Вот медь как
Рынок опасается дефицита меди
Стоимость меди уверенно закрепилась выше психологически важной отметки $10 000 за тонну. По данным Лондонской биржи металлов (LME), этот рубеж был пройден 24 сентября, а на следующий день котировки достигли $10 355. К вечеру 25 сентября цена стабилизировалась около $10 200. Дороже $10 000 за тонну медь не стоила с 2022 года.
Фото: Александр Манзюк, Коммерсантъ
Фото: Александр Манзюк, Коммерсантъ
Чрезвычайная ситуация
Основной причиной повышения цен являются рыночные опасения относительно возникновения дефицита данного металла, который играет важнейшую роль в зеленой энергетике и выпуске электромобилей. Эти риски усилились после аварий и остановок на ряде крупных предприятий. В частности, компания Freeport-McMoRan объявила о форс-мажоре на своем индонезийском руднике Грасберг — втором по величине медном месторождении в мире — после схождения оползня, приведшего к остановке производства и гибели нескольких сотрудников. Потенциальные перебои с поставками с этого объекта способны нарушить глобальное равновесие спроса и предложения. В связи с этим инвестбанк Goldman Sachs уже пересмотрел в сторону снижения прогнозы по мировому объему предложения меди на 2025 и 2026 годы. Согласно его оценке, совокупное сокращение поставок в текущем и следующем годах составит 525 тыс. тонн.
Дополнительным фактором давления на рынок меди является ситуация в Чили, крупнейшем мировом производителе этого металла. В стране производители сталкиваются с проблемами — истощением действующих месторождений, сложностями разработки новых и частыми остановками рудников из-за забастовок и протестов, связанных с регулированием отрасли. И хотя Чили планирует к 2027 году выйти на объем добычи 6 млн тонн, как заявляет министр горнодобывающей промышленности страны Аврора Уильямс, план выглядит как минимум амбициозно.
Предварительные оценки International Copper Study Group (ICSG) показывают, что за семь месяцев 2025 года добыча меди выросла в годовом сравнении на 3,8%, до 13,5 млн тонн, мировое производство первичной (без учета вторичной переработки) рафинированной меди увеличилось на 3,8%, до 13,7 млн тонн, а ее потребление при этом выросло на 6,5%, до 16,5 млн тонн.
В результате на рынке возник дисбаланс. «И хотя ICSG после апрельского заседания прогнозировала профицит рафинированной меди порядка 194 тыс. тонн в 2025 году благодаря вводу новых мощностей, сейчас уже очевидно, что ситуация обратная. И к середине 2030-х нарастает риск недопоставок, если не ускорится ввод проектов и не вырастет доля переработки лома»,— приводит данные заместитель директора ФГБУ «ВНИИ Экология» Минприроды России Вадим Петров. При этом спрос на медь будет расти, так как этот металл имеет ключевое значение для глобального перехода к альтернативной энергетике и электротранспорту (см. таблицу).
Вокруг одни новые тарифы
Усугубляется ситуация на рынке меди также геополитической неопределенностью и жесткой торговой политикой администрации США. 2 апреля 2025 года президент США Дональд Трамп представил новую структуру тарифов на ввоз товаров для 185 стран мира. Основная тарифная ставка была установлена на уровне 10% для всех импортируемых продуктов, однако для некоторых государств она была значительно увеличена. Например, 34% — для Китая, 46% — для Вьетнама, 20% — для стран Евросоюза. Основное тарифное значение применимо ко всем товарам, идущим в США, за исключением тех, которые признаны критически важными для национального производства и безопасности. 13 апреля 2025 года было объявлено о введении тарифов на импорт микроэлектронных компонентов. Президент аргументировал этот шаг желанием возвращения производства полупроводников на территорию США. С 1 августа вступили в силу 50-процентные пошлины на медь и товары из нее.
«Решение ограничить импорт меди в краткосрочной перспективе может дорого обойтись экономике США. В 2024 году Америка импортировала около 50% необходимого объема катодной меди из Чили, Канады, Перу и других стран из-за недостатка собственных мощностей по рафинированию сырья — медного концентрата. По данным зарубежных СМИ, ряд представителей медной отрасли США в письмах правительству вместо такого шага предлагали ограничить экспорт медного лома и концентрата из страны (а также импорт ряда уже готовых продуктов — медных труб, проволоки и так далее), чтобы стимулировать внутренний выпуск продукции более высокого передела»,— приводит данные старший аналитик по металлургическому и горнодобывающему сектору «Эйлер» Никанор Халин.
Стабильный металл
В течение всего 2025 года ухудшалась геополитическая ситуация на Ближнем Востоке — конфликт Израиля и Ирана, начавшийся в июне, тянется до сих пор. Это привело к росту волатильности на рынке цветных металлов.
Однако реакция цен на различные металлы варьируется в зависимости от их индивидуальной спецификации. В частности, платина демонстрирует рост (возможно, благодаря своему статусу частичного заменителя золота): инвесторы стремятся обезопасить свои активы от возможных последствий геополитических колебаний. Кроме того, ключевые поставщики, такие как Южная Африка и Россия, могут столкнуться с проблемами логистики или жесткими санкциями, что усиливает опасения по поводу стабильности поставок. Алюминий, в свою очередь, находится в зависимости от энергетического сектора. Рост напряженности на Ближнем Востоке может привести к увеличению цен на нефть и газ, что автоматически повлечет за собой рост затрат на производство алюминия. Также существуют риски для поставок из России, связанные с возможными новыми ограничениями и проблемами с транспортировкой через Красное море. В то же время цены на никель и цинк снижались. Это объясняется возрастающими опасениями по поводу замедления мировой экономики — если ситуация ухудшится, спрос на промышленные металлы может уменьшиться. При этом медь демонстрирует долгосрочную позитивную динамику на фоне каждого нового конфликта. С начала года совокупно этот металл подорожал почти на 6%. «Мы базово ждем, что цены на медь достигнут $11–12 тыс. за тонну к концу 2025 года и останутся на повышенном уровне в следующие годы»,— отмечает Никанор Халин.
Рынок меди демонстрирует признаки значительного укрепления, чему способствует комплекс фундаментальных и спекулятивных факторов. Ключевым катализатором стало улучшение торговых отношений между крупнейшими экономиками, что привело к восстановлению спекулятивных позиций инвесторов. Это отчетливо видно по данным Комиссии по торговле товарными фьючерсами (CFTC) США, где участники рынка вновь активно открывают long-позиции по меди.
С точки зрения фундаментальных факторов наблюдается серьезное нарушение баланса спроса и предложения. Во-первых, на рынке образовался выраженный дефицит сырья, что подтверждается ситуацией в Китае. Спотовый тариф на переработку и рафинирование медного концентрата (TC/RC) — важный индикатор доступности сырья — в середине июня стал отрицательным. В этих условиях переработчики (смелтеры) вынуждены сами доплачивать добытчикам за концентрат, что сигнализирует о крайней нехватке поставок, перечисляет Никанор Халин.
Кроме того, на глобальном уровне стремительно снижаются биржевые запасы меди. По состоянию на конец июня совокупные запасы на трех ключевых биржах — LME, ShFE и COMEX — сократились почти на 40% с локального пика, достигнутого в феврале 2025 года.
Эта тенденция наглядно иллюстрирует, что физическое потребление металла опережает его поступление на рынок.
Дополнительную поддержку ценам в текущем году может оказать заявленный Китаем возврат к практике накопления стратегических запасов меди в 2025 году. Хотя точные объемы этих государственных закупок являются конфиденциальными, исторические прецеденты (периоды 2013–2016 годов и 2020-го) показывают, что на госрезерв КНР приходилось порядка 1–2% мирового спроса на медь. Ожидание возобновления этих масштабных закупок создает мощный психологический фон для дальнейшего роста рынка, заключает эксперт.
Зеленый металл
Энергетический переход является ключевым драйвером увеличения глобального спроса на медь, так как производство электромобилей, например, требует до 80 кг меди на одну единицу, в то время как производство традиционных авто — в четыре раза меньше, лишь 20 кг. Ветрогенераторы и солнечные установки используют меди в 4–6 раз больше на мегаватт по сравнению с углем или газом. Таким образом, уже к 2030–2040 годам доля спроса от чистой энергетики может доходить до 38–45% всего потребления меди в мире, указывает аналитик Freedom Finance Global Владимир Чернов.
Зеленая энергетика стала важным драйвером для роста мирового спроса на медь в последние годы. Кабельные провода и теплообмен в солнечных и ветряных электростанциях — основные области применения меди в производстве возобновляемых источников энергии (ВИЭ), мощности которых сейчас активно устанавливает Китай (за 2024 год КНР ввела в строй 279 ГВт новых мощностей солнечной энергии против всего 610 ГВт, имевшихся на конец 2023 года), приводит данные Никанор Халин.
Кроме того, сейчас Китай быстро наращивает инвестиции в электросети (+15% год к году в 2024-м) — еще один важный сектор потребления меди. Энергосистема Китая сильно разнится в зависимости от провинции, поэтому для эффективной передачи энергии от ВИЭ в западных пустынных частях страны к ключевым городам-потребителям на востоке Пекину нужно устранять узкие места. По разным оценкам, совокупно на ВИЭ и электросети пришлось около 25% и 20% спроса на медь и алюминий в Китае в 2024 году и почти 15% мирового спроса, что подчеркивает важность инвестиций Китая в ВИЭ и энергосистему для спроса на эти металлы.
А вот эффект от увеличения доли продаж электромобилей в мире на спрос не так значителен — среднее содержание меди в современном электромобиле продолжает снижаться и может в перспективе сравняться с объемом, необходимым для традиционного автомобиля, уверены в «Эйлер». «Развитие ВИЭ, электромобилей, крупных инфраструктурных проектов немыслимо без меди. Этот металл также имеет важное значение для производства оружия. Поэтому логика Трампа понятна: чтобы в будущем не повторялась ситуация, как с редкоземельными металлами, необходимо обеспечить себя всем жизненно необходимым. В частности, медью, собственными плавильными мощностями. Однако на строительство мощностей могут уйти годы, если не десятилетия. Зато тарифы заставят американские компании ощутить на себе эффект повышения цен практически моментально. Поэтому, вероятно, было предпринято логичное решение — сначала все посчитать, а потом решать, вводить тарифы на импорт меди или нет. При этом никто не мешает держать рынок в напряжении политическими заявлениями и смотреть на его реакцию»,— заключает главный аналитик центра инвестиционной аналитики СК «Росгосстрах Жизнь» Михаил Шульгин.
Недоинвестированный металл
По имеющимся данным, на рынке меди отмечается ощутимый дефицит новых мощностей (подтвержденных или с высокой вероятностью ввода) с запуском добычи в 2026–2028 годах — благоприятный фактор для цен, говорит Никанор Халин.
Среди действительно значимых проектов, за которыми нужно следить,— потенциальный перезапуск рудника Cobre Panama (закрыт с конца 2023 года, ранее на него приходилось почти 2% мировой добычи), запуск Tampakan на Филиппинах (не ранее 2028 года) и Баимского ГОКа в России (может начать работу ближе к 2029 году). «Остальные проекты либо небольшие, либо являются плановыми расширениями уже действующих активов. Долгосрочные прогнозы выглядят весьма позитивно, поскольку ожидается, что спрос новых отраслей типа ВИЭ и электромобилей будет расти более высокими темпами после 2026 года и затем в течение трех-четырех лет, а вот предложение будет отставать, что сформирует дефицит на рынке»,— согласен Михаил Шульгин. По его словам, этот дефицит объясняется не только тем, что многие годы отрасль глобально была недоинвестирована, а срок разработки новых месторождений от начала работ до первого самосвала из карьера постоянно растет и сейчас составляет 15–18 лет. Геологическая инфляция, вызванная снижением качества руды в уже разрабатываемых месторождениях, повышение твердости руды по мере выработки рудника приводят к росту затрат на зрелых рудниках. «Глобальная кривая затрат на рынке меди (C1 Cash Cost) из года в год уверенно смещается вверх, а если прибавить к ней необходимые затраты не только на поддержание рудника, но и на развитие, проиндексировать их с учетом инфляции, а также добавить среднюю по отрасли маржинальность на уровне хотя бы 20%, то в случае падения цены ниже $8500 за тонну наиболее высокозатратные проекты становятся убыточны. И это поддерживает цены с учетом ожиданий в будущем наличия дефицитного рынка в течение трех-четырех, а то и пяти лет»,— заключает господин Шульгин.