International Herald Tribune
5 марта 2003 года в дверь дома французского рэпера Мохаммеда Бурокба, известного как Аме, позвонили, и судебный пристав сообщил ему, что правительство подает на него в суд за клевету. Подпись под жалобой оказалась знакомой: Никола Саркози, тогда еще министр внутренних дел, а теперь президент Франции.
В минувший вторник, спустя пять лет после тех событий, после двух апелляций и бесчисленных слушаний Аме был оправдан.
Этот вердикт, ограничивающий срок подачи апелляции правительством в последнюю судебную инстанцию пятницей, завершает один из самых затяжных и символичных процессов по делу о клевете.
Длительность этой судебной баталии вызвала вопросы о том, что на самом деле значит для Франции свобода слова. Затронута была и репутация, и власть президента, который не остановился даже перед тем, чтобы подать иск против журналиста, действия которого были расценены как враждебные. Президента, чьи натянутые отношения с молодежью в пригородах проходят красной нитью через всю его политическую карьеру.
Все началось в апреле 2002 года, когда группа Аме La Rumeur выпустила свой первый альбом, а с ним и журнал. В нем рэпер написал статью, в которой обвинил полицию в том, что она действовала безнаказанно в своем обращении с иммигрантами и их потомками.
"В отчетах министерства внутренних дел никогда не напишут о том, что сотни наших братьев убиты полицейскими, никто не будет привлечен к ответственности ни за одно из этих убийств",— писал Аме, родители которого приехали во Францию из Алжира в 50-х годах.
"Реальность такова, что жизнь в наших районах сегодня означает, что у тебя больше шансов почувствовать себя ненужным, психологически уязвимым, испытать на себе дискриминацию на рынке труда, трудности с жильем, постоянные унижения со стороны полицейских",— писал он.
В июле 2002 года Саркози направил письмо в прокуратуру с требованием привлечь Аме к ответственности. Спустя год был оформлен иск. Будучи обвинен в "публичной дискредитации национальной полиции", Аме был первый раз оправдан в суде первой инстанции в 2004 году и в апелляционном суде в 2006 году. После этого министерство внутренних дел передало дело в Высший апелляционный суд, потребовав, чтобы судьи аннулировали предыдущий вердикт и согласовали подачу второй апелляции. На этот раз правительство выиграло: в июле 2007 года, когда не прошло еще и трех месяцев после вступления Саркози на пост президента, Высший апелляционный суд обязал другой апелляционный суд в Версале вынести новое судебное решение.
И во вторник днем Аме радостно выслушал его вердикт. Ему грозил штраф в размере €45 тыс., или $66 тыс., в дополнение к €20 тыс., которые пошли на судебные издержки.
"Это было очень приятно,— сказал Аме.— Если мы действительно победили, то это будет победа и для нас, и для демократии, и для свободы слова".
Правда, не все были настроены столь оптимистично.
"Боюсь, что этот вердикт не так беспокоит правительство. Оно больше озабочено созданием средства устрашения в лице затяжного судебного процесса,— считает Гено Калве, профессор права, специалист по гражданским свободам.— Они дают понять, что не терпят определенного рода критику".
По данным адвоката Аме Доминика Трико, за последние десять лет министерство иностранных дел и французские политики подали в суд против полдесятка рэперов. Адвокат Трико защищал большинство из них.
В 90-х годах рэп-группа Ministere AMER спела о "принесении в жертву свиньи". Не так давно рэпер Sniper спел о своей миссии по "уничтожению министров и фашистов". Большинство из них были оправданы. Но ни одно из этих дел не ушло дальше первой апелляции.
"На этот раз все было по-другому,— говорит Трико.— Впервые министр провел дело по всем инстанциям вплоть до высшей".
Это дело не только не подорвало популярность группы La Rumeur, но и, наоборот, повысило к ней интерес; продажи ее альбомов выросли вдвое.
"Если они хотели заткнуть нам рот, то у них ничего не вышло,— говорит Аме, закончивший Сорбонну и изучавший кинематографию в Нью-Йоркском университете.— Из-за этих юридических проблем, всей этой цензуры мне только хочется работать в три раза больше".
Специалисты в области права утверждают, что подобное дело о клевете вряд ли возможно в США, где первая поправка к конституции защищает граждан от исков по обвинению в клевете.
"Суть в том, что государство, в котором есть демократия, не может применять силу закона для поддержания своей репутации",— говорит Роберт Пост из Йельской школы права, специалист по первой поправке, читавший лекции в Сорбонне.
Во многих европейских странах, включая Францию, правовые системы строятся частично на феодальных законах, нацеленных на защиту монарха. Новое, по словам Кальве, состоит в том, что все больше используются правовые инструменты, имеющиеся в распоряжении государства.
Параллельно с делом Аме министерство внутренних дел судится с группой, отстаивающей интересы нелегальных иммигрантов, которым грозит депортация из южного города Монпелье за сатирический текст, высмеивающий полицию.
В начале этого года Саркози нарушил традицию и стал первым французским президентом, подавшим в суд на журналиста. Этот журналист написал, что Саркози якобы послал текстовое сообщение своей бывшей жене прямо перед женитьбой на Карле Бруни.
Пресс-секретарь Саркози Франк Луврие заявил, что в демократическом государстве полиция и даже президент должны быть "не выше, не ниже закона".
Однако некоторые юристы говорят, что государство, взявшее себе в привычку преследовать своих граждан в судебном порядке, подавляет попытки выразить разные мнения независимо от того, чем завершаются судебные процессы.
"Несмотря на существующие законы, у нас всегда была сильна традиция критики со стороны художников в адрес правительства с помощью карикатур, эссе или песен,— говорит Кальве.— Но чем чаще люди будут оказываться в суде, тем меньше у них будет желания критиковать в будущем".