«Очевидно, что это спланированная системная работа»
Юрист Роман Речкин об изъятии Генпрокуратурой активов у уральских бизнесменов
За последние месяцы Генпрокуратура РФ через суды добилась изъятия в собственность государства активов сразу у нескольких уральских бизнесменов, полученных ими в 1990-е годы. Так, Малик Гайсин лишился завода «Исеть» и предприятия «Уралбиофарм», Юрий и Людмила Антиповы— предприятий группы ЧЭМК. Специально для «Ъ-Урал» ситуацию проанализировал старший партнер юридической фирмы Intellect Роман Речкин.
Старший партнер юридической фирмы Intellect Роман Речкин
Фото: Фото предоставлено Романом Речкиным
Старший партнер юридической фирмы Intellect Роман Речкин
Фото: Фото предоставлено Романом Речкиным
За 2021–2023 годы мы видим более трех десятков дел об изъятии в собственность государства различных активов по всей стране. Очевидно, что это спланированная системная работа, а не отдельные случайные споры.
Первые иски Генеральная прокуратура и Федеральная антимонопольная служба (ФАС) стали инициировать примерно три года назад.
В 2021 году по иску Генпрокуратуры Арбитражным судом Республики Башкортостан государству было возвращено 95,7% акций АО «Башкирская содовая компания». В марте 2022 года в пользу государства Арбитражным судом Алтайского края изъяты акции единственного в России производителя природного сульфата натрия ОАО «Кучуксульфат». В мае 2022 года Арбитражный суд Пермского края удовлетворил иск о передаче государству акций ОАО «Соликамский магниевый завод», в 2023 году — акции АО «Метафракс Кемикалс» (крупнейший в стране производитель метанола). В конце 2023 года в госсобственность был возвращен Дальнегорский ГОК — единственный в России производитель борной кислоты.
Можно предположить, что первоначально была поставлена задача по возвращению в госсобственность различных сырьевых активов — предприятий, которые занимаются добычей или переработкой сырья, используемого в оборонной промышленности, либо важного для обеспечения национальной безопасности.
Однако затем стали изымать и иные активы, которые кажутся важными или являются прибыльными. Так, 26 февраля Арбитражный суд Свердловской области удовлетворил иск Генеральной прокуратуры РФ об истребовании в пользу Российской Федерации 100% акций трех предприятий промышленной группы ЧЭМК (принадлежащих АО «Компания “Эталон”», а также Юрию и Людмиле Антиповым). Отдельно отмечу, что не спасает и безусловная лояльность власти. Например, заводы группы ЧЭМК изъяли несмотря на то, что они бесперебойно производят продукцию в рамках гособоронзаказа, а их владельцы Юрий и Людмила Антиповы безусловно лояльны.
В первую очередь, в зоне риска — крупные сырьевые и обрабатывающие предприятия, приватизированные 20-30 лет назад. А в зоне повышенного риска — компании, имеющие иностранных владельцев (контролирующих лиц).
Изъятие может грозить любым крупным и прибыльным сырьевым предприятиям, а также любым организациям, которые занимаются добычей или переработкой сырья, используемого в оборонной промышленности, металлургии, либо прямо или косвенно имеющие значение для обороны и обеспечения безопасности.
Еще выше риск для активов, контролируемых иностранными собственниками из «недружественных» юрисдикций. Например, в сентябре 2023 года в управление Росимущества были переданы доли в сети типографий «ПраймПринт» (включая АО «Прайм Принт Екатеринбург»), которые принадлежали норвежской медиакомпании Amedia.
Оспаривание приватизации, осуществляемое по искам Генпрокуратуры — это не единственный способ, позволяющий государству вернуть себе активы. Есть еще два основных. Во-первых, это нарушение антикоррупционного законодательства. Во-вторых, выявленные ФАС нарушения порядка осуществления иностранных инвестиций в хозяйственные общества, имеющие стратегическое значение для государства. Эти претензии предъявляет бизнесу ФАС на основании федерального закона № 57-ФЗ «О порядке осуществления иностранных инвестиций в хозяйственные общества, имеющие стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства».
Нарушения антикоррупционного законодательства — это фактическое управление бизнесом в период, когда владелец являлся чиновником или депутатом и не имел права продолжать управление своим бизнесом. Это ситуация Малика Гайсина.
По мнению Генпрокуратуры, будучи депутатом в 90-е годы, он в нарушение антикоррупционных запретов приобрел акции ОАО «Уралбиофарм», банка «Вятич» и ряда других организаций.
На Соликамском магниевом заводе ФАС выявила нарушения порядка осуществления иностранных инвестиций в хозяйственные общества, имеющие стратегическое значение для государства. Он принадлежал российской организации, но конечные бенефициары — граждане России, имеющие вид на жительство в другом государстве. Суды согласились с ФАС, указав, что поскольку конечный бенефициар имеет вид на жительство и проживает за пределами России, значит, иск антимонопольной службы обоснован.
На мой взгляд, государству не важно, каким способом, и по какой схеме имущество вернется в госсобственность. Важен результат. Текущие дела об изъятии активов — «чистая экономика». В отличие от рейдерских захватов 90-х, сегодняшние дела реализуются государством и через государственные органы.
Из более трех десятков подобных споров нет ни одного случая отказа в иске об изъятии актива в доход государства.
Когда иск предъявляет Генпрокуратура или ФАС, результат спора фактически предрешен. По спорам с участием государства вероятность частного бизнеса выиграть в российском суде минимальна.
Классическая схема: Генпрокуратура обращается в арбитражный суд и заявляет, что недавно провела проверку и обнаружила, что приватизация предприятия прошла с существенными нарушениями. По ее мнению, орган субъекта РФ, который принимал решение о приватизации в середине-конце 90-х, не имел права решать такой вопрос. Решение должны были принимать только федеральные органы. Поэтому приватизацию нужно признать недействительной и вернуть актив в собственность государства.
То, что речь идет о процедурах приватизации, имевших место 25–30 лет назад, ни прокуратуру, ни суд не смущает.
Государство не смущает и добросовестность приобретателей, поскольку значительная часть лиц, у которых изымаются активы, приобрела их не в рамках приватизации, а в ходе последующих сделок на рынке, иногда на публичных биржевых торгах.
Ужесточение уголовного законодательство для владельцев бизнеса, на мой взгляд, не произойдет. Прежний владелец актива, у которого государство его изъяло, власти не интересен. Главная цель — обратить бизнес в государственную собственность. В подавляющем большинстве случаев передача имущества в собственность государства не сопровождается уголовными делами в отношении бывших владельцев.
