Вопросы дроноводства

В Великом Новгороде 7 сентября завершился двухдневный Всероссийский слет операторов боевых беспилотных систем «Дронница», который в этом году прошел под лозунгом «Работа над ошибками». За четыре года СВО российское «дроноводство» сделало заметный рывок: энтузиасты-одиночки превратились в серийных производителей. Участники слета ставят перед собой новые задачи, главная из которых — достижение технологического превосходства над противником.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Главным отличием «Дронницы» от «парадных» форумов ее организаторы называют полевой формат: лекции и презентации идут под открытым небом, в палатках и на временных сценах, под шум генераторов и вентиляторов. Проверка изделий проходит не на стендах, а на полигоне, в условиях, максимально приближенных к боевым. Участие для производителей бесплатное, поэтому сюда приезжают даже вчерашние «гаражные умельцы», которые доросли до малых технологических стартапов.

На четвертом слете была представлена техника всех классов: самолетные и FPV-дроны, гусеничные вездеходы, водные катера.

В центре внимания традиционно оказались воздушные аппараты — от легких разведчиков до тяжелых ударных моделей. Наземные системы выглядели более экспериментальными: транспортеры для подвозки боеприпасов, эвакуации раненых или размещения на них средств радиоэлектронной борьбы (РЭБ). На второй день были представлены беспилотные катера и разведывательные дроны для рек и морских прибрежных зон. Отдельный сектор был посвящен защите от БПЛА: мобильные комплексы РЭБ для техники и их «окопные» варианты, маскхалаты против тепловизоров, стальные сетки для укрытия техники и зданий. Производители уверяли, что конструкции выдерживают удар «фэпэвэшки» и даже тяжелого самолетного дрона.

Если главной задачей первых «Дронниц» было просто показать, что в России тоже умеют собирать квадрокоптеры, то за последние полтора года эволюция взглядов на беспилотные системы прошла сразу несколько этапов. Весной 2024-го началась активная разработка наземных и морских аппаратов. Летом того же года беспилотники перестали восприниматься как отдельный инструмент и начали встраиваться в боевые порядки. Тогда же вышла на первый план модульность — возможность быстро создавать и перестраивать модель под разные задачи. Осенью акцент сместился в сторону единых сетей: дрон стал лишь узлом в большом контуре, где важнее способность обмениваться данными и работать в едином информпространстве. Зимой-2024/25 главным вызовом стало масштабирование — переход от множества разрозненных решений к серийности и стандартизации. Ну а 2025 год, как выразился гендиректор НПЦ «Ушкуйник» Алексей Чадаев, проходит под знаком «дронократии»: успех определяется не только технологией, но и скоростью принятия решений.

Прошедшая «Дронница» стала и местом для дискуссий, порой весьма жестких.

Так, участник СВО, а ныне волонтер Святослав Голиков с позывным Филолог раскритиковал нынешнюю практику применения дронов. По его мнению, офицеры продолжают воевать по старым лекалам, пытаясь вписать высокотехнологичные дроны в устаревшую структуру, заставляют операторов «добивать» уже подорванную технику, тратя дроны на «выбивание очков для отчетности» вместо реальной поддержки пехоты. Для исправления «порочных практик» господин Голиков предложил организовать новую систему снабжения по образцу США, с гибкими бюджетами и упрощенной отчетностью. Для этого нужны службы снабжения БПЛА, подчиненные напрямую войскам беспилотных систем, созданным Минобороны в декабре 2024 года. Не менее важно четко разделить задачи: спецподразделения вроде «Рубикона» должны сосредоточиться на стратегических целях — борьбе с артиллерией и РЛС, а линейные беспилотные части — на поддержке штурмовых групп. Следующим шагом должна стать интеграция дронов как «сквозной технологии» в существующие подразделения с введением в них штатных операторов и инженеров: разведывательные БПЛА — в разведроты, ударные — в противотанковые.

Командир группы ударных БПЛА с позывным Зигзаг увидел проблему в другом. Он полагает, что дело не только в аппаратах и совершенствовании боевого управления на местах, но и в боеприпасах: кустарные адаптеры и самодельные заряды слишком ненадежны. При падении в мягкий грунт дрон часто не взрывается, атака срывается, а позиция демаскируется. Отсюда его главное предложение — наладить централизованное производство штатных боеприпасов таранного типа прямо в зоне СВО.

В целом же участники слета сошлись на том, что за четыре года беспилотная отрасль действительно изменилась. В 2021-м все держалось на энтузиастах, теперь же есть сеть КБ, стартапов и заводов, появились дроны узкой специализации: «матки» для FPV-камикадзе, разведчики, грузовые платформы. Производственные контакты действительно наладились, хотя ключевые элементы все еще зависят от импорта, да и масштабирование остается проблемой. Конкретные предложения «дроноводов» свелись к нескольким пунктам: создать службы снабжения БПЛА внутри армии, замкнув цепочку напрямую на производителей; четко разделить задачи подразделений в работе с дронами; интегрировать БПЛА как сквозную технологию в существующие подразделения; организовать в бригадах единые службы огневой поддержки, управляющие артиллерией, минометами и дронами как единым комплексом.

Дмитрий Сотак, Новгородская область