Над текстом этого документа Анатолий Кучерена работал весь вечер перед нападением. Утром он должен был отнести его в Генпрокуратуру, а потом собирался отправиться в Федеральное управление налоговой полиции России. Но ему помешали бандиты.
Жалоба
1. Обыск проводился одновременно в трех помещениях: на даче, в квартире и в офисе. По этой причине присутствие Лисовского во всех обыскиваемых помещениях было исключено.
Этот факт указывает на нарушение ст. 169 УПК РСФСР, в которой указано, что при обыске и выемке должно быть обеспечено присутствие лица, у которого производится обыск или выемка, либо совершеннолетних членов его семьи.
Очевидно, что никакой острой необходимости учинять обыск во всех помещениях одновременно не было. Вполне можно было сделать это по очереди, и обеспечить таким образом присутствие Лисовского при его производстве.
2. Дверь в кабинет в офисе Лисовского была взломана, хотя в этом не было никакой необходимости, а в ст. 170 УПК РСФСР указано, что при производстве обыска следователь вправе вскрывать запертые помещения, если владелец отказывается открыть их. При этом следователь должен избегать повреждения запоров, дверей и других предметов, не вызываемого необходимостью. Безусловно, следователь обязан был дождаться приезда Лисовского из квартиры, где обыск уже заканчивался.
3. Документы изымались без их описания, просто складывались в коробки и пакеты. Хотя в ст. 176 УПК РСФСР указано, что "...все изымаемые предметы и документы, а равно все описываемое имущество должны быть перечислены в протоколе или приложенной к нему описи с точным указанием количества, меры, веса или индивидуальных признаков и по возможности их стоимости". Это обстоятельство чрезвычайно важно, особенно тогда, когда речь идет о преступлении, основным источником доказательств которого являются именно документы.
4. Обыск на даче Лисовского также был произведен с грубыми нарушениями процессуальных требований: во-первых, не было обеспечено его присутствие или присутствие его жены, во-вторых, предметы изъяты без описания.
5. В результате отсутствия при обыске на даче самого Лисовского или его жены семье был нанесен серьезный материальный ущерб: по неведению сотрудников, проводящих обыск, была отключена система отопления, и из-за морозов полопались трубы. Восстановительный ремонт обойдется, по первоначальным подсчетам, не менее чем в $15 тыс.
6. Постановление о производстве обыска вынесено по делу, возбужденному по факту неуплаты, как считает налоговая полиция, подоходного налога с якобы скрытой части дохода в период с 1995-го по 1997 год. Значит, в соответствии со ст. 170 УПК РСФСР Лисовскому должно было быть предложено добровольно выдать документы, относящиеся к преступлению, в совершении которого его подозревают. Лисовский не отказывался выдать соответствующие документы, но налоговая служба не объяснила ему, какие именно документы он должен представить.
7. В обыскиваемых налоговой полицией помещениях все было перевернуто вверх дном, а кроме того, было изъято множество предметов и документов (личные фотографии, сабля, ножи, мини-компьютер, $20 тыс. и т. д.), не имеющих никакого отношения к делу. Этим было грубо нарушено требование ст. 171 УПК РСФСР. Кроме того, санкция ст. 198 УК РФ не предусматривает дополнительной меры наказания в виде конфискации имущества. Поэтому изъятие предметов, представляющих материальную ценность, но не могущих служить источником доказательств, незаконно.
8. Применение к Лисовскому меры пресечения является необоснованным. В ст. 90 УПК РСФСР указано, что меры пресечения до предъявления обвинения применяются в исключительных случаях.
Сергей Лисовский достаточно известный человек, и ему незачем скрываться от следствия. Налицо порочная практика устрашения и запугивания, игнорирование прав человека — по малейшему поводу ограничивать его в правах. Кроме того, в постановлении о применении меры пресечения указано, что следствие опасается возможности уклонения Лисовского от следствия и суда. Но такого основания для применения меры пресечения в законе нет (ст. 89 УПК РСФСР).
9. При обыске в квартире Лисовский просил дать ему возможность вызвать адвоката. Но ему объяснили, что адвокат ему не положен, поскольку он в настоящий момент является свидетелем. Лисовский сделал об этом запись в протоколе обыска.
Между тем он фактически был задержан с восьми утра 11 декабря сего года. Ведь его не выпускали из квартиры, не разрешали звонить, самостоятельно передвигаться, то есть была ограничена его свобода. Это во-первых.
Во-вторых, 10 декабря в отношении Лисовского было возбуждено уголовное дело #142816. Таким образом, он не мог являться свидетелем по собственному уголовному делу. Фактически он — подозреваемый. А в соответствии со ст. 52 УПК РСФСР подозреваемый имеет право на защиту, и недопущение адвоката в данном случае является неправильным. Адвоката также не допустили в налоговую полицию, куда вечером 11 декабря после обыска повезли Лисовского и где у него взяли подписку о невыезде. Получается, что до отобрания подписки Лисовский являлся свидетелем, но при этом не мог распоряжаться собой, не мог работать, свободно общаться и т. д. Значит, со стороны сотрудников налоговой полиции, производящих обыск в квартире Лисовского, имеют место признаки преступления, предусмотренного ст. 127 УК РФ (незаконное лишение свободы.— Ъ).
10. Лисовский платил налоги. Когда после перерасчета его подоходного налога соответствующими бухгалтериями выявилась ошибка, он добровольно заплатил свыше 90 тыс. деноминированных рублей.
Те претензии налоговой полиции, которые Лисовский счел необоснованными, он, реализуя свое право, обжаловал в суде.
"Налет" налоговой полиции не обоснован по сути. Лисовский платит налоги на основании справок организаций, где он работает. Начислением подоходного налога занимается бухгалтер соответствующих организаций. Действия Лисовского по оплате и доплате налогов свидетельствуют об отсутствии у него какого-либо умысла на уклонение от уплаты налогов.
Безусловно, в данном случае следовало дождаться решения суда. Очевидно, что налоговые органы применили карательные меры преждевременно или, возможно, были использованы другими службами для оказания психологического воздействия на Лисовского — для его устрашения.
Принятые меры в отношении Лисовского наполнены беззаконием. Широкий общественный резонанс, который получила эта история, дискредитирует причастные к этому правоохранительные органы.
Таким образом, обыск в квартире, на даче и в офисе Лисовского произведены с нарушением норм Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, и в соответствии со ст. 50 Конституции РФ и ст. 69 УПК РСФСР их результаты не могут быть использованы как доказательство, так как получены с нарушением федерального закона. Основания для проведения обысков у Лисовского у налоговой полиции не было.