Завершились кинофестивали в Выборге и в Анапе, а в Академии художеств прошел вернисаж Бориса Мессерера.
Кинофестивали
На кинофестивале "Окно в Европу", который проходил в Выборге, на границе с Финляндией, можно было увидеть значительную часть кинематографического бомонда: Савву Кулиша, Александра Свободина, Марианну Вертинскую, Валентину Теличкину, Анатолия Гребнева, Станислава Ростоцкого, Любовь Соколову, Александра Княжинского, Ларису Лужину, Аллу Ларионову. В течение недели гости предавались неспешным беседам, утренним расслаблениям в сауне и вечерним моционам, воспоминаниям о Геннадии Шпаликове, чей день рождения Марлен Хуциев со товарищи отметили в день открытия. Молодое поколение было представлено на фестивале учениками Марлена Хуциева во главе с режиссером Александром Басовым, предпочитавшими бравурный досуг в ночное время, и актером Александром Феклистовым, напротив, по обыкновению погруженным в задумчивость. Мерное течение светских бесед и тихих радостей было прервано в последнюю фестивальную ночь роскошной и бурной церемонией закрытия. Действо проходило в великолепной декорации выборгского замка при свете факелов и фейерверков. От проливного дождя, обрушившегося на древний Выборг, устроители спасали зрителей под прозрачным тентом — в свете софитов накрытый полиэтиленом двор замка смотрелся вполне по-феллиниевски. На каменном балконе лауреатов встречала поздравлениями и розами Алла Ларионова в карнавальной шляпе-корабле, зрителей обносили шампанским, сновали местные артисты в средневековых костюмах и венецианских птичьих масках, гремела старинная музыка. От такой красоты хотелось разрыдаться. То, что произошло двумя часами позже на финальном банкете, несколько ослабило разлившуюся было по кинематографической компании благостность. Уважаемые члены жюри Марианна Вертинская, разгоряченная предчувствием прощания с друзьями, и Александр Княжинский, утомившийся за неделю от собственной светскости, весьма неучтиво прогнали со сцены ереванский театр "Шарм". Поводом для конфликта оказались две совершенно безобидные шутки, пришедшиеся по вкусу остальным двумстам гостям. В результате недоразумения часть гостей (в том числе классик армянского неигрового кино Артавазд Пелешян и его друзья) покинула зал. Смысл шутки заключался в том, что есть на свете избранные, которым не только полагается все время смотреть кино, но и получать за это деньги.
На "Киношоке" в Анапе, собравшем беспрецедентное количество звезд — от Марины Ладыниной и Лидии Смирновой до Дмитрия Харатьяна и Жени Осина — самым колоритным светским событием стал, пожалуй, выезд в станицу, завершившийся братанием с народом и гигантским застольем на свежем воздухе в духе фильма "Кубанские казаки". Пышному угощению предшествовал столь же пышный ритуал: на главной площади станицы президента "Киношока" Виктора Мережко приняли, наконец, в казаки. К помосту, на котором находились священник с иконой, казацкие старшины и старейшины советского кино во главе с Мариной Ладыниной, стеклись жители станицы и гости фестиваля. При благоговейном молчании собравшихся г-н Мережко поклялся блюсти православную веру и ее опору — семью, после чего, обратившись задом к самому старому казаку, наклонился и получил свою порцию плетей, долженствующую закрепить клятву. Толпа в ужасе замерла. Потрясенная, видимо, этой сценой артистка Зинаида Кириенко призвала горячо любить Родину и "хранить ее святые традиции, поруганные Москвой". Г-жа Кириенко, одетая во все белое и с нежным девичьим румянцем на ясном лице, обратилась к присутствующим как Наталья из "Тихого Дона" — эту роль она действительно сыграла в пятидесятые годы. Казаки были озадачены.
Московский вернисаж
Ровно к пяти гости принялись стекаться к старинному особняку на Кропоткинской. Отбор приглашенных был совершенен: из чиновного люда наличествовали лишь президент Академии художеств России Таир Салахов, представитель Минкульта Леонид Бажанов, а также секретарь Союза кинематографистов Сергей Соловьев, причем первый известен как первоклассный художник, второй — как искусствовед и баловень московской художественной богемы, а третий — как самый модный театральный режиссер последних сезонов, не говоря уж о его классических кинопостановках про тинейджеров. Все остальные лица вызывали ассоциации не с постами и креслами, а с чистым искусством: Евгений Попов — с прозой и Пен-Центром, Виктор Славкин — с драматургией, Андрей Мальгин — с еженедельником "Столица" и новым писательским жилтовариществом, Вячеслав Пьецух — с дружбой народов, Зиновий Гердт — с театром имени Ермоловой, актриса Людмила Хмельницкая — с дальними дорогами (той же ночью она покинула Москву и вернулась в Израиль, где проживает последние три года) и с писателем Андреем Битовым, Зоя Богуславская — с Андреем Вознесенским, который — весь в ослепительно белом — отчего-то на фуршет не остался, Вячеслав Зайцев — с Вячеславом Зайцевым, Сергей Богословский вовсе не с музыкой, а с ремеслом реставрации старых полотен и икон, Макс и Анна Бирштейн — с одухотворенной живописью, Слава Лен — с неведомым никому кроме него рецептуализмом, дочь Марлена Хуциева — с Марленом Хуциевым, успевшим прибыть из Выборга на этот праздник, Эльдар Рязанов — с "Карнавальной ночью", а Григорий Горин — с "Поминальной молитвой". Впрочем, во дворике академии появились квадратные люди в строгих костюмах, и можно было догадаться, что вернисаж посетил и кто-то из представителей большого бизнеса. Вскоре стало ясно, что это — любимец творческой интеллигенции и любитель свободных искусств директор банка "Чара" Владимир Ратчук.
Фуршетный стол был накрыт в отдельном зале, вход в который охранял не ОМОН, как бывает даже на вполне художественных раутах, а немолодая женщина, напоминающая старомосковскую театральную билетершу. Гости вели себя в высшей степени респектабельно, что еще недавно было редкостью даже на дипломатических приемах, и бутерброды исчезали не в карманы, а шампанское не переводилось. Виновник праздника наперебой целовался со все прибывающими друзьями, и даже Белла Ахмадулина не могла отклонить этот бурный поток поздравлений и изъявлений чувств, чего, впрочем, и не пыталась сделать, ничуть не ревнуя, кажется, к тому обстоятельству, что на ее долю в этот день поцелуев пришлось меньше, чем на долю мужа. Впрочем, популярность Мессерера в московских художественных кругах воистину невероятна и сопоставима с мировой славой Ахмадулиной. Здесь к месту процитировать слова Василия Аксенова, к этому дню уже вернувшегося в Вашингтон, приведенные в маленьком буклете, который вручался гостям: "Борис Мессерер построил декорации своей жизни и жизни целого поколения художественной богемы". Даже нескольких поколений, скромно добавим от себя. Некоторые даже полагают, что тот не жил в Москве последние десятилетия, кто не был на чердаке Мессерера, где "четыре вещих граммофона во тьме таинственно растут", как некогда писала Белла, а один из них украсил обложку альманаха "Метрополь", а нынче — стену одного из пяти выставочных залов.
С Мессерером часто случаются чудеса. "Какой-то сумасшедший банкир", шепнула Белла, имея ввиду ростовский филиал "Гермеса", к вернисажу художника напечатал эффектный фолиант, названный "Борис Мессерер. Мастерская на Поварской". Скорее всего, когда-нибудь это место под крышей старого дома стиля модерн станет музейным, а альбом — дорогим раритетом, пока же отпечатанный в Германии тираж задержали на таможне. Ни Борис, ни Белла особенно не печалились по этому поводу, но в самый разгар фуршета к зданию академии подкатила "Тойота", нагруженная пачками с этими самыми альбомами. Щедрый Мессерер тут же, во дворике Академии, куда многие спустились, держа в руках стаканы и спасаясь от жары, принялся раздавать автографы.
Теперь не совсем о светской жизни. Белла Ахмадулина, а с нею Юнна Мориц, Булат Окуджава и другие писатели обращаются с призывом поддержать Инну Искренко, одну из самых ярких поэтов последнего десятилетия, нуждающуюся в серьезном лечении. Телефон для контактов:(095) 902-05-98. 26 сентября в ЦДЛ состоится благотворительный вечер с участием многих знаменитостей.
ИННА Ъ-ТКАЧЕНКО, САНДРО Ъ-ВЛАДЫКИН, ШУРА Ъ-ДУНИН