В ЦДК состоялась российская премьера фильма Отара Иоселиани "In vino veritas", недавно награжденного европейским призом ФИПРЕССИ "Феликс критиков". Московский показ стал частью фестиваля "Рождественская карусель", проходящего под эгидой учредителей премии "Триумф".
Представляли картину Зоя Богуславская и Алла Демидова. Последняя заметила, впрочем, что представлять Иоселиани в этом зале смешно: вот уже тридцать лет он неизменный фаворит российской интеллигенции, и каждый его фильм — триумф.
Последний триумф режиссера по-английски называется "Farewell Home Sweet Home" ("Прощай, дом родной"), а по-французски "Adieu, Plancher des Vaches": жаргон моряков, которые покидают сушу. Или, как они выражаются, "коровью площадку" — территорию, где пасутся коровы. Каждый принужден волей судьбы жить в своей скорлупе, и каждый мечтает из нее вырваться: хорошо там, где нас нет. Это лишь одна из возможных, причем простейших трактовок. Российский вариант названия долго искали и наконец нашли. По словам Иоселиани, у нас мало что как следует получается, за одним исключением: выпить и закусить. Латинская мудрость "истина в вине" одинаково близка сердцу россиянина и грузина, да и среди французов, в конце концов, встречаются приличные люди.
Кстати, и название "Разбойники. Глава 7" не раз менялось, вызывая разноречивые толкования. Единственное, что бесспорно: то была седьмая полнометражная картина Иоселиани. Теперь появилась восьмая, а поскольку режиссер успел в свое время снять и короткий метр, можно считать "In vino veritas" аналогом "Восьми с половиной" Феллини.
Это и впрямь самый "исповедальный" фильм Иоселиани за последние годы, к тому же он сам в нем играет. Играет богатого сибарита, который тоскует по другой жизни и топит тоску в вине. В финале (прощай, дом родной!) он садится в лодку и уходит в свободное плавание вместе с собутыльником-бомжом, с которым можно самозабвенно распевать почти грузинские песни. На этом Ноевом ковчеге находится место и "твари по паре": изнеженный пес-аристократ отлично сжился с дворнягой клошара.
Другой мотив фильма — переодевание: бедные притворяются богатыми, богатые прикидываются бедными, как в пьесах Мариво, и не только на одну ночь. Экранный сын Иоселиани облачается в плебейский прикид, чтобы отведать острых ощущений в компании с люмпенами и уголовниками. А юный работяга натягивает дорогой костюм и берет напрокат шикарный мотоцикл, чтобы завоевать сердце девушки из бистро и со временем стать хозяином заведения, совершив, таким образом, бескровный классовый переворот.
В пересказе Иоселиани может показаться почти марксистом. Стать пропагандистом всесильного учения ему мешает любовь к изящным деталям, которые рассыпаны по всей картине и нарушают ее показной обманчивый схематизм. Например, мальчик, которого жестокосердный отец заставляет бесконечно пиликать на скрипке. Нет худа без добра: простаивая у окна, способный отрок ухитряется не только здорово изучить окрестную жизнь, но и занять в ней активную позицию: в перерывах между упражнениями наводит ворюгу на старушку, несущую из банка деньги.
Как обычно, Иоселиани не упускает случая съязвить по поводу русскоязычных челночных толп, наводнивших Париж. Одним из самых уморительных персонажей оказывается в фильме огромный неуклюжий негр, вечно что-то сверзающий и ломающий. Но заподозрить Иоселиани в расизме может только тот, кто не видел его африканской картины "И стал свет". Да и здесь в финале именно негр, забравшийся на отвесную скалу, оказывается еще одним символом свободы в темном царстве унифицированного абсурда.
Новая картина грузино-французского режиссера соединяет старые мотивы "Фаворитов луны" и "Певчего дрозда". Она предлагает альтернативу прагматизму: будь то буржуазному или советскому карьерному. Иоселиани относится к буржуазии, томящейся в золотой клетке, с особенно едкой иронией. В отличие от тех ее критиков, кто ненавидит буржуев — но только до того момента, когда представляется случай занять их место.
АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ