В сегодняшнем обзоре представлено продолжение многолетней тяжбы Пресня-банка с банком "Российский кредит". В 1994 году Пресня-банк получил от партнера 2 млрд руб. в кредит для одного АО. Ссуда не была погашена, и кредитор взыскал с Пресня-банка долг. Однако банк пытается доказать в судебном порядке, что кредитный договор был подделан, а значит, решение о взыскании по нему долга подлежит пересмотру. Следующее дело уже также стало затянувшейся тяжбой. Ресурс-банк подает иски к заводу им. Ильича о взыскании процентов по невозвращенной ссуде в $4 млн, однако суд каждый раз самостоятельно уменьшает размер процентов. Наконец, латвийский банк "Балтия" безуспешно пытался убедить суд признать юридически ничтожной сделку, совершенную президентом "Балтии" без ведома банка.
Банки спорили о подлинности кредитного договора
Арбитражный суд Москвы рассмотрел заявление Пресня-банка о пересмотре судебного решения по иску к нему банка "Российский кредит" с учетом вновь открывшихся обстоятельств дела. В феврале 1994 года этим решением с Пресня-банка было взыскано в пользу истца 3,9 млрд руб. долга по кредиту. В обоснование того, что решение подлежит пересмотру, Пресня-банк представил суду заключение экспертизы, согласно которой подпись президента Пресня-банка на кредитном договоре признана ненастоящей. В ходе судебного заседания был допрошен и сам президент банка-заявителя. Однако в итоге суд не счел перечисленные заявителем обстоятельства основанием для отмены принятого ранее решения.
В августе 1993 года "Российский кредит" и Пресня-банк заключили кредитный договор о предоставлении Пресня-банку 2 млрд руб. кредита. Кредит предназначался для АО "Текор", клиента банка "Российский кредит", которое должно было получить от кредитора деньги напрямую. Ссуда была получена, но в срок погашена не была. Поэтому кредитор подал иск к Пресня-банку как заемщику о взыскании 3,9 млрд руб. (долг, проценты по нему и штраф). В феврале 1994 года арбитражный суд Москвы взыскал эту сумму с ответчика. Но в 1996 году Пресня-банк обратился в суд с просьбой пересмотреть и отменить указанный судебный акт в связи со вновь открывшимися обстоятельствами по этому делу.
В суде представитель заявителя представил заключение Всероссийского научно-исследовательского центра судебных экспертиз при Минюсте. Подпись президента Пресня-банка Петра Гончарова на кредитном договоре экспертизой была признана ненастоящей. Заявитель также попросил суд допросить самого Петра Гончарова. Суд удовлетворил это ходатайство и пригласил президента банка как свидетеля в зал заседания. Гончаров рассказал, что в конце июля 1993 года к нему обратился руководитель АО "Текор" Роман Мухин и просил посодействовать в выдаче АО кредита от банка "Российский кредит", клиентом которого он являлся. Найти банк, который бы согласился получить для него ссуду, Мухину рекомендовали в самом "Российском кредите". По словам Гончарова, он дал свое согласие, и 4 августа 1993 года Мухин пришел в банк с подготовленным кредитным договором в двух экземплярах. Гончаров их подписал с условием, что первый экземпляр договора будет ему возвращен после подписания кредитором. Но после этого, как утверждает Гончаров, Мухин исчез, а обещанного экземпляра договора банк не получил. Дальнейшая судьба кредита банку была неизвестна до тех пор, пока не поступил иск от кредитора. Гончаров также объяснил, что во время рассмотрения иска он болел и не мог посмотреть документы в деле и заявить ходатайство о проведении экспертизы. Сомнения по поводу подлинности договора возникли у него после того, как суд вынес решение о взыскании 360% по ссуде. По словам Гончарова, он помнит, что подписывал договор, в котором была указана другая ставка — 180%. Поэтому банк обратился в Генпрокуратуру по факту подлога. Генпрокуратура затребовала заключение экспертизы, поэтому Пресня-банк обратился в центр судебных экспертиз с просьбой исследовать подпись Гончарова (экспертиза печати не была проведена, так как у банка не было подлинника кредитного договора). В октябре 1995 года экспертиза сделала заключение о том, что подпись Гончарова подделана. Таким образом, заявитель настаивал в суде на том, что президент Пресня-банка подписывал другой документ, а судебное решение от февраля 1995 года было вынесено по сфальсифицированному договору.
Представители банка "Российский кредит" сообщили суду, что объяснения Гончарова, как и заключение экспертизы, не могут быть признаны вновь открывшимися обстоятельствами. Они объяснили, что в 1994 году до подачи иска направили ответчику претензию со всеми документами, включая кредитный договор. Об их получении есть отметка Пресня-банка. Поэтому, по словам истца, Гончаров знал, по какому кредитному договору предстоит тяжба, и, если были какие-то сомнения, юристы ответчика еще два года назад могли просить суд провести экспертизу. При этом подлинник договора находился в деле. По поводу предъявленного заявителем акта экспертизы истец сообщил, что она сомнительна: экспертиза должна была проводиться не по инициативе ответчика, а по запросу суда, кроме того, рассматривалась копия документа, а подлинник у истца не запросили. Истец также отметил, что отсутствует и решение суда о том, что документы сфальсифицированы.
Суд, заслушав аргументы сторон, счел, что доводы заявителя не являются вновь открывшимися обстоятельствами, и отказал в пересмотре судебного акта.
Суд наказал кредитора на $13,7 млн
Арбитражный суд Москвы рассмотрел иск Ресурс-банка к АО "ЗВИ" на 27,3 млрд рублей. В 1994 году Ресурс-банк выдал АО "ЗВИ" (завод им. Ильича) кредит в размере $4 млн. Ссуда не была погашена, и банк стал начислять на нее повышенные проценты (4%), предусмотренные договором. В 1995 году долг составил $7 млн, которые кредитор решил взыскать через суд. Однако суд понизил размер процентов до 0,5% (назвав их штрафом) и взыскал $5,5 млн. Эту сумму заемщик так и не вернул, поэтому банк стал начислять на долг проценты в размере, указанном в судебном решении. Новый долг завода составил 27,3 млрд руб. Банк подал к должнику новый иск на эту сумму. На этот раз суд счел, что проценты в размере 0,5% тоже слишком велики и уменьшил их до 0,25%. В итоге иск был удовлетворен лишь наполовину.
В марте 1994 года Ресурс-банк предоставил АО "ЗВИ" кредит в $4 млн на закупку сигарет. В случае невозврата ссуды в договоре было предусмотрено начисление банком повышенных процентов в размере 4% на сумму долга. Кредит погашен не был, и банк, решив, что сумма повышенных процентов несоразмерна сумме долга, понизил их размер до 1%. Затем банк подал иск о взыскании с должника $4 млн основного долга и $3 млн процентов. Суд взыскал лишь часть этой суммы. Он отметил, что кредитный договор, заключенный банком и заводом, не предусматривает никаких штрафных санкций. Отсутствие санкций, по мнению суда, позволяет рассматривать повышенные проценты, указанные в кредитном договоре, в качестве штрафа, а такой штраф суд счел завышенным. Хотя истец и так снизил повышенные проценты до 1%, суд воспользовался ст. 333 ГК России и понизил их до 0,5%. Таким образом, суд взыскал с завода $4 млн долга и лишь $1,5 млн штрафа. После этого долг по-прежнему погашен не был, и кредитор продолжал начислять на него повышенные проценты. При этом банк, учтя судебное решение, начислял их уже в размере 0,5%. В итоге новый долг завода составил 27,3 млрд руб., которые банк опять попытался взыскать с должника через суд.
В суде представитель ответчика объяснил, что завод испытывает финансовые трудности и не может в настоящее время вернуть ссуду. В связи с этим он просил дать заводу отсрочку в исполнении судебного решения. Суд это ходатайство отклонил, однако учел положение завода и удовлетворил иск частично. Суд согласился с предыдущим судебным вердиктом, в котором повышенные проценты были расценены как штрафные санкции. Кроме того, суд счел, что 0,5%, начисленные банком, несоразмерны сумме долга, и понизил размер процентов по кредиту до 0,25%. С учетом этого суд принял решение о взыскании с завода 13,6 млрд руб.
Недвижимость банка продали без его ведома
Арбитражный суд Москвы рассмотрел иск латвийского банка "Балтия" к ООО "Морион" о признании недействительным договора купли-продажи квартиры на ул. Пушкинская. В июне 1995 года президент банка "Балтия" заключила с ООО договор купли-продажи квартиры, находящейся в собственности банка. Однако банк обратился в суд, заявив, что эта сделка ничтожна, поскольку президент "Балтии" Валентина Галушко не получала от банка распоряжений о продаже квартиры. Тем не менее ответчик доказал суду, что у Галушко были надлежаще оформленные полномочия для заключения такой сделки.
В июне 1995 года президент латвийского банка "Балтия" Валентина Галушко заключила в Москве договор купли-продажи с ООО "Морион" на собственность банка — квартиру по адресу ул. Пушкинская, д. 4/2, кв. 12. Покупатель заплатил за нее 160 млн руб., однако во владение не вступил из-за реконструкции здания. А после этого банк "Балтия" обратился в суд, чтобы аннулировать эту сделку. Первоначально банк добивался признания недействительным договора купли-продажи, однако в ходе судебного заседания изменил свои требования. Банк заявил о том, что совершенная сделка является ничтожной, и просил применить последствия недействительности сделки.
В суде истец сообщил, что Галушко как президент "Балтии" не получала от банка распоряжений об отчуждении спорной квартиры. Банк также заявил, что в мае 1995 года в отношении Галушко было возбуждено уголовное дело по факту финансовых махинаций, а сама она в настоящее время находится в розыске. Кроме того, истец рассказал суду, что в июне 1995 года сама должность президента в банке была ликвидирована. По словам истца, Галушко приехала после этого в Москву и незаконно воспользовалась выданной ей ранее доверенностью на заключение сделок от имени банка. По мнению истца, Галушко, не являясь собственником квартиры, распоряжаться ей не могла. Денег от продажи квартиры банк не получил. Истец просил суд применить последствия недействительности сделки купли-продажи квартиры, вернув стороны в изначальное положение. Кроме того, истец просил суд обязать ООО не чинить банку препятствий в использовании квартиры.
Ответчик заявил суду, что считает заключенную сделку вполне законной. ООО представило суду доверенность Галушко, на основании которой она заключила спорный договор. Доверенность была выдана ей банком в ноябре 1994 года на три года и была надлежаще оформлена. Кроме того, ответчик сообщил, что является добросовестным покупателем, представив доказательства перечисления денег за квартиру. Деньги были перечислены по поручению Галушко на корсчет банка "Балтия" в Первом профессиональном банке, а затем списаны последним в счет погашения долга "Балтии" по невозвращенному кредиту в $5 млн. Ответчик также отметил, что доводы банка-истца о том, что Галушко не имела права заключать договор, не могут быть приняты во внимание, поскольку договор был заключен не от имени Галушко как физического лица, а между юридическими лицами.
Суд в ходе судебного заседания просил истца уточнить исковые требования, объяснив, что, так как ООО не вступило во владение квартирой, то и передавать истцу ему нечего. Кроме того, отметил суд, чинить препятствия в использовании квартиры ответчик также не может по тем же причинам. Однако истец не изменил и не уточнил требования. Суд, приняв во внимание доводы ООО, отказал в иске.
АЛЕКСАНДРА Ъ-СЕМЕНОВА, АНДРЕЙ Ъ-МАЛЫХ