фестиваль балет
Пятнадцатиминутным фейерверком на площади перед Королевским театром закончился фестиваль, посвященный 200-летию балетмейстера Августа Бурнонвиля. Из Копенгагена — ТАТЬЯНА Ъ-КУЗНЕЦОВА.
Под финал III фестиваля Бурнонвиля (о начале его см. Ъ от 7 и 10 июня) организаторы припасли спектакли, которые никогда не выезжали за пределы Дании. Эти уникальные "гражданственные" спектакли (а политизированный полуфранцуз-полушвед Август Бурнонвиль был большим патриотом Дании, чем сами датчане) рискуют провалиться на гастролях: классического танца в них мало, а сюжеты слишком специфичны, чтобы стать универсальным товаром на мировом балетном рынке.
В одном из них — "Вдали от Дании" — рассказывается о датских моряках, застрявших у берегов Аргентины. У флотского офицера наклевывается роман с дочкой губернатора, ради которой он готов забыть невесту, оставленную в Дании. Весь первый акт красавчик в мундире ухаживает за прекрасной креолкой, одетой по моде середины XIX века — в кринолин и платье до пола. А танцуют преимущественно слуги-негры — этакое нехитрое тамбу-ламбу с растопыренными пальмой пальцами рук. Во втором акте приглашенному на борт фрегата губернатору и его свите экипаж показывает судовую самодеятельность в виде танцев эскимосов, индейцев и юнг-травести. Развязка наступает нежданно и мгновенно: губернаторская дочка неумышленно выбрасывает за борт колечко офицерской невесты, тот бросается за ним в море и, выловив добычу, со слезами раскаяния прижимает ее к губам под гимн страны. Самое интересное, что зрители-датчане, напряженно следившие за перипетиями любовной интрижки, при его звуках чуть ли не вытягиваются в струнку вместе со сценическими моряками.
Еще один балет — "Королевские волонтеры на Амагере" — повествует о реальных событиях начала XIX века, когда английский флот в три дня разбомбил Копенгаген. Этому предшествовала добровольная мобилизация населения, в которой поучаствовал и папа будущего хореографа — Антуан Бурнонвиль. В балете его сына до разгрома датчан дело не доходит: в ожидании битвы добровольцы флиртуют с поселянками островного форпоста. Крестьянские танцы разрежаются великолепным классическим pas de trois в испанском стиле (в стан добровольцев проникают замаскированными жена и две невесты офицеров, до которых дошли слухи о романчиках мужчин). Разумеется, перед ослепительной виртуозностью дам меркнут скромные прелести сельских простушек. Но вот маски сорваны — следует раскаяние легкомысленного мужа и воссоединение семьи, которое опять-таки чудесным образом обретает патриотическое звучание — как присяга на верность родине-матери.
Но главная национальная святыня Дании — трехактный балет "Народное предание": сказка про то, как тролли подменили в колыбели младенцев. В результате в семье местных феодалов выросла необузданная стерва, а под землей у троллей — сущая святая. В финале справедливость торжествует, троллиху изгоняют, а благонравная девица выходит замуж за кузена-принца. На фестивале этот балет показывали в 562-й раз, вся Дания знает его наизусть. Замирает сердцем, когда буйный хоровод эльфов сводит с ума прекрасного принца (удивительная сцена, поставленная с экспрессивностью ХХ века). Хохочет, когда троллиха раздваивается в танце — ручки пытаются сохранить благопристойность позиций, а отвязные ноги сами собой зашвыриваются за уши. Дивится хороводу нечисти, достойного фантазий Михаила Ромма. И утирает слезы умиления на дуэте соединившихся влюбленных, роли которых доверены главным датским звездам — белокурой Гудрун Бойесен и статному златовласому красавцу Кеннету Греву. Достоинства этого спектакля почти не имеют отношения к балету: "Народное предание" — такой же символ страны, как скульптура андерсеновской "Русалочки" на морском берегу или корона датских королей в замке Розенборг.
То, что балет в Дании больше, чем балет, стало окончательно ясно на финальном гала. Прямая трансляция по центральному каналу. Толпа зевак при входе и красная дорожка на ступенях театра — не только для звезд, но и для всех, кто пожелает по ней прошествовать. Перед концертом — государственный гимн. В королевской ложе — царствующая семья в полном составе, в зале — сановные фрачники с орденами в петлицах и дамы в вечерних туалетах. В программе — ни одной иностранной звезды, не допустили даже датчанина Кобборга, нынешнего премьера английского Королевского балета. Зато школа в полном составе: все 73 малолетние надежды датского балета исполнили хрестоматийные бурнонвилевские комбинации.
Три акта концерта соединили общеизвестные шлягеры (экстракт из "Ярмарки в Брюгге" и третий акт "Неаполя") со старинными номерами, специально восстановленными к празднику: очаровательной шуточной перепалкой в форме па-де-де (из спектакля "Вильгельм Телль"), забавной "Военной полькой", комическим танцем жокеев из балета "Из Сибири в Москву" (в нем речь шла о возвращении вдовы декабриста). Две ведущие примы в сапожках и лосинах лихо задирали ножки и били каблучками-копытцами к удовольствию публики, а следом показали кино 1905 года — этот же номер в исполнении мужчин.
Вкрапленные в гала документальные кадры начала прошлого века лучше любых речей свидетельствовали об уникальной ситуации датского балета. В этом театре балетное мастерство столетиями передается из ног в ноги, как в средневековой семье ремесленников. Да и нынешняя труппа больше похожа на исполинскую семью с обилием младенцев (в балет здесь берут с шести лет — и тут же выпускают детей на сцену), тетушек и дедушек (в когорте "характерных артистов" можно работать до 70 лет), бесчисленными кузенами и кузинами, у каждого из которых свои семейные обязанности. Кто специализируется на ролях героинь, кто — на неземных существах, кому-то поручены важные обязанности простолюдинов, кто-то отвечает за танцы народов мира — ведь самоуверенный Бурнонвиль полагал, что лучше всех знает, как танцевать мазурку, хоту или тарантеллу. И был, в сущности, прав: следы его "народных танцев" можно обнаружить хоть у Джорджа Баланчина, хоть у Игоря Моисеева.
Юбилейный гала закончился 20-минутной овацией, сопровождаемой топотом — высшим знаком восхищения и признательности. И увенчался фейерверком — на площади перед театром его ожидала добрая тысяча горожан, не попавших в зал. Десятидневный праздник стоил такого внимания — ведь уже в следующем сезоне старинный датский Королевский балет превратится в нормальную современную компанию, в репертуаре которой постановки здравствующих хореографов займут не менее важное место, чем балеты покойного гения.