Одной из самых удачных сделок, совершенных в конце лета на московском антикварном рынке, стоит признать покупку небольшой и, на первый взгляд, ничем не примечательной серебряной вазочки. Однако знаток, заприметив ее на Измайловском торге, не колеблясь, заплатил требуемую сумму и не прогадал. Он стал обладателем редкого по чистоте стиля и сохранности французского серебряного изделия 1820-х годов. На прошлой неделе новый владелец представил вазочку к продаже в антикварной фирме "Гамаюн".
Сегодняшние наши представления о столовом серебре ограничиваются по большей части ординарными фамильными приборами, которые, как помнится из литературы, пользовались большим спросом у недобросовестной прислуги и случайных гостей. А также большими десертными вазами (очень популярным сейчас "хрусталем в серебре"). Более осведомленные люди вспомнят еще и о памятниках музейного значения: роскошных немецких блюдах и рассольниках XVII века и выполненных по заказу императорского двора французских серебряных сервизах XVIII столетия. Между тем серебро на протяжении почти пяти веков было основным материалом, из которого изготавливалась респектабельная посуда, — от блюд и кубков позднего Средневековья до нарядных чайно-кофейных сервизов наших прабабушек. Более того, именно с серебром связано возникновение самого феномена посуды в Европе, если подразумевать под этим более или менее стабильный набор предметов, предназначенных для сервировки стола. Серебряными были первые сервизы (исключая только самый ранний из известных — золотой дорожный комплект Людовика XIV). Правда, вскоре появились и другие комплекты — из меди, олова, фаянса, не говоря уже о фарфоре. Но вплоть до конца XVIII столетия, по крайней мере в России, когда разговор заходил о дорогой посуде, речь шла именно о серебре. И даже позже, в словаре Даля, значение слова "сервиз" иллюстрируется цитатой "о миленьком серебряном сервизце".
Излишне говорить, что за это время из серебра было выполнено невероятное количество самых разнообразных посудных форм. Одни из них, вроде причудливых мис, сделанных по рисункам Мейсонье, или же более спокойных комплектов, исполненных семьей ювелиров Жермен (Пьера, Тома и Франсуа — деда, отца и сына, которые были ведущими мастерами при Людовиках XV и XVI и во времена Директории), принадлежат к числу произведений, исполненных на самом высоком художественном уровне. Другие, например, чайные сервизы второй половины XIX века, интересны только как вещи своего времени. Перелом произошел в начале XIX столетия. Этому немало способствовал ампир, который, как и пристало имперскому стилю, служил целям не только украшения, но и унификации. Эскизы императорских декораторов Персье и Фонтена, популяризированные многочисленными гравированными изданиями, служили образцами не только для Жана-Батиста-Клода Одио или Робера-Жозефа Огюста — ведущих мастеров в области серебряной посуды в эту пору, — но и даже для владельцев самых крошечных и непритязательных мастерских. Эти мастерские все более разрастались, удовлетворяя постоянно растущий спрос, пока к 1820-м годам производство серебряной посуды не приобрело едва ли не промышленный размах. Хотя вещи той поры на сегодняшнем антикварном рынке отнюдь не редкость, их коллекционная ценность в другом: в них есть еще не растраченный ремесленный профессионализм работы с материалом и безупречный вкус, гарантированный художественными достоинствами орнаменталистских образцов.
Вазочка, выставленная сейчас на продажу в антикварной фирме "Гамаюн", выделяется даже на этом фоне. Она чиста по стилю, но при всей своей типичности не принадлежит к числу "избитых" форм. Это — тот камерный ампир, где первенствует не монументальная лапидарность, а элегантная простота.
НАТАЛИЯ Ъ-СИПОВСКАЯ