Сегодня в обзоре представлено уголовное дело об убийстве. По версии обвинения, убийца — человек, приходившийся погибшим мужем и отцом. Адвокаты добились нового расследования в связи с явными несоответствиями в деле. Из гражданских дел несомненный интерес представляет история о том, как у старушки пытались отсудить квартиру ее предприимчивые родственники. Адвокат спас бабушку от этой напасти. Еще один гражданский процесс закончился восстановлением на работе незаконно уволенного сотрудника. А тем временем слава о московских адвокатах дошла не только до северных границ, где в Мурманском областном арбитражном суде один из них доказал несостоятельность претензий налоговой инспекции к крупному заводу, но и шагнула в Европу. Россияне теперь могут в заграничных поездках пользоваться услугами адвокатов одной из московских юридических фирм.
Адвокат сэкономил заводу 23 миллиарда
По иску адвоката Мособлколлегии Михаила Бунина (юрфирма "Ваше право") Мурманский областной арбитражный суд признал недействительным решение налоговой инспекции Кандалакши (Мурманская область) о взыскании с АООТ "Кандалакшский алюминиевый завод" свыше 23 млрд рублей. Адвокат доказал несостоятельность выводов инспекции о занижении предприятием налогов. По его мнению, проверка завода проводилась с нарушением налогового законодательства, что привело к неверной оценке налогооблагаемой базы.
Проведенная в июне этого года налоговая проверка Кандалакшского алюминиевого завода выявила занижение предприятием налогов на прибыль и на добавленную стоимость. Вместе со штрафами сумма недоимок, по выводам Государственной налоговой инспекции (ГНИ) Кандалакши, составила более 23 млрд рублей. Руководство завода, считая данное решение противоречащим налоговому законодательству, подало иск в Мурманский областной арбитражный суд, требуя его отмены. Интересы завода представлял московский адвокат Михаил Бунин.
Обосновывая справедливость исковых требований своего доверителя, Бунин сослался на заключение московской аудиторской фирмы "Аудит-лайн", которая по инициативе адвоката провела независимую оценку акта проверки ГНИ. Заключение аудиторов подтверждало заявление адвоката о нарушении ГНИ налогового законодательства и ряда инструкций Государственной налоговой службы России. Так, были нарушены инструкция #1 "Об уплате налога на добавленную стоимость" и инструкция #4 "О налоге на прибыль". Согласно первой, стоимость сырья, которое предприятие получает на переработку (давальческое сырье), не облагается налогом на добавленную стоимость. Инспекторы же начислили на нее налог, сумма которого вместе со штрафными санкциями составила 12 млрд рублей. В нарушение второй инструкции из затрат на себестоимость был исключен ряд сумм, входящих в нее, например, затраты на капремонт, автотранспорт и т. д. Они были частично отнесены к налогооблагаемой прибыли, что также повлекло штрафные санкции на 8 млрд руб.
На основании аудиторского заключения адвокат утверждал, что расчет переоценки валютных средств предприятия тоже был проведен неправильно. Курсовая разница двух лет неверно рассчитана и отнесена в доход завода, который, как считает ГНИ, был занижен. На самом деле, по мнению адвоката, мнимое занижение дохода — следствие неправильных расчетов самих проверяющих.
Кроме того, расчет налога за международные поставки товара проводился так же, как и за поставки на внутреннем рынке. Дело в том, что налоговые инспекторы, по мнению Бунина, весьма вольно трактовали переводы договоров с иностранными партнерами. По его ходатайству суду были представлены подлинники этих договоров и платежные документы, подтверждавшие выполнение договорных обязательств. Из них следовало, что международные сделки завода ГНИ ошибочно приняла за внутренние связи.
Все это, по мнению Бунина, подтверждает ошибочность выводов налоговой проверки о *****занижении заводом налогов на прибыль и НДС. Следовательно, решение инспекции о взыскании 23 млрд с его клиента тоже ошибочно и подлежит отмене. Оно нарушает ст. 6 закона "О Государственной налоговой службе", требующую полного и правильного исчисления и уплаты налогов.
После трехдневного заседания суд согласился с адвокатом, удовлетворил иск завода в полном объеме и отменил решение ГНИ Кандалакши.
Родственники могли оставить старушку без жилья
В городском суде Климовска (Московская область), а затем в Мособлсуде адвокат МОКА Александр Корелов (Мособлюрконсультация) доказал, что договор приватизации квартиры, заключенный от имени восьмидесятилетней Пелагеи Строгановой ее родственниками, является недействительным. Корелов установил, что они ввели неграмотную Строганову в заблуждение, рассчитывая завладеть ее жилплощадью, для чего фальсифицировали доверенность и подписали от ее имени данный документ, а затем заключили договор дарения с ее дочерью. Климовский суд согласился с доводами адвоката, признав все договоры недействительными, а Мособлсуд подтвердил это решение.
Пелагея Строганова жила в Климовске в двухкомнатной квартире вместе с дочерью Ниной. В апреле 1993 года они приватизировали квартиру как совместную собственность, а в январе следующего года Нина умерла. Мать как единственная наследница получила в собственность половину дочери. Интересы наследницы представлял ее сын Владимир Строганов, живущий в Москве. На основании справки из БТИ Климовска о принадлежности квартиры, он получил у нотариуса свидетельство о праве матери на наследство. Свидетельство зарегистрировали в том же бюро.
Старушка рассказала о наследстве своей внучатой племяннице Светлане Солодовой. И тут дело приняло неожиданный оборот: Солодова подала в климовскую горпрокуратуру заявление, требуя предъявить Строгановой иск о признании свидетельства на право наследования недействительным. Оказалось, что, согласно заключенному в июне 1993 года договору, мать и дочь Строгановы подарили свою квартиру Солодовой. Договор был предъявлен прокурору и приобщен к делу. В прокуратуре выяснили, что "накладка" произошла из-за двойной регистрации спорной жилплощади: статус райцентра Климовск получил в конце 1993 года, а до этого не имел своего БТИ, поэтому договор дарения был зарегистрирован в БТИ Подольска. Но пока оттуда после реорганизации передавали документы, в БТИ Климовска уже завели новые, зарегистрировав и свидетельство о праве на наследство Строгановой. В мае 1995 года прокурор подал иск в Климовский горсуд, требуя аннулировать это свидетельство, поскольку договор дарения был заключен раньше.
Владимир Строганов обратился за помощью к адвокату Александру Корелову, который от имени доверителя подал в тот же суд встречный иск. Адвокат требовал аннулировать саму сделку приватизации, поскольку, как он установил, она была проведена с нарушением законодательства, на основании фальсифицированной доверенности, которую Строганова якобы дала матери Солодовой, Наталье Проклюшиной.
Обосновывая в суде свою точку зрения, Корелов отметил, что, во-первых, Пелагея Строганова писать не умеет. При необходимости она ставит крестики, как, например, в своем паспорте, который и был предъявлен суду. Под договором же приватизации стоит именно подпись. При этом Проклюшина не отрицала, что от имени Строгановой расписалась она сама. Во-вторых, предъявленная Солодовой в суде доверенность на имя Проклюшиной, якобы данная Строгановой для приватизации, недействительна. Она нотариально не заверена и при этом не имеет подписи доверителя или свидетелей. В-третьих, сама старушка, по ее показаниям, ничего об этом не знала. Она считала, что поставила крестик под договором приватизации позже, когда на самом деле заверяла договор дарения. Как выяснилось, тогда ее ввели в заблуждение ответчики и собственная дочь. Вызванный в суд по ходатайству адвоката представитель домоуправления показал, что они спрашивали у Строгановой согласия на приватизацию по телефону. Поскольку старушка ответила утвердительно, то с Проклюшиной, показавшей "доверенность", и был заключен соответствующий договор в ЖКО. А допрошенный в суде городской нотариус сказал, что ничего не знает об этой сделке.
Адвокат отметил, что Строганова сама не в состоянии разобраться в вопросах, связанных с приватизацией квартиры и ее последствиях. Этим и воспользовались Проклюшина и Солодова. Они ввели в заблуждение Строганову, желая завладеть ее квартирой. Суд согласился с доводами Корелова и признал приватизацию квартиры незаконной, одновременно аннулировав и договор дарения. Мособлсуд, куда были направлены протест прокурора и кассационная жалоба Солодовой, отклонил их, также согласившись с адвокатом. Теперь Строганова может распорядиться квартирой уже по своему усмотрению.
Страшная история
Стараниями адвокатов МГКА Анны Бочко (Первое адвокатское бюро) и Генриха Падвы (юрконсультация #6) кассационная коллегия Верховного суда отменила приговор Мосгорсуда в отношении Владимира Г. Он был осужден к 15 годам лишения свободы по обвинению в умышленном убийстве с отягчающими обстоятельствами собственной жены и сына (ст. 102 УК, санкция до 15 лет лишения свободы или исключительная мера наказания). Однако адвокаты убедили суд второй инстанции в том, что в деле их подзащитного есть множество противоречий, свидетельствующих в его пользу. Дело было отправлено на доследование.
В мае 1994 года 40-летнему стоматологу Владимиру Г. сообщили о гибели его жены и четырехлетнего сына. Они были зарезаны. Тела погибших обнаружила мать Владимира Г., жившая в том же подъезде. Она и вызвала милицию. Дома Владимир Г. застал милиционеров, а его глазам предстала страшная картина: жена Ирина с кляпом во рту была привязана к стулу, а на ее теле было множество следов от ножевых ударов. Ребенок был убит четырьмя ударами ножа в шею. Свидетелей происшедшего не было.
В тот же день Коптевская прокуратура Москвы возбудила уголовное дело по ст. 102 УК. Спустя некоторое время оперативники из местного следственного отдела сообщили Владимиру Г., что в ходе расследования убийства они получили информацию о том, что жизни Владимира также угрожает опасность. Заручившись согласием врача спрятаться от бандитов, милиционеры с его ведома завели дело об административном правонарушении и посадили его на 7 суток в местный ИВС. Там спустя несколько дней Владимир Г. написал чистосердечное признание в том, что жену с сыном убил он сам. Но двумя днями позже стоматолог заявил прокурору, что оговорил себя под физическим и психическим воздействием милиционеров. Его заявление было приобщено к делу, но, тем не менее, на основании сделанного ранее признания Коптевская прокуратура предъявила ему обвинение по ст. 102 и переправила в Бутырский ИВС. Весной 1995 года дело было направлено в Мосгорсуд. Владимир Г. виновным себя не признал, однако суд ему не поверил и приговорил к 15 годам лишения свободы.
Защищать осужденного взялись адвокаты Анна Бочко и Генрих Падва. Изучив материалы дела, они направили кассационную жалобу в Верховный суд, ставя под сомнение виновность подзащитного и требуя нового расследования.
Защитники доказывали, что "признание" Владимира Г. явилось результатом заранее разработанного в милиции сценария. Его первой частью было фальсифицированное административное дело, призванное якобы "спасти" врача от убийц. Но истинной целью, по мнению адвокатов, была попытка заставить его дать показания против себя. Однако, считают адвокаты, они не имеют процессуальной силы, поскольку, согласно Конституции, никто не обязан свидетельствовать против себя. Их подзащитного заставили это сделать, воздействуя, по его словам, разными способами и взяв подписку об ответственности за дачу ложных показаний или за отказ от показаний.
При этом, утверждали защитники, признания их подзащитного противоречат фактическим обстоятельствам дела: Владимир Г. показал, что убив жену с сыном, он застирал свою одежду и лег спать, а в семь часов утра ушел на работу. Причем последнее обстоятельство следствию доподлинно известно. Однако судмедэкспертиза установила, что потерпевшие умерли между 6.30 и 12.30. За полчаса, считают адвокаты, их подзащитный не мог переделать все дела и еще выспаться. К тому же при досмотре места происшествия застиранных вещей обнаружено не было.
Адвокаты обратили внимание и на несоответствия между обвинением и реальными фактами. Во-первых, из квартиры потерпевших при осмотре не были изъяты ножи, один из которых лежал возле убитой. Однако потом к делу был приобщен нож, на который обвиняемый указал после дачи признательных показаний. Но, согласно заключению судмедэкспертизы, убийцы действовали тремя ножами, один из которых был с двусторонней заточкой.
Во-вторых, Мосгорсуд принял в качестве доказательства обвинения тот факт, что Владимир Г. закопал окровавленные вещи. Адвокаты отметили, что сделал он это уже после досмотра квартиры и по совету священника, чье заявление адвокаты представили Верховному суду. Священник показал, что действительно советовал закопать вещи, "обагренные кровью невинно убиенных", поскольку эта кровь "является святынею".
В-третьих, адвокаты обратили внимание на то, что ни следствие, ни суд почему-то не придали значения тому, что в квартире был обрезан шнур телефона, перед убитой лежала сберкнижка, все вещи из шкафов были выкинуты, пропали золотые украшения, а на мебели был обнаружен отпечаток пальца, не принадлежащий ни жильцам квартиры, ни их знакомым. Но версия ограбления следствием почему-то не рассматривалась.
В-четвертых, согласно показаниям свидетелей, у обвиняемого не было мотива для убийства: жену он любил, не ревновал, хотя и ссорился с ней иногда (кстати, родственники погибшей подали кассационную жалобу в защиту Владимира Г.). А ребенка Владимир Г., по общему утверждению свидетелей, "просто боготворил".
Суд первой инстанции, как отметили адвокаты, оставил без внимания и тот факт, что, по версии следствия, мальчик был убит на руках у матери. Это отражено в обвинительном заключении и в приговоре. Но, согласно заключению экспертизы, положение его тела в момент нанесения ножевых ударов не менялось. Получалось, что мать не пыталась защитить своего сына. Не обнаружено на ней и следов его крови.
Все эти факты, по мнению адвокатов, ставят под сомнение причастность их подзащитного к убийству. В итоге кассационная коллегия Верховного суда согласилась с доводами адвокатов Бочко и Падвы и, отменив вынесенный Владимиру Г. приговор Мосгорсуда, отправила его дело на новое расследование.
Боец охраны остался на боевом посту
В Бутырском суде Москвы адвокат МГКА Леонид Макеев (юрконсультация #23) добился восстановления в должности Елены Путровой, бойца охраны коммунальной службы "Октябрьские электросети". Она была уволена руководством под предлогом реорганизации предприятия. Однако адвокат доказал, что никакой реорганизации в системе Октябрьских электросетей не было, и, следовательно, "сокращение штатов" было необоснованным. По мнению Макеева, руководство таким образом пыталось избавиться от старых сотрудников и пристроить на их места "своих" людей.
42-летняя Елена Путрова работала в Октябрьских электросетях рядовым бойцом ведомственной охраны с 1981 года. Но времена изменились, и руководство предприятия решило провести "реорганизацию". Часть сотрудников была уволена в порядке "сокращения штатов" (п. 1 ст. 33 КЗОТ России). Путрову же администрация обещала оставить, предложив место уборщицы. Она согласилась, но была обманута: в августа 1995 года директор уволил и ее.
Но до отставного бойца дошел слух, что на места уволенных администрация набирает новых людей. Путрова, убедившись, что это действительно так, не стала мириться "с этим произволом". Она начала борьбу за восстановление на работе в прежней должности, обратившись за помощью к адвокату Леониду Макееву. Макеев от имени Путровой направил в Бутырский суд иск к администрации Октябрьских электросетей. Он требовал восстановить своего клиента на работе и выплатить ему зарплату за время вынужденного прогула.
Адвокат доказывал суду, что объявленные в приказе на увольнение Путровой мотивы "по сокращению штатов" и "в связи с реорганизацией" не соответствуют фактическим обстоятельствам. Дело в том, что, по утверждению адвоката, ни реорганизации, ни сокращения не было. По его данным, объем функций и структура Октябрьских электросетей совершенно не изменились. Ответчики же не представили суду никаких документов, доказывающих обратное: оказалось, что у них нет ни планов реорганизации, ни каких-либо документов о ее результатах, ни нового штатного расписания.
Привел адвокат и факты, свидетельствующие о том, что буквально сразу же после увольнения прежних сотрудников на их должности принимались новые. Причем представители администрации вынуждены были подтвердить это. В итоге Макеев сделал вывод, что "сокращение штатов было лишь предлогом к незаконному увольнению сотрудников". При этом он отметил, что за все время службы его доверительница не имела ни одного взыскания.
Адвокат особо отметил, что это уже не первый случай незаконного увольнения руководством сотрудников Октябрьских электросетей. При этом он ссылался на свой богатый опыт защиты их интересов. Во всех случаях, подчеркнул адвокат, суд не только восстановил его доверителей на работе, но и обязал оплатить им вынужденные прогулы.
Бутырский суд согласился с позицией адвоката и иск Путровой полностью удовлетворил.
Русские адвокаты покоряют мир
Руководители адвокатского бюро МОКА "Веселова и партнеры" подписали соглашение о сотрудничестве с крупнейшей в Швеции адвокатской фирмой Landal и со всеми ее партнерами. Московские адвокаты могут теперь осуществлять правовое сопровождение бизнеса в восьми европейских странах и эффективно обмениваться практическим опытом с иностранными коллегами.
Как рассказала адвокат Мария Веселова, фирма Landal была создана полвека назад адвокатом Ландалом и со временем стала самой крупной адвокатской фирмой в Швеции. В ней работают более 60 юристов, в то время как в других — два-три адвоката. У Landal 13 международных партнеров, в том числе одна из самых известных в Европе юридических фирм — английская Stranbrug & Partners. Головной офис Landal занимает 6-этажное здание в центре Стокгольма.
Подписанный на днях договор о сотрудничестве позволит российским адвокатам осуществлять правовое сопровождение бизнеса в Англии, Франции, Швеции, Бельгии, Дании, Нидерландах, Испании и Португалии. Это значит, что российские предприниматели могут теперь вести там любые дела вместе с российскими адвокатами, которые помогут им решить гражданские, семейные и наследственные проблемы за рубежом. Если же потребуется иностранный адвокат, и это не проблема: фирма "Веселова и партнеры" может рекомендовать хорошего специалиста, и российским клиентам не надо будет тратить время и средства на самостоятельные поиски адвоката за границей.
Соглашение позволит также нашим адвокатам работать на процессах в европейских судах в качестве консультантов по российскому законодательству у своих иностранных коллег. Это очень удобно при рассмотрении споров по международным контрактам.
У московской фирмы уже есть потенциальные клиенты. В основном это иностранные юридические лица, которые столкнулись с невыполнением контрактных обязательств российскими партнерами. Один такой клиент уже накопил претензий на $50 млн.
ЕЛЕНА Ъ-ВРАНЦЕВА
АЛЕКСЕЙ Ъ-ГЕРАСИМОВ
МАКСИМ Ъ-СТЕПЕНИН