премьера театр
Фестиваль NET завершился премьерой спектакля "Shlem.com" в театральном центре "На Страстном". Написанный в форме интернет-чата роман Виктора Пелевина "Шлем ужаса" (о нем Ъ писал 26 октября) режиссер Живиле Монтвилайте пыталась превратить в столь же интерактивную и необычную по форме постановку. На премьере МАРИНА Ъ-ШИМАДИНА убедилась, что в нашем театре язык новых технологий приживается хуже, чем в литературе.
Роман Виктора Пелевина "Шлем ужаса" был создан в рамках международного проекта издательства Canongate, предложившего ряду популярных писателей из разных стран переписать на новый лад классические мифы. Наш автор выбрал древнегреческую легенду о Тесее и Минотавре и переложил ее в форме интернет-чата. По сюжету книги несколько человек попадают в виртуальную ловушку и общаются друг с другом через чат, пытаясь понять, где они находятся, как сюда попали и как им выбраться из лабиринта. Но сначала им придется разобраться, кто такой Минотавр, как устроен его Шлем ужаса и кто они такие на самом деле.
Режиссер Живиле Монтвилайте любит подобные неординарные сюжеты. В ее предыдущем проекте, тоже, кстати, мифологическом, участвовали несколько Федр из разных литературных источников, а зрители в финале голосовали, жить или умереть героине. В своем следующем спектакле госпожа Монтвилайте решила пойти по пути освоения новых мультимедийных технологий. Действительно, если события романа разворачиваются не в реальности, а в виртуальном мире, то как в его инсценировке обойтись без компьютеров, видеопроекций и интерактива? Живиле Монтвилайте решила, что действие ее постановки будет разворачиваться сразу в трех пространствах — на сцене, на экране и на мониторах ноутбуков, установленных перед каждым креслом в зале. Предполагалось, что зрители сами смогут выбирать режим воспроизведения, менять саундтрек и участвовать в спектакле, оставляя свои комментарии в чате.
На деле амбициозные планы постановщиков обернулись пшиком. Как и следовало ожидать, ноутбуков в зале оказалось в два раза меньше, чем зрителей, а те, что были, все равно отказывались работать, потому что система сразу же поймала какой-то вирус. Так что первое действие публике пришлось смотреть без компьютерной поддержки в его чистом виде. И оказалось, что смотреть там особо не на что. Традиционные элементы постановки — то есть актеры — оказались ее слабым звеном. Герои пелевинского романа, о которых можно было судить только по их постам в чате и которые до последней страницы оставались для читателя загадкой, материализовавшись в спектакле, превратились в довольно убогих и маловразумительных персонажей. А поскольку с пятой минуты представления они вышли из своих каморок, в которые были заключены по сюжету, и начали общаться друг с другом, так сказать, в реале, вся интрига сразу же исчезла.
Во втором акте компьютерная система заработала. Те, кому достались ноутбуки, могли вывести на свой экран изображение с одной из видеокамер, установленных в каждой каморке. Но поскольку внутри этих отсеков ничего интересного не происходило, зрители сосредоточились на чате, ничего общего с пелевинским не имеющем. Вместо обсуждения спектакля начался обычный треп: кто-то хотел познакомиться с блондинкой 20 лет, кто-то предлагал пойти выпить, кто-то — устроить флешмоб и сорвать представление. До исполнения угроз дело так и не дошло, но виртуальная переписка хотя бы скрасила части публики ожидание конца спектакля. Чем дальше, тем больше он напоминал тяжелый бред, в котором уже невозможно было проследить сюжетную линию, уловить какую-то мысль и понять, о чем тут, собственно, вообще речь. Поэтому никто не удивился, когда спектакль кончился на самом интересном месте — то есть за полшага до развязки. Госпожу Монтвилайте почему-то не устроил неожиданный и провокационный финал, который придумал автор романа, и она закончила свою постановку пафосными сентенциями о том, что Минотавр живет в каждом из нас, что он просто отражение наших страхов, которое становится реальным, только если в него поверить.
Про то, что дракона нужно убивать в себе, мы знали и раньше. Евгений Шварц, а потом и Марк Захаров прекрасно выразили эту мысль без помощи технических наворотов и спецэффектов. А вот перевести заковыристую пелевинскую прозу на язык сцены Живиле Монтвилайте оказалось не под силу. Компьютерные технологии, конечно, вещь хорошая, но в этом проекте они оказались только игрушкой, увлекшись которой постановщики забыли про театр.