Фигурное катание
Единственный представитель России в турнире одиночников на чемпионате мира по фигурному катанию в Гетеборге 20-летний петербуржец Сергей Воронов вчера занял в короткой программе 12-е место. Его тренер, олимпийский чемпион АЛЕКСЕЙ УРМАНОВ, в интервью корреспонденту "Ъ" ВАЛЕРИИ Ъ-МИРОНОВОЙ заявил, что задача фигуриста — войти по итогам двухдневных соревнований в первую десятку, и объяснил, почему его талантливый ученик пока не может на сто процентов реализовать свой потенциал.
— Вы, когда планировали прибыть с Сергеем в Гетеборг позже других, сознательно пренебрегли возможностью потренироваться на главной арене?
— Сознательно. Здесь Воронов готовился только на вспомогательном катке, а на главном, который был закрыт для тренировок, ему пришлось выступать с чистого листа. Что касается программ, то никаких новшеств по сравнению с чемпионатом Европы в них не будет. Тулуп в его произвольном танго так и остался единственным прыжком в четыре оборота. Вставить второй пока не позволяет его проблема с ногами.
— Она неразрешима?
— Четыре года назад, когда Сергей попросился ко мне в группу, я уже знал, что у него расслаивается костная ткань в области голеностопа правой ноги. Специалисты в этой области говорили разное. Сначала, что все якобы пройдет само собой в 18 лет, когда костная ткань приобретет свою структуру, потом — в 20, 22 и 25. В 18 и 20 ничто в лучшую сторону не изменилось. Я уже не знаю, кому верить и как на это реагировать.
— Выходит, парень живет с вечным чувством страха?
— Получается, так. Но главной особенностью Сергея является умение собраться. Это не воспитывается, это талант. У него очень богатые ощущения. Каждое движение он чувствует не просто тонко — уникально тонко.
— Вы оба романтики?
— Наверное, да. Но я не пытаюсь делать из Воронова клона Урманова. Прислушиваюсь прежде к нему, но вношу свои коррективы, и сегодня это работает. В конце прошлого сезона, обсуждая планы, Сергей сказал, что хочет новую произвольную в ритме танго. Я, сам катавший в свое время танго, был против, поскольку в этом образе Сергея не представлял. Подчеркиваю, с собой при этом его не сравнивал. У меня было ощущение, что в его случае танго не сработает. Но когда понял, что танго для Сережи очень важно, тогда сказал себе: пусть катает, а я ему помогу. Начал искать музыку, которая подошла бы ему по характеру. Я понимал, что танго должно быть не банальным, а в современной обработке. Когда нашел аранжировку, не стал сразу показывать, что задумал. Сам скомпоновал на компьютере черновой вариант, а когда в машине дал прослушать, Сергей пришел в восторг.
— Что в фигурном катании для Воронова самое трудное?
— Травмы. И не только в спорте, в жизни вообще. Они мешают ему реализовывать свой потенциал. Любой другой уже давно опустил бы руки. Сколько лет он уже борется с этим расслоением, просто герой.
— Есть ли методика, которая может помочь?
— Нет. Почти со всеми специалистами в России мы уже поговорили. Стараемся решить проблему терапевтическими методами. Бывало, что Воронов вообще не тренировался в течение пяти месяцев.
— А если бы он катался в полную силу, можно было бы говорить, что у него есть все задатки будущего олимпийского чемпиона?
— Скажу так: с каждым своим выступлением он доказывал такое, что в принципе невозможно доказать. До Олимпиады есть два года — это и мало, и много. То, что произошло в Загребе, где он стал четвертым и в произвольной обыграл Жубера, это большой шаг к тому, чтобы постараться прекрасно подготовиться к Ванкуверу. Но сейчас, в Гетеборге, нам надо оказаться в десятке. И это возможно. Хотя сегодняшняя наша произвольная программа без тройного лутца и каскада 3-3. Для начала пытались успеть до чемпионата мира вставить в программу второй четверной тулуп, но, как бы Сережа ни хотел, вряд ли рискнем его здесь исполнить.
— В какой степени вы, как ученик легендарного Алексея Мишина, исповедуете его тренерскую доктрину?
— Я благодарен Мишину и, безусловно, использую в своей тренерской работе полученные у него знания. Впрочем, от каждого из трех своих тренеров я взял что-то. С Мишиным проработал десять лет, поэтому и взял больше: упражнения, отношение к работе, систему подготовки. Но ко всему этому прибавил свое. К упражнениям придумал массу своих штучек, впрочем, как в шагах, дорожках, вращениях, прыжковых сериях. И вообще, я стараюсь не повторяться.
— В правильном ли, по-вашему, направлении движется современное мужское одиночное катание?
— Не надо пессимизма. Оно идет в правильном направлении, хотя мы с моими бывшими коллегами-фигуристами пришли к выводу, что сегодня кататься стало намного сложнее. Потому что требования по новой системе намного жестче. И то, что сегодня фигуристы должны делать во вращениях, дорожках, уже несравнимо с требованиями, которые предъявлялись к нам. Современные спортсмены уже не могут позволить себе снять какую-то позицию, не докрутить обороты, потому что все это неизбежно влечет за собой снижение оценки. В общем, и образ подавай, и четверные прыгай. Меня часто спрашивают, почему, дескать, в мужском катании развития нет? Когда мы увидим три четверных в одной программе? Так Бриан Жубер сделал их год назад на этапе Гран-при в Москве. Но это единичный случай. А развития нет, потому что три четверных — это непросто. Наша сегодняшняя элита может их сделать, но взамен чего-то еще. Собрать же все вместе — это непосильная для большинства задача.