В жизни свердловского губернатора Эдуарда Росселя началась черная полоса. Вопрос о захоронении царских останков был решен не в его пользу. Встречу "без галстуков" лидеров трех европейских государств перенесли из Екатеринбурга в Москву. Разгон студенческой демонстрации прогремел на всю страну. Наконец, созданное губернатором общественное движение "Преображение Урала" постигла серьезная неудача на недавних выборах в Законодательное собрание. Означает ли все это начало заката его политической карьеры? На этот и другие вопросы ЭДУАРД РОССЕЛЬ ответил в интервью корреспонденту Ъ ВИКТОРУ Ъ-СМИРНОВУ.
— Как вы оцениваете прошедшие события?
— Как мелкие неприятности. Ну что сделаешь, если президент чувствовал себя плохо и не смог к нам приехать. Когда это произошло, я разговаривал с людьми, которым я доверяю. Они говорили, что это действительно так, он действительно чувствовал себя плохо и не мог поехать. Ельцин телеграмму прислал, что сожалеет и обязательно приедет. На 20 мая, если ничего не сорвется, у нас с президентом назначена встреча. Думаю, мы договоримся по очень интересным вопросам, в том числе и по дате его приезда в Екатеринбург. Саммит сорвался, были кое-какие наработки, надо поставить точку в ряде вопросов.
— Правильно ли будет говорить о снижении вашего авторитета на областном и федеральном уровне, о том, что особое отношение к вам Бориса Ельцина, позволявшее решать многие сложные проблемы, уже в прошлом? И было ли вообще особое отношение со стороны президента?
— Особые отношения были в том, что я всегда, когда работал под его началом, получал от него самые тяжелые, почти неподъемные задачи в Свердловской области, и я все их решал до единого. В свое время он поставил меня начальником строительного комбината в Нижнем Тагиле. В 1977 году поручил мне быть начальником комплекса широкополочного стана, нужно было построить его за девять месяцев, стоимость по тем деньгам 250 млн долларов. Можете себе представить, в кошмарном сне не приснится получить такую нагрузку. Я задачу выполнил, и стан до сих пор работает. Даже в этой ситуации он оказался в рынке.
Особые отношения в том, что он хотел назначить меня председателем горисполкома Нижнего Тагила, я ему отказал. На что он сказал, что я запомню ваш отказ. Особые в том, что через некоторое время он сказал на бюро, что Росселя надо растить. После этого меня сделали заместителем начальника главка. Особые в том, что он научил меня быть самостоятельным. Он сам самостоятельный, и я до него был самостоятельным. А когда с ним еще работал, то укрепил свой характер, свое видение, и я такой же самостоятельный человек, как и он. А может быть, и тверже, чем он, потому что то, что мы делали с точки зрения самостоятельности Свердловской области,— он тоже этим делом занимался, но ему не удалось это сделать. Мы это сделали. Особые в том, что в этой ситуации он снял меня с работы. Особые в том, что против всех желаний я пришел, и народ меня избрал, и он со мной нормально работает.
— Не связано ли охлаждение к вам Кремля с приходом в Белый дом нижегородской команды? Ведь раньше с Ельциным работало много ваших земляков, с которыми вам, наверное, было значительно легче договориться? Как складываются ваши отношения с новыми людьми в правительстве и администрации президента, с Немцовым, Кириенко, Митиной?
— Давайте по порядку. С Юмашевым прекрасные отношения, с Татьяной Дьяченко по всем вопросам договариваемся. С Александром Лившицем никаких проблем абсолютно нет. Мы понимаем друг друга, и они помогают мне в решении каких-то вопросов.
Вот встретился с замом Юмашева Савостьяновым, прекрасное взаимопонимание. Он прошел ту же тяжелую школу, что и я. Его бомбили со всех сторон, снимали, назначали, опять снимали, кошмар какой-то. Он знает, что это такое в жизни. Митина новый человек, я с ней познакомился. Она согласилась с тем, чтобы Юрия Брусницына назначить у нас представителем президента. То есть никаких проблем нет абсолютно.
С Немцовым у меня никаких контактов нет. У нас нет проблем, чтобы лично с ним решать. Были кое-какие неувязки, когда его назначили председателем комиссии по судьбе царских останков. Я высказывал свою точку зрения, он — свою. Правительство приняло решение, я человек законопослушный. Основное сделал я, а дальше, где хоронить, как хоронить, пожалуйста, есть другие люди.
Что касается Кириенко, я с ним раньше не работал. Я к этому вопросу подхожу строго по Конституции. Президент вправе снимать и назначать председателя правительства. Ему виднее, с кем работать. Я встречался с Кириенко как с исполняющим обязанности два раза. Кстати говоря, завсекретариатом к Кириенко пришел человек, с которым мы родились в одной деревне. Так что, я думаю, контакты у нас будут еще более крепкие. Земляческие контакты будут.
Вице-премьером назначили Виктора Христенко. С ним прекрасные отношения, работаем лет девять. Толковый очень человек.
— Проигрыш "Преображения Урала" на прошедших выборах стал поражением губернатора?
— Поражением "Преображения Урала" и поражением губернатора то, что произошло на выборах, назвать нельзя. Я сегодня не являюсь даже председателем совета этого движения. Обсуждался вопрос, идти ли мне во главе списка,— я отказался. Потому что я как губернатор должен обеспечивать равные условия для всех движений, и об этом я сказал публично. Но если бы я пошел во главе списка, была бы работа совсем другая, и я сомневаюсь, что были бы такие итоги. Даже перед голосованием рейтинг "Преображения Урала" был около 30%. Значительно больше, чем у остальных движений.
— Извлекли ли вы урок из выборов в Красноярском крае?
— Там, во-первых, прошел только первый тур, и очень большой вопрос по поводу Лебедя — будет он или нет. Зубов сделал несколько ошибок в выборной кампании, это его и погубило на первом этапе. Я думаю, у него хватит ума исправить их на втором этапе. Хотя исправить их будет значительно тяжелее. Я не хотел бы, пока там не закончились выборы, говорить конкретно. Это некорректно. Факторы говорят вот о чем. Есть анализ, что губернаторы идут и проигрывают, потому что речь идет о том, что люди голосуют не против этого человека, они голосуют против власти. Ситуация в России очень тяжелая. Люди думают, что придут вот такие, как Лебедь, и все сделают. Ничего они не сделают абсолютно. Абсолютно!
— А разгон студенческой демонстрации?
— Никакой тут проблемы нет. Абсолютно. Ее только разожгли те люди, которые, вероятно, создали эту нештатную, несогласованную ситуацию. У нас это не первый митинг. Студенты собирались пятый раз. Они меня ни разу туда не приглашали. Я даже и не знал, что такие митинги есть. Я потом получал их обращения, смотрел их и всецело поддерживал их, направлял бумаги в Москву, президенту, в правительство, о том, что требования студентов совершенно правильные, я к ним присоединяюсь.
Я узнал о происшедшем, когда все уже закончилось у Белого дома. Ко мне приехал начальник управления — лично доложить, что произошло. Чтобы дальше не разжигать, я поручил председателю правительства созвать внеочередное заседание, чтобы определить степень вины тех, кто обязан был знать и участвовать в этом процессе. Как выяснилось, все эти люди знали, они подали заявления об отставке, и я их подписал.
А потом я принял решение встретиться со студентами четырех вузов, от которых было самое большое количество участников. У меня прекрасное впечатление осталось от встречи. Очень разумные ребята, все понимают и сами дают правильную оценку. Вот, ректор УрГУ Владимир Третьяков правильно выразил мысль: мы научились ходить на митинги, но не научились уходить с них. Вот это надо обязательно отработать. Мы сделали вывод: когда ребята пойдут на митинг в следующий раз, они сами формируют охранную группу, которая обеспечивает приход и уход с митинга. Чтобы никто не поддавался уличным, случайным влияниям людей, которые хотят использовать студенчество в политических целях.
— А кто тот человек, который не хочет, чтобы вы были губернатором?
— Если бы я знал кто? Я бы встретился с этим человеком прямо. К сожалению, я не знаю, кто это делает.
Я полагаю, что эта война связана с тем, что приближается 2000 год. Губернатора надо бы подобрать такого, который в будущем при выборе президента призвал бы жителей Свердловской области голосовать за него. У нас здесь есть много интересов. Скажем, Виктор Степанович Черномырдин. Он заявил, что идет на президенты. Я не могу говорить, что он прямо делает в этом плане, но сама идеология к 2000 году говорит о том, что он должен что-то в этом вопросе делать. Хотя "Наш дом — Россия" — одно из объединений, которое вело себя на прошедших выборах очень порядочно, и я сказал об этом Черномырдину.
Дальше есть Зюганов, есть коммунисты. Есть там еще всякие лидеры. Они все пытаются захватить нашу область. Поэтому идет война. Я думаю, играет роль и опасение, что, будучи избранным снова губернатором, я рвану на президенты. Они этого боятся и очень серьезно боятся.
— А вы бы вообще могли согласиться на выдвижение в президенты?
— Об этом не стоит и говорить. У нас есть президент, Борис Николаевич Ельцин. Я его поддерживал, я его поддерживаю и буду поддерживать. Если он третий раз пойдет на выборы, я его снова буду поддерживать. Он по новой Конституции избирался первый раз и имеет право еще идти. Это очевидно. Речь идет о его здоровье. Если он будет в порядке, у меня даже нет сомнений, что он пойдет и выиграет.
— А вы согласны с тем, что президентом России в 2000 или 2004 году будет "человек из провинции"? Может быть, вы рискнете назвать и конкретное имя? Или хотя бы круг имен?
— Я вам скажу, что до 2000 года далеко, а до 2004 года тем более. Но все-таки президент России должен выходить из губернаторов. Как в Америке.
— В последнее время ряд региональных лидеров выдвигают различные заметные инициативы общефедерального масштаба. Аяцков принял передовой закон о земле, Титов активно выступает по проблемам бюджетного федерализма, Аушев и Дзасохов мирят Москву с Грозным. Вас же почти не слышно. Вам нечего сказать или вы считаете такого рода саморекламу ненужной?
— Ну, во-первых, все, что эти ребята говорят, я уже давно сказал, давным-давно, начиная с 1990 года. О федерализме я уже столько высказывался, столько сделал. А то, что еще не сделано, я об этом сказал, эти ребята подхватывают. Ну что говорит Титов о бюджетных отношениях? Я об этом говорю каждый день с 1990 года, что мы должны и особенно с принятием Конституции, где записано, что бюджет является предметом совместного ведения, я все время говорю, что это вопрос номер один. Его надо решать. Наконец, мы подошли к концепции бюджетных отношений. Я единственный из президентов экономических ассоциаций выступал у Кириенко, все остальные задавали вопросы. Я высказал свою точку зрения, меня Кириенко поддержал. Что я еще там чего-то буду кричать, когда работа идет в этом плане.
— А почему среди лидеров регионов нет единства?
— У каждого субъекта федерации свои проблемы, не похожие на проблемы соседа. Если у нас подавляющее число субъектов живет за счет трансфертных фондов, они же все зависимые. От правительства России, от Минфина, потому что они переводят эти деньги, в зависимости от твоей лояльности--нелояльности деньги переводятся вовремя или не вовремя или вообще тормозятся, дают тебе меньше, раз ты такой умный и выступаешь. Так. Поэтому какая тут самостоятельность губернаторов, которые живут на подаяния. Сильные субъекты не получают средства из трансфертного фонда, а таких субъектов шесть--восемь. Разумеется, очень серьезные противоречия между сильными и слабыми. Поэтому интересы не совпадают. Нет ярко выраженного лидера, который был бы способен бороться за федерализм.
— Многие губернаторы, например Аяцков, хотят создать партию регионов, нацеленную, очевидно, на выборы 2000 года. Реально ли появление такой "региональной партии"?
— Структура есть такая, Совет губернаторов России. Но он на бумаге существует, дремлет, ничего не делает. Нужно только разобраться с кадрами. Совет должен собраться и избрать работящих людей.
Вот если бы он работал реально, это как раз и была бы та региональная партия, которая могла бы влиять на решения на государственном уровне, и она бы могла решить вопрос о будущем президенте. Если бы совет губернаторов действовал, и губернаторы поставили бы перед собой такой вопрос: кто будет президентом в 2000 году? И если бы они, обсудив между собой, приняли решение — все, этот человек будет президентом.