 |
ФОТО: REUTERS  |
Как и в "Догвиле", действие второй части американской трилогии Триера происходит в вымышленном городке в глубинке. Дочь гангстера Грейс попадает в Мандерлей и обнаруживает, что, хотя на дворе 1933 год, здесь не имеют понятия о том, что уже 70 лет как в США отменено рабство. Негритянская община, работающая на хлопковой плантации, живет по старым законам под чутким руководством белой старухи Мэм (ее играет культовая актриса 40-50-х Лорен Бэкол). Узнав о том, что рабство отменено, старуха в потрясении умирает. Грейс решает задержаться в Мандерлее "до первого урожая" и преподать аборигенам уроки свободы и демократии. Отец отговаривает ее, но потом уступает, оставив в помощь юриста и охранников.
Скоро девушка обнаруживает, что негры не слишком радеют на трудовой ниве, а навыки демократии даются им с трудом. После урагана, уничтожившего продовольственные запасы, в Мандерлее наступает голод. Умирает девочка, выясняется, что старая негритянка крала у нее еду, и демократическим голосованием виновную приговаривают к смерти. Приговор приходится привести в исполнение самой Грейс. Ко всему прочему ночами ее начинают мучить эротические сны, полные чернокожих тел. В конце концов она отдается объекту своих желаний — мускулистому Тимоти, осуществляя "мечту белой женщины о черном самце".
Среди новых открытий героини главное состоит в том, что вчерашние рабы вовсе не так уж жаждут быть свободными, наоборот, они хотят вернуть старый порядок и практически берут в пленницы Грейс, чтобы сделать из нее наследницу Мэм. "Америка не готова была принять негров как равных 70 лет назад, не готова и сейчас, и, если дело так пойдет дальше, не будет готова еще через 100 лет",— говорит старый Вилхелм (знаменитый негритянский актер Дэнни Гловер), автор иерархической книги, на которой строился рабский уклад в Мандерлее. Девушка, применив ряд хитростей, убегает, успев напоследок отхлестать Тимоти плетью. Последний вопрос, звучащий из ее уст: "Если люди не хотят принять протянутую руку помощи, не виноваты ли они сами в своих несчастьях?" На финальных титрах "Мандерлея", точно так же как и "Догвиля", под песню Дэвида Боуи "Молодые американцы" идет монтаж хроники новой истории США: Ку-клукс-клан, американские солдаты во Вьетнаме и в Персидском заливе, убийство Мартина Лютера Кинга, горящие башни-близнецы.
— В США вас упрекают в жестком антиамериканизме. Но если считать, что Америку символизирует Грейс, ее скорее можно заподозрить в идеализме и глупости. Вы действительно думаете, что американцы так же идеалистичны, как Грейс?
— Уже много лет, почти с детства, я чувствую себя американцем. Потому что все эти годы они занимались тем, что распространяли свое влияние в мире, в том числе и через кинематограф. И все же я не думаю, что Америкой руководила только наивность или глупость. Было много других мотивов — коммерческий интерес, жажда властвовать. То, что делает Америка,— это даже не оскорбление, она буквально гадит на весь мир. Вы знаете, я считаю Буша засранцем. Но, скорее всего, он думает, что поступает правильно и делает добрые дела. Гитлер тоже наверняка так считал. Это не извинение для этих господ. Наоборот, дело с ними выглядит еще хуже.
— Вы с самого начала планировали параллель между сюжетом "Мандерлея" и ситуацией американского вторжения в Ирак с целью "экспорта демократии"?
— Конечно, этой параллели трудно избежать. Хотя я начал работать над фильмом еще до событий в Ираке.
— Вы в принципе не верите в постепенное утверждение идей свободы и демократии во всем мире?
— Я верю в демократию. Но как определить и измерить свободу? Когда вы сами голодны и целый день выворачиваетесь наизнанку, чтобы накормить детей, у вас меньше времени для размышлений на эту тему. Другой пример. Мы более свободны, когда одиноки, не связаны никакими, в том числе любовными узами. Но мы нуждаемся в обществе людей, нуждаемся друг в друге. То есть мы сами готовы ограничить свою свободу.
— Какую роль играет в "Мандерлее" тема секса?
— Это все мое больное воображение! На самом деле я вовсе не мужской шовинист. Секс в фильме, как бы унизительный для женщины, присутствует потому, что он соединяется с политическими идеями. Эротические фантазии Грейс по поводу негров в высшей степени неполиткорректны. Я ненавижу это слово и стоящий за ним лицемерный смысл. Оттого, что мы не называем предметы своими именами, они не перестают существовать. Политкорректность — самообман.
— Вас часто упрекают в том, что вы никогда не были в Америке и не знаете американской истории. Канадский журналист на пресс-конференции спросил, как бы вы отреагировали на американский фильм о темных страницах датской истории. Вы, кажется, сказали, что ждете не дождетесь его увидеть?
— Я никогда не был в Америке и не собираюсь туда. Я не летаю на самолетах и не плаваю на пароходах. Возможно, если когда-нибудь построят мост между Европой и Америкой, тогда... Насчет того, что я не знаю американской истории, думаю, что ее не знает подавляющее число американцев. Так же как большинство датчан не имеет понятия об истории Датского королевства. Вот пример: в каждом большом уважающем себя американском городе есть музей преступлений холокоста, но нет музея истории рабства в Америке.
— А могли бы вы сами сделать фильм о датской истории?
— Интересная мысль. Датчане гордятся тем, что в нашей стране не было расовой проблемы, но ведь у нас не было и негров как таковых. Во времена моего детства мы в глаза не видели чернокожих, кроме нескольких заезжих экзотических джазистов. А сегодня расизм и здесь показал свое уродливое лицо, так что "Мандерлей" — это фильм и о Дании тоже. В том-то и дело, что я не снимал кино об Америке. То, что показано в фильме,— это имидж Америки, который существует в моей голове. Не сравниваю себя с Кафкой, но это похоже на то, как он писал свою "Америку".
— Довольны ли вы актрисой Брайс Даллас Хоуард, которая заменила Николь Кидман?
— Мне пришлось заменить исполнительницу роли Грейс по производственным причинам. Николь — большая звезда со своим графиком, расписанным на месяцы вперед. Мы не могли ее ждать. Брайс моложе Николь. Она надевает то же вечернее платье, что Николь, и это показывает, что перед нами один и тот же персонаж. Однако то, что Грейс помолодела, делает ее идеализм и упрямство в попытках достичь своих целей более натуральным. Я доволен тем, как работала Брайс.
— Почему вы заявили о том, что не будете делать третью часть американской трилогии?
— Буду, но не сейчас.
— Надолго ли она отложена? И связано ли это с возможным возвращением Николь Кидман?
— Надеюсь, ненадолго, иначе она может вообще никогда не появиться. Насчет Николь — посмотрим, правильнее было бы, чтобы во всех трех фильмах играла одна актриса, а раз уж так не получилось, то были три разные. Но сейчас не хочется об этом думать. Я устал от тяжелых фильмов, связанных с политикой. Люблю создавать препятствия и потом их преодолевать. Но на данный момент предпочитаю сделать более легкую картину. Может быть, глупую комедию в духе "Догмы".
— Вы, кажется, заявили, что "Догма" умерла?
— Ничего подобного. Ее дело живет и побеждает.