Валерий Рязанский, член Совета федерации, член бюро высшего совета партии "Единая Россия":
— Для борьбы с нелегальной миграцией, которая превышает легальную. Для борьбы с теми, кто регистрирует десятки людей в одной квартире. И эти люди не обременены никакими обязательствами по отношению к государству. А надо все делать, как положено. И привлекать в страну не гастарбайтеров с лопатами, а врачей и инженеров.
Тамара Морщакова, заслуженный юрист России, в 1991-2002 годах — судья Конституционного суда:
— Репрессивные законы нужны, когда управление не получается. В свое время Конституционный суд принял постановление, по которому регистрация может быть только уведомительной. И ее отсутствие или наличие не может быть основанием для наступления правовых последствий, которые не позволяют гражданину реализовать права. Зарегистрирован гражданин у мамы, а живет и работает в другом месте — и что? Мне кажется, меры ответственности могут быть только за фальшивую регистрацию, когда на 6 м регистрируют 100 человек.
Сергей Шахрай, член президиума Ассоциации юристов России, в 1994-1996 годах — зампред правительства РФ:
— Думаю, что этот закон направлен все-таки против экстремальных ситуаций с "резиновыми квартирами". Если эта задача решается, то, безусловно, он нужен. Если нет и под закон попадает неограниченное число лиц, нарушается главный юридический принцип — конкретности закона.
Евгений Гонтмахер, член правления ИНСОР:
— В части регистрации мигрантов направление правильное. Нелегалов, по разным оценкам, до 4/5 от общего количества мигрантов, и эту сферу надо регулировать. Но нужно работать и с рынком труда, с работодателями, чтобы нелегалы не занимали места, на которые могли бы устроиться граждане РФ. А вот меры в отношении российских граждан в корне неправильные. Во-первых, потому что это нарушает конституционное право на свободу перемещения. Во-вторых, мы все эти годы уходили от института прописки. Эти инициативы — шаг назад и повод для коррупции участковых, которые начнут придираться ко всем.
Игорь Бутман, музыкант:
— Я против прописки и даже регистрации. Когда я жил в Нью-Йорке, моим документом, подтверждающим проживание в какой-либо квартире, были счета за услуги — газ, свет, телефон и прочее, а за проживание в гостях никакой уголовной ответственности, конечно, нет. С другой стороны, без жестких законов у нас жить не получается. Тут такая дилемма: все хотят системы, но при этом и свободы и все живут не по системе. Президенту и Думе непросто будет сделать выбор — у всех разные понятия об ответственности и свободе.
Алексей Мамонтов, президент Московской международной валютной ассоциации:
— Думаю, несмотря на то что проект внес Путин, у него будет тяжелое обсуждение. Депутатам тоже не хочется попадать в нелепую ситуацию. Мне нравится повышение внимания к законотворческому процессу. Но плохо, что начинается истерия: "тупицы--кретины--идиоты--козлы", особенно в сетях. Ограничивать нормальных людей нельзя, но мониторинг миграции нужен для развития экономики, борьбы с криминалом. Поэтому надо работать над законом, а не против закона и не торпедировать его только потому, что кто-то считает Думу нелегитимной.
Владимир Хомерики, президент Фонда единения русского и грузинского народов, посол мира:
— Я не очень понимаю, зачем для граждан России нужно ужесточение регистрации — фактически восстановление прописки. Медицинские и прочие услуги все равно будут оказываться по месту регистрации, но в пределах страны россияне должны свободно перемещаться и жить, где угодно. С мигрантами наводить порядок, конечно, надо. Приезжие должны быть зафиксированы. Нельзя допускать, чтобы они фиктивно регистрировались по 500 человек в одной комнатушке.