«Я бы ввела ответственность должностных лиц за чрезмерное давление на бизнес»

С какими трудностями чаще всего сталкиваются московские бизнесмены? Есть ли перспективы разрешения споров в деловой сфере с помощью медиации? И почему в столице стало появляться все больше бизнесменов среди студентов и школьников? Эти и другие вопросы Илья Сизов обсудил с уполномоченным по правам предпринимателей в Москве Татьяной Сизовой.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Я бы хотел начать с каких-то общих трендов. По вашим ощущениям, с чем чаще всего обращаются к вам предприниматели? Может быть, что-то поменялось?

— К сожалению, ничего не поменялось, на первом месте — незаконное уголовное преследование бизнесменов. Но цифры на самом деле менялись: в условиях пандемии было больше не жалоб, поступали предложения по инструментам поддержки, чтобы вообще выжить — динамика обращений была другая. А сейчас на первом месте находится незаконное уголовное преследование. На втором — отсутствие доступа к кредитным ресурсам, потому что без доступности различных банковских инструментов невозможно развивать бизнес, уж молчу про инвестиции во все отрасли экономики. Поэтому здесь, конечно, к диалогу мы приглашаем тех, кто готов рассмотреть новые меры поддержки. Например, у IT-сферы, как и в импортозамещении, есть фонд развития промышленности, где кредитные ставки доступнее. Потому что в целом бизнес не готов брать кредиты под 25-27% — это означает изначально уйти в финансовое рабство, в убытки.

— Мы с вами в прошлый раз обсуждали, что очень много корпоративных споров, с которыми уполномоченный никак не поможет. Плюс институт медиации у нас работает не так хорошо, как хотелось бы. А сдвиги какие-то в этом направлении есть?

— К сожалению, очень многие не верят в развитие института медиации между бизнесом и бизнесом, но верят в медиацию в семейных спорах. Когда случается развод, мол, конечно, не надо идти в суд и что-то делить, отвлекать судей от более важных дел, где действительно нужно включиться и более качественно подойти к проблеме. Медиация между бизнесом и властью развивается, у нас все больше и больше появляется специалистов, которые готовы быть и амбассадорами этой темы, чтобы вести разъяснительную беседу на всех площадках, где есть предприниматели, и буквально разжевывать, почему это выгодно. Потому что дорого и долго, наши суды могут по три года что-то рассматривать, и они все переполнены и не будут подходить качественно к вопросу. У нас как был всего лишь один кейс между бизнесом и властью, департаментом городского имущества, так он и остался. Пока мы не можем внедрить системно этот инструмент как медиацию или возможность сесть за стол переговоров предпринимателю и представителю органа власти для того, чтобы не судиться.

Ни один бизнесмен не потянет долгие суды с органом исполнительной власти ни Москвы, ни какого-то региона, это понятно — просто руки опускаются, морально сложно, даже при условии, что есть деньги на хорошего адвоката. Здесь, конечно, хотелось бы дальше продвигать эту тему, и в данном контексте важны лидеры общественного мнения, которые грамотно формулируют проблему и идут в массы, несут эту повестку во все институты гражданского общества, на всех площадках: в отраслевые бизнес-объединения, в бизнес-клубы, потому что сейчас заметен тренд на объединение.

И это хорошо, что мы теперь можем найти лидера и сразу понять, что общаются 500 предпринимателей на тему какой-то, например, патриотической и важной благотворительной идеи. Если они объединились, чтобы кому-то помочь, для меня это уже сигнал — я к ним иду с GR-инструментами, с предложениями о взаимодействии с государством и с информированием о новеллах в законодательстве и о том, что если они не выполнят закон, к сожалению, будет уголовное преследование. Мгновенно из гражданско-правовой плоскости перерастает все в «уголовку», и это очень грустно.

— Одно из направлений вашей работы — это молодежный бизнес, в том числе на ПМЭФ эта повестка освещалась. А какие у него есть особенности, что отличает именно молодежный бизнес? Может быть, есть какие-то специфические для него сферы или тематики обращений, если они поступают?

— Если мы возьмем цифры, то в целом предприниматели в Москве становятся все в более раннем возрасте. Законодательство тоже не стоит на месте, и с 14 лет можно быть самозанятым. Уже дети, школьники, пробуют заниматься своим бизнесом. Я много знаю учеников до 14 лет, которые мне задают вопрос: «А как же мы будем легально работать, как вести бизнес, если нам 12-13 лет?» И тут вопросы к нашим главным институтам — им нужно уже рассматривать школьников как серьезный драйвер развития экономики. Кто такая молодежь в бизнесе? Это креативная индустрия, IT-сфера.

Создаются новые креативные продукты, они идут в ногу со временем. Это все маркетплейсы, это различные маркетинговые инструменты, которые позволяют другим продвигать свой бизнес. У нас есть развитие промышленности, мы налаживаем импортозамещение, много производства различной продукции. Есть люди, которые помогают быстро выйти на рынок, что-то креативно сделать, много блогеров, которые помогают бизнесу продвинуть свой товар, и все патриотические проекты, такие как «Сделано в России», «Сделано в Москве» — у нас есть родной бизнес. Они позволяют привлечь молодежь к таким интересным и «вкусным» названиям. При этом мы работаем над тем, чтобы все захотели повысить свою правовую и финансовую грамотность и начать диалог с государством, потому что именно для молодежи созданы дополнительные меры поддержки. Обучаться больше хотят молодые, но это очень сложно уже состоявшемуся предпринимателю, и они даже идут не на обучающие программы, выбирая нетворкинг, где они друг с другом кооперируются. И лидеры, те, кто пришел с какой-то повесткой, говорят, мол, мы хотим что-то изменить. Я сразу их беру на контроль, приглашаю в молодежный совет, чтобы этих ребят не потерять. Потому что сегодня они хотят, а завтра им объяснит налоговая либо кто-то еще, и они разочаруются.

Мы хотим, конечно, их оставлять в правовом поле, помогать им, где-то защищать для того, чтобы они вокруг себя формировали комьюнити молодых ребят. В каждом вузе сейчас формируется бизнес-сообщество. Я пригласила к работе лидеров бизнес-клубов — тех, кто учится. У них есть высокая мотивация, они из страны никуда не уедут, они учатся в институте, и они точно нам очень нужны, потому что понимают, что когда они выпустятся, уже нужно будет каким-то бизнесом заниматься и точно уж у родителей денег не брать. Вот они что-то предпринимают. Лучше это будет под нашей опекой, с консультациями, разъяснительной работой, чтобы они не туда не свернули.

— Если бы вы могли изменить какую-то одну вещь в защите прав предпринимателей, что бы это было?

— Я бы ввела ответственность должностных лиц за наказание предпринимателей. Потому что у нас наказывают только бизнес, потом мы их защищаем, их выпускают и говорят, мол, надо же, а обратной силы эта ответственность не имеет. То есть представитель силового блока не имеет никакой ответственности за то, что он ошибся, потому что чрезмерно давил на бизнес, вместо домашнего ареста применил меру пресечения заключение под стражу. Мы часто выносим предложение о введении такой ответственности, но это не поддерживается государством. Поэтому, повторюсь, я бы ввела бы ответственность всех должностных лиц за чрезмерное давление на бизнес. Если вина предпринимателя не будет доказана, то кто-то должен тоже нести ответственность за то, что он потерял бизнес, семью, имидж и репутацию.

С нами все ясно — Telegram-канал "Ъ FM".