Освеженное предание

В Дании завершились празднества в честь 200-летия Бурнонвиля

фестиваль балет

Пятнадцатиминутным фейерверком на площади перед Королевским театром закончился фестиваль, посвященный 200-летию балетмейстера Августа Бурнонвиля. Из Копенгагена — ТАТЬЯНА Ъ-КУЗНЕЦОВА.

Под финал III фестиваля Бурнонвиля (о начале его см. Ъ от 7 и 10 июня) организаторы припасли спектакли, которые никогда не выезжали за пределы Дании. Эти уникальные "гражданственные" спектакли (а политизированный полуфранцуз-полушвед Август Бурнонвиль был большим патриотом Дании, чем сами датчане) рискуют провалиться на гастролях: классического танца в них мало, а сюжеты слишком специфичны, чтобы стать универсальным товаром на мировом балетном рынке.

В одном из них — "Вдали от Дании" — рассказывается о датских моряках, застрявших у берегов Аргентины. У флотского офицера наклевывается роман с дочкой губернатора, ради которой он готов забыть невесту, оставленную в Дании. Весь первый акт красавчик в мундире ухаживает за прекрасной креолкой, одетой по моде середины XIX века — в кринолин и платье до пола. А танцуют преимущественно слуги-негры — этакое нехитрое тамбу-ламбу с растопыренными пальмой пальцами рук. Во втором акте приглашенному на борт фрегата губернатору и его свите экипаж показывает судовую самодеятельность в виде танцев эскимосов, индейцев и юнг-травести. Развязка наступает нежданно и мгновенно: губернаторская дочка неумышленно выбрасывает за борт колечко офицерской невесты, тот бросается за ним в море и, выловив добычу, со слезами раскаяния прижимает ее к губам под гимн страны. Самое интересное, что зрители-датчане, напряженно следившие за перипетиями любовной интрижки, при его звуках чуть ли не вытягиваются в струнку вместе со сценическими моряками.

Еще один балет — "Королевские волонтеры на Амагере" — повествует о реальных событиях начала XIX века, когда английский флот в три дня разбомбил Копенгаген. Этому предшествовала добровольная мобилизация населения, в которой поучаствовал и папа будущего хореографа — Антуан Бурнонвиль. В балете его сына до разгрома датчан дело не доходит: в ожидании битвы добровольцы флиртуют с поселянками островного форпоста. Крестьянские танцы разрежаются великолепным классическим pas de trois в испанском стиле (в стан добровольцев проникают замаскированными жена и две невесты офицеров, до которых дошли слухи о романчиках мужчин). Разумеется, перед ослепительной виртуозностью дам меркнут скромные прелести сельских простушек. Но вот маски сорваны — следует раскаяние легкомысленного мужа и воссоединение семьи, которое опять-таки чудесным образом обретает патриотическое звучание — как присяга на верность родине-матери.

Но главная национальная святыня Дании — трехактный балет "Народное предание": сказка про то, как тролли подменили в колыбели младенцев. В результате в семье местных феодалов выросла необузданная стерва, а под землей у троллей — сущая святая. В финале справедливость торжествует, троллиху изгоняют, а благонравная девица выходит замуж за кузена-принца. На фестивале этот балет показывали в 562-й раз, вся Дания знает его наизусть. Замирает сердцем, когда буйный хоровод эльфов сводит с ума прекрасного принца (удивительная сцена, поставленная с экспрессивностью ХХ века). Хохочет, когда троллиха раздваивается в танце — ручки пытаются сохранить благопристойность позиций, а отвязные ноги сами собой зашвыриваются за уши. Дивится хороводу нечисти, достойного фантазий Михаила Ромма. И утирает слезы умиления на дуэте соединившихся влюбленных, роли которых доверены главным датским звездам — белокурой Гудрун Бойесен и статному златовласому красавцу Кеннету Греву. Достоинства этого спектакля почти не имеют отношения к балету: "Народное предание" — такой же символ страны, как скульптура андерсеновской "Русалочки" на морском берегу или корона датских королей в замке Розенборг.

То, что балет в Дании больше, чем балет, стало окончательно ясно на финальном гала. Прямая трансляция по центральному каналу. Толпа зевак при входе и красная дорожка на ступенях театра — не только для звезд, но и для всех, кто пожелает по ней прошествовать. Перед концертом — государственный гимн. В королевской ложе — царствующая семья в полном составе, в зале — сановные фрачники с орденами в петлицах и дамы в вечерних туалетах. В программе — ни одной иностранной звезды, не допустили даже датчанина Кобборга, нынешнего премьера английского Королевского балета. Зато школа в полном составе: все 73 малолетние надежды датского балета исполнили хрестоматийные бурнонвилевские комбинации.

Три акта концерта соединили общеизвестные шлягеры (экстракт из "Ярмарки в Брюгге" и третий акт "Неаполя") со старинными номерами, специально восстановленными к празднику: очаровательной шуточной перепалкой в форме па-де-де (из спектакля "Вильгельм Телль"), забавной "Военной полькой", комическим танцем жокеев из балета "Из Сибири в Москву" (в нем речь шла о возвращении вдовы декабриста). Две ведущие примы в сапожках и лосинах лихо задирали ножки и били каблучками-копытцами к удовольствию публики, а следом показали кино 1905 года — этот же номер в исполнении мужчин.

Вкрапленные в гала документальные кадры начала прошлого века лучше любых речей свидетельствовали об уникальной ситуации датского балета. В этом театре балетное мастерство столетиями передается из ног в ноги, как в средневековой семье ремесленников. Да и нынешняя труппа больше похожа на исполинскую семью с обилием младенцев (в балет здесь берут с шести лет — и тут же выпускают детей на сцену), тетушек и дедушек (в когорте "характерных артистов" можно работать до 70 лет), бесчисленными кузенами и кузинами, у каждого из которых свои семейные обязанности. Кто специализируется на ролях героинь, кто — на неземных существах, кому-то поручены важные обязанности простолюдинов, кто-то отвечает за танцы народов мира — ведь самоуверенный Бурнонвиль полагал, что лучше всех знает, как танцевать мазурку, хоту или тарантеллу. И был, в сущности, прав: следы его "народных танцев" можно обнаружить хоть у Джорджа Баланчина, хоть у Игоря Моисеева.

Юбилейный гала закончился 20-минутной овацией, сопровождаемой топотом — высшим знаком восхищения и признательности. И увенчался фейерверком — на площади перед театром его ожидала добрая тысяча горожан, не попавших в зал. Десятидневный праздник стоил такого внимания — ведь уже в следующем сезоне старинный датский Королевский балет превратится в нормальную современную компанию, в репертуаре которой постановки здравствующих хореографов займут не менее важное место, чем балеты покойного гения.

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...