Рынок благотворительности в РФ, видимо, ждет смена моделей работы

Переход с февраля 2022 года рынка благотворительности в «режим выживания» делает текущую модель его работы временной. В старом виде этот рынок в РФ не восстановится, полагают в компании «Яков и партнеры», предположительно, лучшим выходом для сектора будет переход от финансовой к ресурсной модели, элементы которой сильны в Индии, Китае и в странах ЕС, причем везде ресурсную модель и горизонтальные связи усилила ситуация пандемии. Рынок может численно, но не объемно вырасти — на нем есть новые непрофессиональные игроки. Корпоративную благотворительность, видимо, также ждет выбор новых паттернов работы.

“Ъ” удалось ознакомиться с исследованием новых трендов в благотворительности компании «Яков и партнеры» (создана летом 2022 года на базе бывшего российского подразделения McKinsey & Co). Компания предполагает, что текущий режим «выживания» в достаточно крупном по мировым меркам российском рынке благотворительности (на 2020 год Россия поднялась в мировом индексе благотворительности CAF со 112-го на 67-е место) является транзитным, и уже сейчас очевидны тренды для новой модели работы этого рынка.

Полного восстановления российского рынка благотворительности, по мнению авторов, ждать не имеет смысла. Вводные 2022 года для него таковы: падение потоков от доноров, число которых сократилось в два раза (с уходом из РФ международных компаний и частных доноров, сокращением пожертвований частных крупных благотворителей), снижение платежеспособности населения на 7%, сокращение иностранных поступлений на 50% (закрытие для РФ платежных систем) и увеличение материальных расходов фондов на 15%. Реакция «выживания» фондов, отмечаемая авторами — некоторая диверсификация источников, переориентация на госгранты и закупки в РФ, «поддерживающие» коммуникации для аудитории и ее фрагментация (в том числе политическая), отчасти — поиск возможностей работы из офисов за пределами РФ, закрытие неосновных программ крупными фондами и концентрация грантодающих фондов на грантополучателей, решающих острые проблемы.

При этом, констатируют в «Яков и партнеры», крупные фонды сейчас дают гранты на уставную деятельность НКО, а не на новые проекты и направления, крупные фонды адресной помощи, помимо прочего, переориентируют программы на базовую помощь — а средние и мелкие фонды заняты вопросами выживания, сохранения команд. Кроме того, на рынке относительно много новых и непрофессиональных игроков, ориентированных на горизонтальные связи и системные решения (особенно активные в «патриотическом» сегменте благотворительности).

Наконец, возможно, по мнению авторов, и оформление тренда на престижность определенных форматов благотворительности в формате «действия вместе вместо денег поодиночке»). Новые игроки, ориентированные на такие стратегии, не конкурируют с существующими фондами, между тем они могут быть новыми точками общественной консолидации.

Главная гипотеза авторов — в том, что крупные фонды так или иначе будут в дальнейшем переосмысливать свои стратегии, консолидировать малые фонды в регионах, с закрытием региональных фондов их повестка будет все чаще реализовываться крупными фондами или ассоциациями на базе НКО. При этом «Яков и партнеры» предполагает, что во всех сегментах рынка благотворительности в широком смысле (выделяется образование, волонтерство, поддержка и развитие, фандрайзинг, исследования, социальные медиа, КСО и грантовая поддержка) в рамках выбора новой стабильной модели рынка стоит ориентироваться на будущее смещение модели от финансовой поддержки нуждающихся к ресурсной поддержке. В качестве примеров эксперты приводят Индию, Китай и Великобританию.

Пример Индии выглядит сейчас для РФ экстремальным: в стране есть мандат на выплату 2% прибыли коммерческих организаций на благотворительность и налицо объединение усилий благотворителей и НКО по проектам (впрочем, «Яков и партнеры» не ждут лоббирования таких госинициатив в РФ в краткосрочной перспективе). Но на примерах Китая и Великобритании — точнее, реакции рынка благотворительности на пандемию COVID-19 по совершенно разным моделям, в частности, КНР (разбирается создание China NGO Consortium в 2020–2022 годах) ограничивает развитие гражданского общества, а Великобритания, напротив, ориентирована на максимальное сотрудничество правительства с НКО — демонстрируются общие для мирового сектора тренды на постепенный уход от финансовой благотворительности к ресурсной. Практически все составляющие благотворительного сектора, полагают в «Яков и партнеры», от компаний (где очевидно необходимо утверждение новой КСО-повестки под реальные нужны сектора) до инфраструктурных фондов (роль которых как лоббистов и фасилитаторов сильно вырастет) и университетов (благотворительная повестка в РФ до сих пор не встроена в образовательные стандарты), требуют новой модели работы — текущее «выживание» может и должно быть существенно более продуктивным, чем просто выживание.

Дмитрий Бутрин