Россия опять не представлена в основной программе проходящего сейчас Каннского кинофестиваля — и российские деятели кино вновь испытывают обиду, не осознавая того, что отечественная кинематография лишь дважды за всю историю (в 20-е и на рубеже 50-60-х годов) по праву принадлежала к высоко котирующимся в мире, а удобный момент в начале перестройки был упущен самими творцами, не понявшими, какова ныне киноконъюнктура. Два английских фильма из прошлогоднего каннского конкурса ("Земля и свобода" и "Ангелы и насекомые") и один из призеров в Венеции в 1994 году (испанская лента "Титька и луна") частично раскрывают секрет того, что теперь предпочитают видеть и награждать на престижных фестивалях.
"ЗЕМЛЯ И СВОБОДА" (Land and Freedom). Великобритания--Испания--ФРГ. 1995. Режиссер Кен Лоуч. В ролях: Иэн Харт, Росана Пастор, Исиар Боллейн, Том Гилрой, Марк Мартинес. Оценка — ***1/2.
С точки зрения многих российских критиков, новая картина англичанина Кена Лоуча, известного приверженца социального кино, создана в стиле "кондового реализма", так ненавистного тем, кто ранее все оценивал именно в соответствии с догмами соцреализма — единственно верного направления в искусстве. Тем непонятнее им возмущенная реакция западных журналистов из-за того, что Лоуч был обойден вниманием жюри в Канне (хотя до этого его работы отмечались там же трижды). И все-таки "Земля и свобода" не осталась без награды — приза ФИПРЕССИ. Можно подумать, что скучающие интеллектуалы восторгаются чуждым для них политическим кинематографом из чувства противоречия (позже "Земля и свобода" была признана и лучшей европейской лентой года). Но неслучайно рецензия даже в Variety называлась "Политические проблемы становятся личными", а участники гражданской войны в Испании, которая "так же далека от многих, как Троянская война", оказываются близкими для зрителя — и в этом заключается "подлинный триумф Лоуча". Сюжетный ход вроде бы банален: в 1994 году в Ливерпуле умирает пенсионер Дейв Карр, и его внучка, разбирая старые бумаги, словно переносится во времена юности своего деда, рабочего-коммуниста, отправившегося в 1936 году в Испанию, чтобы поддержать борцов против франкизма. Однако именно это совмещение времен — конечно, не столь прихотливо выстроенное, как в новаторской картине "Война окончена" (1966) Алена Рене по сценарию испанца Хорхе Семпруна — заставляет уже не слишком буквально (в духе реконструкции минувших событий) воспринять замысел "Земли и свободы". В названии вообще нет никаких артиклей — ни определенного, ни неопределенного. И фильм Кена Лоуча тоже яростно опровергает устраивающую многих (в том числе "правоверных коммунистов") мысль, что война на самом деле закончилась — будь то гражданская в Испании, студенческая во Франции, рабочая в Великобритании или гражданская в России. По-прежнему чуть ли не изо дня в день, надо самому решать: "На чьей ты стороне" (между прочим, так назывался документальный фильм Лоуча о бастующих шахтерах). Проще всего представить конфликт "Земли и свободы" как противостояние троцкистов и сталинистов из-за методов ведения битвы с фашизмом в Испании. Но, например, в преддверии выборов в России 16. 06. 96 года (кажется, никто не обратил внимания на соседство трех шестерок) новая лента Кена Лоуча поневоле кажется вдвойне актуальной: спор идет о праве личности выступать против любой диктатуры и рассчитывать на обретение вечно ожидаемых "земли и свободы".
"АНГЕЛЫ И НАСЕКОМЫЕ" (Angels and Insects). Великобритания--США. 1995. Режиссер Филип Хаас. В ролях: Марк Рилэнс, Кристин Скотт Томас, Пэтси Кензит, Джереми Кемп, Даглас Хеншэлл. Оценка — ****.
Эта картина тоже участвовала в основном конкурсе прошлого Каннского фестиваля, когда словно специально подобралась серия англоязычных "аристократических фильмов": еще "Кэррингтон", "Безумие короля Георга" (в результате оба получили премии жюри) и "Джефферсон в Париже". Но работа бывшего американского документалиста Филипа Хааса (это всего лишь его вторая лента в игровом кино) в меньшей степени соответствует кинематографу изысканных ритуалов минувших эпох, хотя режиссер щедро живописует среду британской знати, в которую попадает неимущий ученый-естествоиспытатель Уильям после возвращения из джунглей Амазонки. Именно увлечение Уильяма живой природой, передавшееся также и Матильде, учительнице младших дочерей в семействе Алебастра, позволяет как бы отстраненно, с пытливостью беспристрастных исследователей взглянуть на весь окружающий мир, в котором происходит вечный круговорот, включая чудесные превращения гусениц в бабочек. Но Уильям не замечает, а Матильда, как позже выяснится, сама не желает замечать то грязное и постыдное, что творится ближе всего к ним: не среди внешне неприятных насекомых, а внутри человеческого сообщества, где можно встретить более отталкивающее оборотничество. Insect в детской игре в слова-анаграммы с легкостью превращается в incest. Ангелы оказываются падшими созданиями, одержимыми порочными инстинктами. Но намеки и предположения, возникавшие и до раскрытия страшной тайны аристократов, выглядят предпочтительнее в художественном плане, нежели желание авторов договорить все до конца и, более того, — показать с дотошностью энтомологов. Все тайное становится явным — и красивый и утонченный фильм-притча уже мало чем отличается от современных историй о безграничности человеческих пороков.
"ТИТЬКА И ЛУНА" (La Teta y la Luna). Испания--Франция. 1994. Режиссер Хуан Хосе Бигас Луна. В ролях: Бьел Дуран, Матильда Мей, Жерар Дармон, Мигель Поведа. Оценка — ****.
Испанский режиссер Хуан Хосе Бигас Луна (чаще для краткости называется только его фамилия Бигас Луна) как раз принадлежит к тем авторам, которые склонны к художественным провокациям и трагикомическому представлению на экране самых разных маний и даже патологических влечений. Знакомясь с поздними работами постановщика, вдруг получившего широкое признание только в начале 90-х годов ("Окорока и ляжки" и "Титька и луна" — премии на Венецианском фестивале соответственно в 1992 и 1994 годах; "Золотые яйца" — специальный приз в Сан-Себастьяне в 1993 году), можно принять Бигаса Луну, как и еще одного современного испанского режиссера Висенте Аранду, за последователя наиболее прославленного в мировом кино Педро Альмодовара. Сознательная игра с элементами кича, апелляция к "низким жанрам" и неприхотливым вкусам публики, порой навязчивое использование сексуальных мотивов, любование собственной перверсивностью — все это присутствует и в картине "Титька и луна". Хотя она, к счастью, не лишена остроумности и самоиронии благодаря тому, что все рассказано с точки зрения наивного маленького мальчика Тете (Tete), мечтающего найти такую титьку (la teta), которая всегда будет поить его молоком и поможет взобраться наверх в акробатическом номере "пирамида" и даже достать недосягаемую луну. Но если обратиться к ранним фильмам Бигаса Луны (прежде всего "Бильбао", а также "Собачьи страсти", снятые в 1978-м и 1979 году), выяснится, что ныне пятидесятилетний режиссер может быть сопоставлен с итальянцем Марко Феррери (как ни парадоксально, он заявил о себе в конце 50-х именно в Испании). И им обоим был свойствен не только дерзкий, отчаянный эпатаж, но и подлинный трагизм восприятия безумного мира, более порочного, чем самые испорченные герои.
ОЛЕГ Ъ-ВЛАВАЦКИЙ