Бывший секретарь Совета безопасности РФ, а ныне депутат Госдумы АНДРЕЙ КОКОШИН, в свое время принимавший участие в подготовке договоров СНВ-1 и СНВ-2, заявил корреспонденту Ъ ИВАНУ Ъ-САФРОНОВУ, что новый российско-американский договор мог быть лучше, но и в нынешнем виде он полезен России.
— Новый договор по сокращению ядерных вооружений имеет большой изъян: он не содержит механизма контроля за ходом сокращений. Может быть, не стоило подписывать его сейчас, а нужно было договариваться дальше?— Даже в том виде, в каком новый договор будет подписан, он может быть полезен России. В нем предполагается использовать все необходимые процедуры контроля договора СНВ-1, включая инспекции арсеналов, на которых обе стороны могут хранить снятые с носителей ядерные боеголовки. Не будь нового договора, России все равно пришлось бы сокращать свой ядерный потенциал, но без использования эффективных и оправданных процедур контроля за положением дел в этой области в США.
— Согласно новому договору, России предстоит сократить больше ядерных боеголовок, чем США. К тому же американцы настояли на том, что снимаемые с носителей боеголовки будут не уничтожаться, а складироваться. Разве можно подписывать такой несимметричный договор?
— Мне ничего не известно о том, что по договору мы должны сократить больше, чем американцы. Другое дело, что по жизни нам придется, возможно, сокращаться по сугубо экономическим причинам. Что же касается возвратного потенциала, образующегося в результате складирования ядерных боезарядов, то это, конечно же, не самый оптимальный способ решения проблемы ядерного разоружения. Это, скорее, мера по снижению боеготовности ядерных арсеналов. Конечно, в целом я считаю, что договор мог бы быть лучше, однако и нынешний неплох. А это лучше, чем ничего.
— Похоже на то, что в условиях прекращения с 13 июня участия США в договоре по ПРО 1972 года Россия всячески стремилась заключить с США хоть какой-нибудь договор по СНВ, пусть и не самый хороший?
— Прямой связи с заключением нынешнего договора и выходом США из договора по ПРО я не вижу. Могу сказать лишь, что идея заключения нынешнего договора постоянно трансформировалась. Ведь первоначально США вообще ничего не хотели подписывать; затем предложили обменяться письмами; потом предложили подписать соглашение и лишь затем приняли предложение России, настаивавшей все это время на подписании договора. Он пройдет все необходимые парламентские процедуры как в США, так и в России. Это — успех российской дипломатии. С военной точки зрения плюсом договора является то, что по нему Россия, как и США, не будут иметь ограничений на структуру и состав своих стратегических ядерных сил, как это было в СНВ-1 и СНВ-2, когда США пытались выдавить нас с суши в море, где они были традиционно сильнее.
— То есть структуру своей ядерной триады и ее состав Россия сможет определять сама?
— Да, это так. Я твердый сторонник сохранения в России именно ядерной триады. Всегда был против того, чтобы российские стратегические наступательные вооружения базировались исключительно на суше. Необходимо иметь три основных средства доставки ядерного оружия — атомные подлодки с баллистическими ракетами, межконтинентальные баллистические ракеты наземного базирования и тяжелые бомбардировщики с крылатыми ракетами большой дальности, пусть даже при этом авиационный компонент будет и совсем небольшим.
— Какое влияние окажет новый договор на стратегическую стабильность в мире?
— Стратегическую стабильность обеспечивают не только и не столько подписываемые между странами договоры. Стабильность прежде всего обеспечивается эффективными стратегическими ядерными силами. Если в полностью боеспособном состоянии будут поддерживаться ядерные силы, планомерно пополняясь новейшими ракетными комплексами "Тополь-М", а также модернизированными, а затем и новыми атомными подлодками, а также авиационными средствами, будут развиваться средства нейтрализации эффекта противоракетной обороны, тогда новый договор выполнит свою роль. Необходимо развивать и систему "предъядерного сдерживания", основанную на угрозе применения высокоточного дальнобойного оружия в неядерном снаряжении. В случае же неадекватности усилий в этих сферах никакой договор не сможет обеспечить стратегическую стабильность.