В прошлом обзоре (см. Ъ #15) мы отмечали, что в I квартале этого года инвестиционная ситуация в России стабилизировалась, а во II квартале ожидается рост инвестиционного спроса. Новейшие исследования показывают, что активизация сопровождается перегруппировкой инвестиционного спроса в пользу топливно-энергетического комплекса и непроизводственного строительства, которые отвлекают на себя две трети всех капитальных вложений. Подобная концентрация средств создает в народном хозяйстве весьма оригинальную и крайне неприятную структурную ситуацию: бурный инфляционный рост в одних отраслях и тяжелая депрессия в других.
Сдвиги в структуре инвестиционного спроса
На российском рынке капитальных вложений в последнее время четко прослеживается расслоение инвестиционной активности: в одних отраслях наблюдается рост, а в других — продолжается рецессия инвестиций в производство. Как свидетельствуют последние данные, появившиеся в первые месяцы года явные признаки прекращения инвестиционного спада в экономике (см. инвестиционный обзор в Ъ #15) в основе своей опираются на неожиданно объемные капитальные вложения в такие крупные секторы экономики, как непроизводственное строительство и топливно-энергетический комплекс. Расчеты показывают, что сегодня эти две сферы народного хозяйства "замыкают" на себя около 66% всей инвестиционной программы России на 1993 год.
О масштабах ускорившегося в последние месяцы сдвига в пользу непроизводственного строительства говорят, в частности, следующие данные. При практической стабилизации общих инвестиций в экономику, капитальные вложения в непроизводственное строительство в начале года выросли по сравнению с аналогичным периодом прошлого года на 5-6%, а их доля в общих капитальных вложениях — с 33 до более чем 36% (см. таблицу 1, график 1).
Значительное оживление инвестиционной деятельности в этой сфере в решающей мере определяется ростом инвестиций в индустриальное и индивидуальное жилищное строительство. К настоящему времени их доля в общих инвестициях в экономику успела вырасти почти до 24% против примерно 15-16% в докризисный период. Мощный импульс этому процессу дало прежде всего расширение масштабов индивидуального строительства в городах, в противовес стагнирующему строительству жилья на селе. В итоге на городское частное жилищное строительство сейчас приходится уже порядка 62% общего объема индивидуального строительства (для сравнения: в 1991 году — лишь 37%).
Не менее впечатляют и масштабы продолжающейся перегруппировки инвестиционной активности спроса в пользу отраслей топливно-энергетического комплекса. Сегодня без малого половина (точнее — более 46%) всех капитальных вложений в производство связана с инвестиционными программами предприятий Минтопэнерго (см. таблицу 1). Напомним, что еще в прошлом году их уровень держался на отметке 39%.
Такой сдвиг — прямой результат акцентированного перераспределения капитальных вложений в топливно-энергетические отрасли. При снижении производственных инвестиций в I квартале по сравнению с соответствующим периодом прошлого года на 7%, капитальные вложения в ТЭК увеличились более чем на 9% (см. график 1).
В результате еще более зримо обозначилось расслоение отдельных сегментов рынка производственных инвестиций по уровню инвестиционной активности. В противовес сырьевому сектору, инвестиционный кризис в перерабатывающей промышленности, сельском хозяйстве и других отраслях в последние месяцы продолжал углубляться: спад по сравнению с I кварталом прошлого года составил 17%. Совсем неважно обстояли дела в агропроме: инвестиции в АПК в текущем году, в дополнение к прошлогоднему падению, снизились еще на 21% и в итоге сократились более чем на 70% по отношению к уровню предкризисного максимума.
На фоне продолжающейся с III квартала 1992 года некоторой стабилизации (в I квартале 1993 года — даже роста на 2%) промышленного производства такие метаморфозы капитальных вложений ведущих секторов выглядят по меньшей мере обескураживающими. Действительно, стабилизация производства, некоторое улучшение загрузки производственных мощностей по идее должны сигнализировать производителям об улучшающихся перспективах сбыта и, следовательно, — о более благоприятных возможностях инвестирования и обновления своего основного капитала. А этого-то как раз и не происходит.
Однако детальное рассмотрение структуры промышленной рецессии ставит все на свои места. Дело в том, что внешние признаки промышленной стабилизации достигнуты преимущественно за счет сырьевого сектора экономики. Применительно же к перерабатывающим отраслям промышленности говорить о стабилизации еще рано. А для тех немногочисленных перерабатывающих производств, где стабилизационные признаки проявляют себя наиболее сильно (например, в ряде производств химической промышленности, стройиндустрии и др.), их влияния для перелома траектории кризиса инвестиций оказалось явно недостаточно.
Таким образом, механизмы самосохранения производств за счет их обновления и реконструкции не срабатывают. Здесь по-прежнему слишком велики неопределенность со сбытом продукции и неустойчивость на рынке. Любителей же рискнуть своими небольшими инвестиционными средствами в таких условиях, естественно, не находится.
Что же касается топливно-сырьевого сектора, то, в отличие от перерабатывающей промышленности, спросовый фактор здесь всегда был менее жестким ограничителем производства и инвестиций. Это понятно: не берут нефть на внутреннем рынке, можно продать ее на экспорт. К тому же этот экспорт льготный, а еще есть льготный кредит, субсидии. В таких условиях можно и цены не особенно взвинчивать. А значит, в том, что некоторое улучшение финансового положения этих предприятий сказалось на увеличении их инвестиционного спроса, нет ничего удивительного.