Ссуда Божья

Банковский бизнес и вера вполне совместимы, доказывает тысячелетний опыт приверженцев всех традиционных религий. И в современном мире некоторые традиционные институты, основанные на буквальном соблюдении религиозных этических принципов, вполне жизнеспособны. Хотя зачастую они совсем неотличимы от абсолютно светских организаций.

АЛЕКСАНДРА МИЛЯКИНА

Архаичный запрет

Большинство традиционных религий настороженно, если не резко негативно, относятся ко всему, что связано с незаслуженным обогащением. Неудивительно, что в этом свете особенно опасным соблазном выглядят предложения по кредитованию. Библия предписывает не отдавать "в рост брату твоему ни серебра, ни хлеба, ни чего-либо другого, что можно отдавать в рост", причем это предписание в нескольких вариациях повторяется в различных книгах Ветхого Завета, священных как для иудеев, так и для христиан. В исламе ростовщики прокляты Аллахом устами пророка Мухаммеда.

Ничего удивительного: постулаты мировых религий сформировались тысячи лет назад, задолго до появления таких понятий, как "инфляция" и "временная стоимость денег", не говоря уже о таких привычных для современного человека вещах, как банки и фондовый рынок. Впрочем, сейчас наиболее распространенная трактовка религиозной этики заключается в том, что угрозу представляют все же не сами финансовые механизмы, а связанное с ними притеснение личности — угроза разорения, попадания в долговую кабалу, а также поощрение пороков — жадности в первую очередь.

Но хотя в последние столетия о запрете на взимание процентов забыло даже большинство религиозных людей, некоторые из них и сейчас пытаются совместить архаичные догмы с современной жизнью. И хотя это, как правило, экзотика, представители большинства религий ищут и зачастую находят компромиссы, не отказываясь от удобств, доступных атеистам.

Еврейские хитрости

Христиане помнят десять заповедей. В Торе их — 613. Многочисленные религиозные запреты не могли не тормозить еврейскую экономику, поэтому за долгие годы финансовой практики их научились обходить. По мнению раввина Леонида Бимбата, не последним примером подобного приспособления может служить решение проблемы обязательного аннулирования долгов на седьмой год, предписываемого Торой. "Логично предположить, что к концу этого периода, например в пятый и уже тем более шестой год, люди давали деньги в долг неохотно, опасаясь, что занятая сумма не будет возвращена. Это, естественно, приводило к негативным последствиям: никакая экономика работать не сможет, если нет доверия между людьми, а главное — нет механизма получения денег в кредит. Еврейский мудрец Гиллель (I век до н. э.) ввел "просболь" — документ, посредством которого одолженные деньги можно было перевести на имя суда, чтобы долг оставался действительным и во время седьмого года".

В Израиле запрет на кредитные сделки между евреями научились обходить с помощью заключения "хейтер-иска" — особого партнерского договора. Один еврей может дать другому взаймы на развитие определенного дела при соблюдении оговоренных в соглашении условий (например, на выплату процента от предполагаемой прибыли). Кроме того, существует механизм касс взаимопомощи — "гмах" (с ивр.— "милосердие"), действующий в еврейских общинах и обычно рассчитанный на узкий круг прихожан синагоги. Гмах формируется из денег, пожертвованных в синагогу, с тем чтобы потом предоставлять беспроцентные кредиты частным лицам.

Подобные механизмы практикуются и в России: в частности, гмах входит в программу московского благотворительного центра "Шаарей Цедек". В конце февраля Агентство еврейских новостей сообщило со ссылкой на отчет Центрального благотворительного фонда имени Хаи Мушки Лазар, что за минувший год в СНГ по программе гмах было распределено $1,35 млн. Гмах, кстати, бывает не только денежным: в религиозных районах Израиля есть множество специализированных учреждений, предлагающих детские вещи, лекарства, предметы домашнего обихода, свадебные принадлежности и др. От человека, взявшего из гмах что-либо, ждут скорейшего возвращения вещи или замены на аналогичную.

Как рассказал "Деньгам" Леонид Бимбат, в настоящее время особого еврейского финансового института не существует и евреи пользуются тем, что предлагают им страны проживания. "Конечно, как всякому нормальному человеку, хочется, чтобы была какая-то кредитная организация "для своих", где у "своих" же можно было бы занять денег под вменяемый процент. У нас на сегодняшний день таких общинных институтов нет. Если мы сегодня только мечтаем об ипотеке меньше 10% годовых, то уж о легендарной беспроцентной взаимопомощи нам даже и сон присниться не может. А в частном порядке, конечно, в каком-то виде взаимопомощь существует (это зависит от каждой конкретной еврейской общины и от того, насколько в ней сильно доверие людей друг к другу)".

Мусульманские сложности

Коран предусматривает не меньшее количество запретов в области финансовой деятельности, чем Тора. Ключевые ограничения исламского банкинга — "риба" (на ссудный процент), "гарар" (на намеренный риск). Для того чтобы избежать нарушений, банки разделяют с клиентом коммерческие риски и финансируют проекты на условиях получения прибыли только в случае успешности предприятия. Основные операции, предлагаемые такими кредитными учреждениями,— мудараба (передача средств банку на определенный проект с разделением полученной прибыли), мурабаха (приобретение банком определенного товара с целью перепродажи) и мушарака (проектное финансирование).

Исламские банки, применяющие на практике эти принципы, успешно функционируют по всему миру — главным образом, конечно, в арабских странах. По разным оценкам, объем их активов составляет многие сотни миллиардов долларов или даже порядка $4 трлн (одна из оценок Standard & Poor`s). Только объем эмиссии сукук (исламского аналога паевых фондов, обычно неточно называемых исламскими облигациями) составляет десятки миллиардов долларов.

Один из них даже некоторое время работал в Москве, пока со скандалом не закрылся. Бадр-Форте-банк, основанный в начале 90-х годов, официально исламским не был, но пытался использовать специализированные механизмы, не противоречащие законодательству РФ. Главным образом банк занимался тем, что обслуживал внешнеторговые операции с участием юридических лиц. Физические лица могли осуществить международные переводы и получить наличные со счета. Для соблюдения запрета на дачу денег в рост "Бадр-Форте" использовал вексель вместо беспроцентного кредита.

В конце 2006 года у "Бадр-Форте" была отозвана лицензия из-за нарушения требований ФЗ "О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных незаконным путем". После этого никаких мусульманских кредитных учреждений в России не создавалось, однако интерес к ним периодически вспыхивает. Возможность привлечения гигантских средств нефтяных шейхов с Ближнего Востока будоражит умы финансистов в Казани, Москве и других регионах страны.

Так, еще 24 марта в Татарии должен был быть подписан мандат на выпуск облигаций сукук, но "по техническим причинам" это событие было отложено. Как рассказал "Деньгам" один из организаторов — гендиректор ИФК "Линова" Ренат Лотфуллин, проблема с обеспечивающим активом (использование которого должно обеспечить доходность инструмента) близка к разрешению. Он надеется, что в конце июня мандат таки будет подписан и вскоре на российском рынке появятся первые исламские финансовые инструменты.

Христианство и бизнес

Пожалуй, самое известное среди финансовых учреждений, контролируемых церковью, это банк Ватикана. Правда, отнюдь не святостью, а скорее как место действия авантюрных романов. Организация, официально известная как Институт религиозных работ, никогда не публикует отчеты о финансовой деятельности и подчиняется напрямую папе и коллегии кардиналов. По уставу, это ведомство Римской курии призвано заведовать счетами высокопоставленных иерархов и католических организаций по всему миру, чем с переменным успехом и занимается с конца позапрошлого века. Обслуживание интересов церкви нередко оказывается сопряжено с крупными скандалами.

В 1982 году Институт обвиняли в причастности к умышленному банкротству другого финансового учреждения. В 2010 году Банк Италии арестовал €23 млн незаконных трансфертов из фондов Ватикана неизвестным лицам. Периодически разгораются дискуссии об участии банка в отмывании нацистских средств. Впрочем, на все претензии церковная верхушка отвечает недоумением и немедленно выражает доверие попавшим под следствие. Итальянской прокуратуре не так-то просто поймать нарушителей за руку: законодательство страны не распространяется на независимый Ватикан.

Православная церковь, причем не только в России, но и на Кипре, и в Греции, тоже активный участник экономической жизни. И зачастую эта активность вызывает неоднозначные оценки, как это, например, было в 90-е годы, когда церковь получила льготы на импорт алкоголя и табака. Уверенности в том, что прибыль до копейки пошла на восстановление разрушенных коммунистами храмов и монастырей, увы, нет.

Православный банкинг при этом в России — скорее мечта воцерковленных бизнесменов, которых не смущает недоумение общественности. Скептикам предлагают обратиться к истории: документально подтверждено, что уже в XIV веке православные монастыри активно занимались ссудной деятельностью. Как тогда, так и сейчас главные претензии вызывал не сам процент, а его вопиющие размеры. Свидетельства тому можно найти, например, в недавно изданной Клубом православных предпринимателей книге о преподобном Иосифе Волоцком. Новоиспеченный покровитель негоциантов был причислен к лику святых лишь в конце 2009 года.

"В отличие от ислама, православие не формулирует детальных, богословски обоснованных ограничений по ведению финансовых операций, что даже хорошо, так как способствует гибкости в банковских вопросах",— считает Павел Шашкин, ответственный секретарь экспертного совета "Экономика и этика" при патриархе Московском и всея Руси. Из-за отсутствия строгих догматических рамок понятие православного банкинга более чем расплывчато.

Скорее всего, благословления могут дождаться не все — игра на валютном и фондовом рынках в концепцию православного банка может и не вписаться. А вот организации доверительного типа, видимо, подойдут. Как отмечает Дмитрий Любомудров, член комитета по инвестиционной политике ТПП РФ, православный банк сегодня — это "Ноев ковчег для банковской системы во времена нового Всемирного экономического потопа". Впрочем, пока он существует лишь в виде концепта. "Нужны ли собственно православные банки? Вопрос сложный и обсуждаемый", — считают в самом Клубе православных предпринимателей.

Православные банки

Реально существующие в России православные банки, как правило, характеризуются крайней непрозрачностью. Церковные организации участвуют в них либо в качестве акционеров, либо в качестве партнеров или клиентов. Одно из самых открытых финансовых учреждений православного толка — основанный в 1994 году банк "Софрино". Впрочем, и здесь не без оговорок. Акционеры компании хоть и заявлены на сайте, но представляют собой пять малоизвестных компаний (по данным ЦБ РФ, фирмы косвенно принадлежат председателю правления "Софрино" Дмитрию Малышеву).

Совет директоров возглавляет Евгений Пархаев, руководитель художественно-производственного предприятия "Софрино", с которым одноименный банк находится в давних партнерских отношениях. Кроме того, кредитное учреждение сотрудничает с принадлежащей РПЦ гостиницей "Даниловская", православными аптеками и Союзом писателей России.

Другая кредитная организация уже одним названием выдает причастность к религиозным структурам — это Акционерный коммерческий банк содействия благотворительности и духовному развитию Отечества "Пересвет". Духовность отразилась прежде всего в капитале банка, где участвуют непосредственно организации РПЦ: отдел внешних церковных связей Московского патриархата, Московская патриархия, Калужская и Костромская епархии (суммарная доля голосующих акций 19,9%); среди членов совета директоров — епископ Тихон. Учреждение специализируется на кредитовании корпоративных клиентов, в основном поддерживая дружественные девелоперские проекты. Странным образом в партнеры банка затесались компании светские и, более того, не всегда имеющие отношение к духовному развитию Отечества: "Трастгазинвест", группа "УзДЭУ-Авто" и другие. Следуя общей тенденции, банк гордится своей благотворительной деятельностью, но об объемах почему-то не сообщает.

Эргобанк обслуживает более 60 организаций Русской православной церкви и активно участвует в поддержке и восстановлении храмов. Церковь является лишь клиентом банка, не участвуя в акционерном капитале, но влияние религиозных структур сказывается на имидже. На главной странице сайта банка красуется календарь ближайших православных праздников и цитата из Библии: "Вера без дел мертва" (Иакова 2:26). Очевидно, возрадовавшись благостному окружению, к услугам банка прибегают и обычные частные и корпоративные клиенты. Вряд ли это удастся объяснить иными преимуществами — информацию о себе банк раскрывает не слишком охотно.

Самый странный с точки зрения последовательности проект — Международный банк храма Христа Спасителя, в 2008 году неожиданно переименованный в "Банкхаус Эрбе". В письме совладельца банка Андрея Кулакова клиентам сообщалось, что новое имя лучше отражает "стремление к укреплению западных стандартов банковского обслуживания". Предполагается, что теперь Банкхаус Эрбе представляет собой "банковский бутик", где каждому клиенту обеспечен индивидуальный подход и внимание личного менеджера. Как это связано с повышением духовности, не объясняется. Впрочем, несмотря на то, что кредитная организация была основана Московской патриархией, сегодня с церковью ее мало что связывает. Среди клиентов банка организации РПЦ не числятся, благотворительную деятельность тоже не афишируют.

Похоже, что главная идея, вокруг которой сейчас могли бы сплотиться православные финансисты,— соблюдение в бизнесе и повседневной жизни этических принципов. И в этом они будут едины и с представителями других религий, и с людьми вполне светскими.