 |
От чеченских кандидатов в депутаты Госдумы требовалось немногое: верность Кремлю и умение найти общий язык с военными, которым сейчас фактически принадлежит власть в Чечне. В той или иной степени отвечали этим требованиям, пожалуй, только трое из 13 претендентов на думский мандат. Замглавы чеченской администрации Бислан Гантамиров, снискавший признание Кремля непосредственно на поле боя, бывший руководитель предвыборного штаба Путина Амин Осмаев, обеспечивший президенту 54% голосов на президентских выборах, и лидер местного отделения "Единства" Леча Магомадов.
После того как Гантамиров снял свою кандидатуру в пользу Магомадова, военные немедленно переключили свое внимание с Гантамирова на его преемника. Доказательством этому могут служить итоги выборов. По данным избиркома Чечни, большинство военнослужащих проголосовали за Магомадова — то есть, фактически, по приказу. И если бы голосование в Чечне проходило так же, как на президентских выборах, Магомадов наверняка победил бы. Однако на этот раз по решению ЦИКа голосовать имели право только военнослужащие, находящиеся в Чечне на постоянной дислокации. А они, по подсчетам Ъ, составили не более 10% от общего числа избирателей. Поэтому и решающими их голоса не стали. Но так или иначе, глава Ассоциации работников правоохранительных органов генерал Асланбек Аслаханов в числе фаворитов предвыборной гонки не фигурировал.
С военными, несмотря на генеральское звание, Аслаханов не дружил. В ходе обеих чеченских войн выступал с резкими антивоенными заявлениями. А созданный им в конце прошлого года Союз народов Чечни в первую очередь потребовал от федерального центра начала переговоров с Асланом Масхадовым. Что никак не могло понравиться Кремлю, обещавшему тогда скорую и сокрушительную победу над боевиками.
Тем не менее Ъ рискнул назвать генерала одним из основных претендентов на думский мандат (см. номер от 11 августа). Хотя бы потому, что среди аутсайдеров предвыборной гонки Аслаханов явно выделялся: во-первых, как опытный политик (в 1990 году он был избран народным депутатом РСФСР, а на первом съезде депутатов — членом Верховного совета и председателем комитета по вопросам законности, правопорядка и борьбы с преступностью), а во-вторых, благодаря былым связям с высокопоставленным милицейским начальством.
Впрочем, сам Аслаханов на связи с МВД или прокуратурой не очень рассчитывал. В разговоре с корреспондентом Ъ в самом начале предвыборной кампании он жаловался на отсутствие связей и денег, а выборы в Чечне называл фикцией: "Главное не как проголосуют, а как посчитают".
В том, что посчитают не в его пользу, Аслаханов не сомневался. И, возможно, именно поэтому дважды предлагал Центризбиркому отменить выборы. Сначала он отправил в ЦИК гневное письмо, в котором потребовал полностью изменить систему голосования или вообще не проводить выборы. Больше всего Аслаханова возмутило число избирательных бюллетеней, напечатанных ЦИКом для Чечни. "560 тыс. избирателей в Чечне нет и в помине. Дай бог, если наберется хотя бы половина. Тем более что более 200 тыс. беженцев в Ингушетии проголосовать не смогут: выездных избирательных комиссий не будет, а приехать проголосовать в Чечню вряд ли кто-либо решится. Особенно мужчины от 16 до 60 лет. Ведь их задержат на первом же блокпосту по подозрению в причастности к боевикам",— заявил Ъ генерал.
За несколько дней до выборов Аслаханов повторил свое предложение на выездном заседании ЦИКа в Гудермесе: "Чечня не готова к выборам. Их надо отложить как минимум на год — до стабилизации обстановки". Однако на этот раз Аслаханов уже явно кривил душой.
За несколько недель до выборов на совещании лидеров чеченской диаспоры в Москве было решено оказать Аслаханову консолидированную поддержку. Правда, глава самопровозглашенного Госсовета Чечни Малик Сайдуллаев заверил Ъ, что "никаких денежных вливаний в кампанию Аслаханова диаспора не делала" и оказывала ему исключительно моральную поддержку.
Кстати, моральная поддержка диаспоры досталась генералу в наследство от депутата масхадовского парламента Резвана Ларсанова, снявшего свою кандидатуру, как говорят в Чечне, из-за угроз со стороны боевиков. По словам Сайдуллаева, диаспоре пришлось выбирать одного из двух наиболее симпатичных ей кандидатов — Аслаханова и Магомадова.
"Но Магомадова поддерживал Гантамиров",— объяснил Сайдуллаев Ъ. А поставить на одного и того же кандидата давние оппоненты, разумеется, не могли. Глава концерна "Милан" и бывший мэр Грозного оказались в разных лагерях в самом начале второй чеченской войны. Их конфликт разгорелся после того, как Гантамиров не только отказался от предложенного ему Сайдуллаевым собственного поста главы Госсовета, но и нелестно отозвался и об этой структуре, и о самом председателе. "Это были выборы мои и Гантамирова. И я их выиграл",— гордо заявил Сайдуллаев. Правда, сразу поправился: "У военных выборы выиграл чеченский народ".
Таким образом, к концу кампании у Аслаханова появились внушительные средства и соответственно — надежда на победу. Как использовались эти средства в полувоенной Чечне, когда никакой речи о нормальной предвыборной кампании с использованием СМИ, телевидения и наглядной агитации идти не могло, остается только гадать. Однако понятно, что даже в таких условиях у всех участников кампании оставалось достаточно возможностей для маневра. Например, ничто не мешало им работать напрямую с избирателями или территориальными избирательными комиссиями.
Впрочем, в самом начале кампании подстраховаться решил и сам Аслаханов и попытался заручиться поддержкой главы Чечни Ахмада Кадырова. И хотя, по словам Сайдуллаева, "слово Кадырова ничего не значит в Чечне", в руках у руководителя Чечни сосредоточена внушительная часть административных возможностей. Кроме того, у Кадырова была возможность повлиять и на мнение многих российских генералов.
Насколько удачной оказалась попытка Аслаханова найти общий язык с Кадыровым, неизвестно. Однако сразу после встречи с ним Аслаханов заявил, что желает новому главе Чечни всевозможных успехов на новом поприще и готов оказывать ему посильную помощь. Не исключено, что желание сотрудничать у Кадырова и Аслаханова оказалось взаимным.
Тем более что и сам Кадыров был заинтересован в том, чтобы в Госдуму попал близкий ему кандидат, а не союзник его непримиримого оппонента и заместителя Бислана Гантамирова. Даже невзирая на то, что Магомадов одновременно являлся ставленником военных и Кремля, спорить с которым Кадырову явно было не с руки. Ведь, возможно, уже в сентябре нижняя палата парламента займется путинским законопроектом о временных органах госвласти в Чечне, к которому Кадыров, в том числе и с помощью депутата от Чечни, надеется провести несколько существенных для него поправок. Например, о будущих полномочиях главы Чечни, создании конституционной комиссии по подготовке нового основного закона республики или о создании Госсовета, в который, по замыслу Кадырова, должны войти наиболее авторитетные в Чечне политики.
Сам новоиспеченный депутат Аслаханов не скрывает, что у него есть и другие, далеко идущие планы помимо обещанной в его предвыборной программе деятельности на благо всех чеченцев. Например, в разговоре с корреспондентом Ъ генерал согласился, что большинство кандидатов рассматривает депутатский мандат как трамплин к будущим выборам главы Чечни (хотя сами выборы, по его мнению, состоятся не раньше чем через два года). "Если меня попросят мои сторонники, я, скорее всего, буду баллотироваться",— честно признался Аслаханов корреспонденту Ъ. Надо полагать, найти таких сторонников депутату Госдумы будет гораздо проще, чем милиционеру на пенсии.
АНДРЕЙ КРАСНОВ
 |
|