Первая премьера в начавшемся театральном сезоне состоялась позавчера во МХАТе имени А. П. Чехова. Театр обратился к малоизвестной у нас пьесе Теннесси Уильямса (Tennessee Williams) "Молочный фургон не останавливается больше здесь". Спектакль на Новой сцене здания в Камергерском переулке стал вторым в минувшем сентябре обращением столичных служителей Мельпомены к драматургии Уильямса. О предыдущем — "Костюме для летнего отеля" в Театре имени Гоголя — "Ъ" рассказал 4 сентября.
Три фамилии, значившихся на премьерной афише, обещали если не сенсацию, то по крайней мере крупное событие. Автор пьесы Теннесси Уильямс — его произведения вызвали к жизни не одну заметную постановку на российской сцене за последние тридцать лет. Исполнительница главной роли Татьяна Лаврова — одна из самых талантливых актрис ефремовского МХАТа. Дополнительную весомость придавало ожиданиям знатоков и имя режиссера Вячеслава Долгачева, поставившего в прошлом сезоне один из главных репертуарных "хитов" театра — "Возможную встречу" c участием Ефремова и Смоктуновского.
Пьеса не обманула ожиданий — хотя "Молочный фургон", безусловно, не лучшее из произведений Уильямса. Нам предлагается стать свидетелями "двух последних дней из жизни великой миссис Гофорт", как о том оповещает зрителей по радио перед началом действия приятный мужской баритон. Некогда знаменитая танцовщица и звезда стриптиза доживает свои дни в поместье на вершине горы, коротая время за диктовкой мемуаров, обильной выпивкой и периодической сменой экстравагантных нарядов (полдюжины костюмов художницы Елены Афанасьевой, которые успевает продемонстрировать г-жа Лаврова действительно впечатляют). И без того не слишком спокойное течение ее жизни вконец взбаламучивает неожиданное появление "иисусоподобного" красавца Кристофера Фландерса — то ли гениального поэта, то ли тривиального "специалиста по геронтологической любви". Выходящий на сцену в этом образе Сергей Маховиков тоже, видимо, не в силах понять, что же представляет из себя его герой. В результате сложный психологический поединок персонажей временами напоминает криптограмму, c трудом поддающуюся расшифровке. И самое главное — во мхатовской версии этого поединка начисто отсутствуют токи желания, эротики, страсти — то, без чего уильямсовская драматургия едва ли не утрачивает свой смысл.
Спектаклю явно недостает режиссуры. Впрочем, театр как будто бы заранее снимает с себя все упреки по этой части. Вячеслав Долгачев значится в программке "руководителем постановки", а кто являлся собственно постановщиком остается тайной (можно лишь предположить, что постановка начиналась как самостоятельная актерская работа).
Что же до главной героини, то она, лишенная достойного партнера и крепкой режиссерской руки, выглядит на подмостках довольно беззащитно, хотя местами ей и удается покорить зал силой своего поистине протеевского дарования. В новом спектакле МХАТа ее игра вполне подпадет под характеристику игры Нины Заречной из "Чайки": "Бывали моменты, когда она талантливо вскрикивала, талантливо умирала, но это были только моменты".
АЛЕКСАНДР Ъ-ВИСЛОВ