|
Ювелирная забота |
 |
| Если бы не происки конкурентов, яиц "Картье" было бы не меньше, чем яиц "Фаберже" |
| Фото: AFP |
"Тиффани" с протянутой рукой
Поэтому у ювелиров, стремившихся продавать свои изделия в России, никогда не возникало сомнений в том, кто может стать главным покупателем их изделий. Казна, как и все остальное в империи, принадлежала самодержцу всероссийскому. А ближе всех к нему и остальным источникам благ пребывали чада и домочадцы императора, а также члены разраставшегося год от года дома Романовых.
 |
| Генерал-адмирал великий князь Алексей Александрович плохо разбирался в броненосцах, зато хорошо в девушках и в бриллиантах |
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ |
По мере роста рядов царствующей династии эти попытки иностранных ювелиров становились все более настойчивыми и успешными. В 1867 году, например, звание поставщика высочайшего двора получила известная в то время французская фирма "Деморре". В последующие годы свои изделия продавали двору гранды своего времени — фирма "Вевер" и "Рене Лалик" из Франции. А многие ювелиры импортировали в Россию не только свои изделия, но и производства, перебираясь в Санкт-Петербург и Москву поближе к заказчикам, записывались в русское купечество и даже переходили в русское подданство. Так в России появился торговый дом "Шанкс и Болин", который возглавлял англичанин Джемс-Стюарт Шанкс, а в столице империи — ювелирная фирма "К. Клеман и Г. Жибер", которой руководил француз Карл Клеман. Не меньшим успехом пользовались и изделия питерской фирмы "Кехли Ф. И. и Ф. Ф.", которую основал швейцарец Фридрих-Христиан Кехли, превратившийся в России во Фридриха Ивановича, купца второй гильдии. Огромный магазин в Москве на Кузнецком мосту открыла знаменитая уже тогда французская фирма "Бушерон".
 |
| Драгоценные безделушки от "Картье" с детства сопровождали великих княжон Ольгу Александровну (на первом плане) и Ксению Александровну |
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ |
Правда, и для "чистых" иностранцев простора хватало. Уже после революции главный мастер "Фаберже" Франц Бирбаум вспоминал об условиях работы в России: "Добыча драгоценных и полудрагоценных камней на Урале и в Восточной Сибири находилась в хаотическом состоянии; месторождения не эксплуатировались, а расхищались... Огранка драгоценных камней производилась такими кустарными приемами и была настолько несовершенна, что нельзя было подвергать ей хорошие экземпляры, и они отправлялись для огранки за границу, хотя некоторые из этих камней, может быть, увидели свет в Сибири. При этом переплачивались значительные суммы заграничным гранильщикам и торговцам".
 |
| Ольга Карнович прошла по жизни долгий путь от дочери камергера до морганатической супруги великого князя Павла Александровича и обладательницы крупнейшей коллекции драгоценностей |
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ |
Как именно великокняжеская чета попала в парижский магазин прославленной уже тогда американской ювелирной фирмы "Тиффани", вряд ли имеет значение. Скорее всего, Ольга Федоровна решила заняться шопингом и приказала мужу сопровождать себя. Что именно купила или заказала великая княгиня, осталось ее маленьким женским секретом. Но всю оплату или ее часть она внесла великокняжеским словом. Михаил Николаевич пообещал фирме похлопотать о присвоении "Тиффани" звания поставщика русского двора. Лучшей рекламы в то время представить себе было решительно невозможно.
 |
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ |
Бюрократическая машина заработала в марте следующего, 1883 года. Министерство двора отправило в контору двора великого князя запрос: действительно ли Михаил Николаевич дал подобное обещание? И гофмейстер его императорского высочества был вынужден подтвердить: "Вследствие отношения в Контору Двора Государя Великого Князя Михаила Николаевича от 14 сего марта за #1301 имею честь уведомить Канцелярию Министерства Императорского Двора, что Его Императорским Высочеством действительно было дано обещание представителю торгового дома 'Тиффани и Ко' в Париже на пожалование права именоваться поставщиком Двора Его Высочества и что по этому предмету мною сделано представление Его Сиятельству Господину Министру Императорского Двора".
 |
| Великая княгиня Мария Павловна (слева) пыталась блеском драгоценностей затмить блеск императорского титула Марии Федоровны (справа) и Александры Федоровны (внизу) |
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ |
А проторенным "Тиффани" путем решила воспользоваться фирма "Картье". В официальной историографии фирмы не говорится, как ее представителям удалось в 1888 году получить заказ на изготовление рождественских подарков для семьи императора Александра III. Но его младшая дочь — великая княгиня Ольга Александровна, которой тогда было шесть лет, много лет спустя вспоминала, как ее старшая сестра Ксения, разбирая присланные фирмой "Картье" образцы, схватила флакон с пробкой, инкрустированной сапфирами, и объявила, что именно эту вещь она подарит маме. Императрица Мария Федоровна с восторгом приняла подарок дочери. С этого, пожалуй, и началось дело "Картье" в России.
Скользкий "Картье"
 |
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ |
"Многие европейские космополиты,— писал историограф 'Картье' Надельхоффер,— были зачарованы Россией, что не могло не способствовать успеху Фаберже в Лондоне и Париже. Несомненно также и то, что помимо своего эстетического совершенства эти безделушки из драгоценных или полудрагоценных камней имели также и вполне определенное практическое назначение: яблоко из нефрита оказалось емкостью для клея, а в колонне в виде гирлянды скрывался барометр".
И "Картье" решила изготавливать изделия в стиле Фаберже.
"Искусство Фаберже,— пишет Надельхоффер,— заключается в использовании на основе серебра или 14-каратного золота пяти или шести слоев эмали в палитре из 144 оттенков. Сначала на металл наносится гравировка из линий или точек в виде геометрического рисунка, который остается видимым под прозрачной эмалью после обработки на огне при температуре 700-800 градусов по Цельсию, благодаря чему создается эффект колышущегося шелка".
Взявшийся за дело Пьер-Людовик Картье прекрасно понимал, что вряд ли стоит идти к конкуренту и просить его поделиться производственными секретами. И потому он поступил проще — решил купить секреты производства у смежников "Фаберже", поставлявших ему материалы.
"В 1904 году,— утверждает тот же исследователь,— Картье посылает письменную просьбу Яру, поставщику московского золотых и серебряных дел мастера Овчинникова, а также другим ювелирам, просьбу, в которой излагает свое желание получить две полные палитры цветов эмали".
 |
| В гостинице "Европейская" Картье жил, принимал заказы и хранил контрабандную продукцию |
| Фото: ФОТО ПРЕДОСТАВЛЕНО «ГРАНД ОТЕЛЬ ЕВРОПА» |
Как и "Тиффани", французская фирма сделала ставку на великих князей. Клиентом "Картье" в 1899 году стал любитель драгоценностей генерал-адмирал русского флота Алексей Александрович. Точнее, он любил хорошеньких девушек, лучшими друзьями которых всегда были бриллианты. Другой великий князь, Александр Михайлович, даже как-то заметил: "В его жизни преобладали верткие дамы и неповоротливые корабли". Но радоваться долго этой победе "Картье" не пришлось. В 1905 году после поражения русского флота в Цусимском сражении его главнокомандующий Алексей Александрович был отправлен в отставку, а вскоре умер.
Не менее колоритной фигурой был и другой клиент "Картье" — великий князь Павел Александрович. Его слабохарактерность вместе со слабостью к женскому полу была притчей во языцех. После смерти первой жены, которая была его племянницей, Павел Александрович попал в руки умной и жесткой Ольги Пистолькорс. Дама была замужем и, чтобы выйти замуж за вдового великого князя, развелась с мужем. По тем временам это был не просто скандал, а позор на всю Европу. Николай II отставил дядю от всех постов и запретил ему жить в России. Это, правда, не мешало великому князю быть одним из лучших заказчиков "Картье". Его супруга, понимая всю шаткость своего положения, пыталась обеспечить свое будущее драгоценностями, которые заказывал для нее великий князь. К примеру, она получила украшенный драгоценными камнями театральный бинокль от "Картье", а также колье из крупных бриллиантов и коралловую диадему. Но в деле продвижения "Картье" в высшее российское общество Павел Александрович был совершенно бесполезен. И фирме пришлось искать другой путь.
 |
| Ради хороших отношений с "Картье" Мария Павловна совершила неслыханное — позволила открыть в своем дворце магазин фирмы и украсить фасад ее вывеской |
| Фото: НИКИТА ИНФАНТЬЕВ |
Идея персональных приглашений принесла свои плоды. Стоит здесь описать метод так, как он зафиксирован в архивах: 'Письма от Картье, которые представляют собой любезные приглашения, должны передаваться в каждом доме в собственные руки специально обученным мальчиком. Он должен передать письмо привратнику так, чтобы писем другим клиентам не было видно и создавалось впечатление, что мальчик послан только к этому, одному-единственному адресату'".
Но главным уловом "Картье" оказалась великая княгиня Мария Павловна, жена великого князя Владимира Александровича. В ряду покупателей "Картье" эта волевая дама со слабохарактерным мужем оказалась вполне закономерно. Правда, она скупала драгоценности с совершенно иными целями, чем супруга Павла Александровича. Она мечтала видеть своего мужа на императорском троне и даже не пыталась особенно скрывать своих намерений. Когда поезд брата Владимира Александровича — Александра III потерпел крушение и царь спас себя и семью только благодаря огромной физической силе, удержав крышу разбившегося вагона, первыми словами императора были: "Как огорчится Владимир, узнав, что все мы спаслись!" Позднее, когда Мария Павловна узнала, что ее дети не смогут занять трон из-за того, что она лютеранка, великая княгиня немедленно приняла православие. Ну а в ожидании воцарения ей оставалось только соревноваться с действующими императрицами в количестве и блеске драгоценностей. Так что Мария Павловна и "Картье" были созданы друг для друга. Она пошла на неслыханный до того шаг.
"Поселившись в Гранд-отеле 'Европа' на берегах Невы,— писал Надельхоффер,— эмиссары Картье поспешили организовать к рождественскому сезону свое помещение в доме #28 по Дворцовой набережной. Это помещение было снято на два месяца за 900 рублей у супруги великого князя Владимира. Переоборудование помещения, выходящего пятью окнами на набережную, велось ударными темпами и завершилось 9 декабря, а имя Картье появилось на фасаде".
Овдовев в 1908 году, Мария Павловна принялась скупать украшения с еще большей страстью.
"У нее,— писал тот же исследователь,— была ежегодная пенсия в один миллион франков, а также пенсия великого князя, главнокомандующего императорской гвардией. Если учитывать и личное состояние этой женщины, то можно не удивляться, что все эти суммы позволяли ей жить с королевской роскошью и покупать большое количество уникальных драгоценностей...
В год смерти своего мужа великая княгиня Мария Павловна-старшая заказывает у Картье две диадемы: одну в форме султана, оправленную в бриллианты-бриолеты, а другую из рубинов вокруг рубина Богарне. На следующий год Картье удалось утешить великую княгиню после большого разочарования. Одна диадема из сапфиров-кабошонов, которую она считала принадлежащей себе после смерти брата мужа, великого князя Алексея, отошла жене великого князя Павла. Картье не составило труда заменить ее на другую, похожую диадему, где он поменял пять больших бриллиантов на пять сапфиров-кабошонов. Транспортировка в Россию такого дорогостоящего изделия была связана с определенным риском, и поэтому туда заранее была отправлена модель из меди и фотографии. Затем весной 1909 года Луи Картье лично отвозит бесценный груз в Петербург".
Нужно признать, что Мария Павловна сделала, сама о том не подозревая, замечательное вложение в собственное будущее. После революции она и ее дети оказались самыми обеспеченными выжившими членами династии Романовых.
Фирма "Картье" стала получать значительное количество заказов. В числе ее клиентов была весьма капризная и требовательная супруга премьер-министра Петра Столыпина и содержанка великих князей балерина Матильда Кшесинская. Но вскоре, подведя баланс работы в России и покупки русских в Париже, Луи Картье обнаружил интересную закономерность. Русские с большим удовольствием тратили деньги за границей, чем дома. И потому он не решился открыть полноценный магазин в Санкт-Петербурге, продолжая продавать товар и принимать заказы через представителей, разместившихся в гостинице "Европейская".
Жесткая Россия
"18 декабря 1910 года,— говорилось в акте осмотра,— по распоряжению управляющего Петербургским Пробирным округом помощником пробирера титулярным советником Карташевым совместно с чинами таможни и в присутствии судебной власти был произведен внезапный осмотр незаявленной Пробирному управлению торговли золотыми и серебряными изделиями, водворенными контрабандным путем:
1. В помещении, занимаемом в Европейской гостинице французским гражданином Луи Картье, при нем обнаружены и задержаны без установленных пробирных клейм заграничные золотые изделия с драгоценными камнями, счетом 126 штук, весом 4 ф. 37 зол. 83 дол. и 40 штук золотых часов.
2. В помещении, занимаемом в гостинице "Режина" французским гражданином Шуме, также без установленных пробирных клейм, подлежащие пробирному надзору 3 шт. золотых часов и 4 шт. золотых изделий весом 18 зол. 54 дол., а также в большом количестве платиновые ювелирные изделия, подлежащие ведению и задержанию таможней".
Обвинения в контрабанде грозили Луи Картье большими неприятностями, которые удалось урегулировать только с помощью некоего Рафаловича, известного посредника в передаче взяток высокопоставленным чинам.
"По случайности,— писал Надельхоффер,— ничтожное количество изделий из золота, привезенных Луи Картье, не было внесено в декларацию. Благодаря содействию некоего Рафаловича из Министерства внутренних дел, а также тому, что Картье уже входил в число поставщиков императорского двора, изделия были освобождены вовремя, для того, чтобы их можно было выставить на благотворительном рождественском базаре великой княгини Марии Павловны. В конце благотворительного базара вручили великой княгине сумму в размере около 23-26 тысяч рублей для раздачи беднякам Петербурга".
Ко всем прочим неприятностям в апреле 1911 года произошло событие, которое окончательно поставило крест на планах "Картье" прочно обосноваться в России. Оказалось, что работать в стране не только сложно, но и небезопасно: в поезде был ограблен и убит директор русского отделения крупной французской ювелирной фирмы "Бушерон" Жорж Делавинь.
"В субботу, 2 апреля,— писала газета 'Московский листок',— поздно вечером была получена в Москве со ст. 'Минеральные Воды' Владикавказской жел. дороги телеграмма об убийстве в купэ первого класса международного общества спальных вагонов директора московского отделения торгового дома Бушерон в Париже г. Жоржа Делавинь и его 20-летнего сына Людовика. Убийство совершено с целью грабежа.
В Москве, в дополнение сообщенной уже нами телеграммы, нам удалось узнать от близко стоящих к фирме Бушерон, имеющей на Кузнецком Мосту громадный ювелирный магазин, не лишенные интереса подробности.
Недели две тому назад покойный Жорж Делавинь получил из Парижа от главы фирмы Бушерон письмо, в котором сообщалось, что к нему в Париже обратилось одно высокопоставленное и хорошо известное в фирме лицо с предложением устроить крупную продажу бриллиантов и бриллиантовых изделий одному из крупнейших нефтепромышленников, проживающих в Баку. Предложение это было принято фирмою, и поэтому предлагалось г. Жоржу Делавинь отобрать лучшие изделия и отдельные камни и, дождавшись присылка нескольких ценных бриллиантовых парюров и ожерелий из Парижа, отправить их в Баку с двумя доверенными лицами.
Г. Делавинь, находившийся на службе у фирмы Бушерон более 20 лет, как человек крайне осторожный и недоверчивый, опасаясь доверить драгоценности чуть ли не на миллион рублей кому-либо, решил лично отправиться в Баку вместе с своим старшим сыном, тоже уже служившим в этой фирме. По получении из Парижа бриллиантовых вещей г. Делавинь отправился в Баку, имея в ручном сравнительно небольшом кожаном саквояже бриллиантов и бриллиантовых изделий более чем на 800 000 рублей. В Баку он приехал вполне благополучно.
31 марта он выехал из Баку через Петровск и Ростов-на-Дону в Москву. Поезд благополучно проследовал ст. 'Прохладную', где имел остановку в 17 минут, и стал быстро приближаться к ст. 'Минеральные Воды'. Пройдя ст. 'Незлобную' на 490 верст от Ростова-на-Дону, поезд замедлил ход между разъездами 'Джемуха' и 'Султановка'. В этот момент в вагон международного общества спальных вагонов, в котором отдельное купэ первого класса занимали отец и сын Делавинь, ворвались трое неизвестных в туземных костюмах и стремительно направились к купэ Делавинь. Время было около девяти часов вечера. Отец и сын Делавинь еще не спали, и не успели они вскрикнуть, как в один миг были застрелены из маузеров. В каждого из них попало по 8 пуль. Раны были смертельны.
В момент внезапно раздавшихся выстрелов все пассажиры оцепенели от ужаса, и никто не бросился на помощь Делавинь. Грабители-убийцы, пользуясь общей паникою, схватили саквояж с бриллиантами и выбежали из вагона, никем не задержанные. Другие же их соучастники, ехавшие в другом вагоне поезда, при первом выстреле открыли автоматический тормоз Вестингауза и затормозили поезд.
Грабители, не дожидаясь полной остановки поезда, соскочили с подножки вагона и, пользуясь темнотою, бесследно скрылись.
Предполагают, что шайка грабителей гналась за Делавинь из Баку, следуя с ним в одном поезде. Есть предположение, что среди этой банды были и те, которые полтора года тому назад совершили кражу из магазина Бушерон на Кузнецком Мосту в Москве, были изловлены, судимы и уже отбыли срок тюремного заключения.
Вызванные тотчас же казаки бросились в погоню и оцепили окрестную местность. Розыски велись всю ночь и весь следующий день. Результат их пока неизвестен.
После покойного остались жена, сын и дочь-невеста, свадьба которой должна была состояться после праздника Св. Пасхи по возвращении отца.
По получении печальной телеграммы супругу постиг нервный удар, и в настоящее время она очень слаба, и поэтому никого не принимает.
Среди ювелиров он слыл большим знатоком не только бриллиантов, но главным образом драгоценных камней".
После этого "Картье" принимала заказы главным образом в Париже. А после революции большой интерес к ее продукции появился у тех, кто теперь обосновался поблизости от государственной казны. Правда, в первые годы спрос на продукцию "Картье" и других фирм удовлетворялся за счет внутренних резервов — путем конфискации.
Возвращение ювелирных грандов в Россию произошло после того, как рухнул СССР и новые люди у государственных денежных потоков стали искать способ красивого и выгодного вложения ставших личными средств.