к компьютеру видеокамерой, транслирующей твое изображение в Сеть, только идиот захочет искать коммуникативных приключений в реальности, где нет такой легкости в завязывании и разрывании контактов. Именно из этого исходят два центральных персонажа "Онлайна", Джон и Мо, не без оснований надеющиеся стать миллионерами благодаря своему сайту, который под девизом "Мы соединяем вас с вашими фантазиями" функционирует как своего рода сетевой бордель. Ну а как только в произведении искусства возникает бордель, то сразу же всплывает тема одиночества, экзистенциальной разобщенности и поисков простого человеческого счастья. Новизна современного подхода в том, что персонажи в физический контакт не вступают и посмотреть в глаза друг другу не могут. Глядя на монитор с изображением друг друга, каждый в своем углу всемирной паутины занимается мастурбацией — либо обыкновенной, физиологической, либо словесной: очередной космически одинокий юзер, исповедуясь перед монитором, сладострастно тянет себя за язык, пока не исторгнет максиму типа "Мир гораздо меньше, чем ты думаешь", испытает глубокое умственное удовлетворение сродни оргазму и на некоторое время расслабится.
Так бы они все безмятежно жили-поживали, если бы бес время от времени не подзуживал их сверить виртуальную реальность с жизнью: вдруг оно там в оффлайне все гораздо круче получится? Хотя, конечно, рассудок предостерегает, что скорее наоборот — оставивший самое приятное впечатление виртуальный партнер при реальной встрече обрушит на тебя поток не передаваемых интернетом ощущений: непременно ведь окажется, что носки у него грязные, изо рта луком пахнет, а в носу волосы растут, да и ты ему не слишком нравишься. Примерно такого рода облом переживает один из героев, Джон, поддавшись на уговоры своего друга Мо встретиться с девушкой из их "борделя", с которой Джон однажды поимел в Сети спонтанный и весьма зажигательный "секс". Однако в жизни девушка предпочитает не Джона, а Мо, с которым тут же и уединяется в туалете для архаичного полового акта, не требующего никаких электронных приспособлений. Подружка Мо, узнав об измене, съедает валиума больше, чем обычно, и собирается умереть в онлайне, на суицидальном сайте, посетители которого развлекаются рассказами, каким именно образом они хотели бы покончить с собой. Но сетевые друзья несчастной вовремя выскакивают в оффлайн, выясняют ее адрес, и всегда симпатизировавший девушке Джон успевает вызвать "неотложку". Навещая ее в больнице, он становится ее окончательным лучшим другом с отчетливой перспективой на еще большее, и сдерживавшийся полтора часа автор наконец может вложить в уста героя тонкое наблюдение, ради которого, похоже, все и затевалось: "Гораздо легче любить изображение, чем настоящего человека".