премьера анимация
Рождественская анимационная сказка Роберта Земекиса "Полярный экспресс" (The Polar Express) повествует о воспитательных мерах в отношении детишек, испытывающих кризис веры в Санта-Клауса. Их грузят в волшебный поезд и этапируют на Северный полюс, чтобы ткнуть носом в ватную бороду и гигантский мешок с подарками. ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА отнеслась к фильму с пониманием: режиссер Земекис ведь тоже человек и имеет право на новогоднее разжижение мозгов.
Вышедший одновременно и в обычном кино, и в формате IMAX (в котором, возможно, он сильно выигрывает) "Полярный экспресс" — развлечение дорогое ($170 млн) и высокотехнологичное. Фокус в том, что живой человек (преимущественно Том Хэнкс, снявшийся в "Полярном экспрессе" ролях как минимум в пяти) облепляется датчиками, его движения снимаются на цифровую камеру, а потом переводятся в анимацию, позволяющую одну и ту же томхэнксовскую болванку всяко-разно разрисовать. Можно сделать из него хоть мальчика, хоть девочку, хоть Санта-Клауса. Эффект выходит какой-то потусторонний, не в самом лучшем смысле этого слова: "Полярный экспресс" населяют зомбиобразные ожившие манекены разного возраста и рода занятий. В них самих-то невозможно до конца поверить, а уж тем более принять близко к сердцу их еретические сомнения в существовании Деда Мороза или, наоборот, разделить их истовую решимость во что бы то ни стало обнаружить его на Северном полюсе.
У героев фильма, снятого по какому-то детскому бестселлеру 20-летней давности, нет даже имен: имеются мальчик-Герой, заразившийся естественнонаучным скептицизмом от газет и энциклопедий, темнокожая девочка-Героиня с добродетельным лицом с политических плакатов про развивающиеся страны, наглый всезнайка-очкарик в желтой майке и хилый мальчик из бедной семьи в холщовом рубище вместо пижамы, ввиду болезненной робости с трудом догоняющий чуть было не ушедший без него поезд. Путешествие всего этого малолетнего контингента сквозь снега и горы на полюс волнует воображение не больше, чем рисунки на картонных календарях с шоколадками в окошечках или железнодорожная реклама популярной газводы "Праздник к нам приходит". Правда, "Полярный экспресс" существенно длиннее и изнурительнее: праздник встречи с Санта-Клаусом все приходит, приходит, приходит и никак не дойдет. Учитывая мрачноватую инфернальность картинки, путешествие напоминает простудный ночной кошмар, неинтересный и неотвязный, который никак не получается отогнать, твердо сказав себе "Все, я просыпаюсь" и дернув стоп-кран этого адского поезда.
Скептический герой, надо отдать ему должное, поддавшись вначале на уговоры кондуктора (самый похожий на Тома Хэнкса из всех его персонажей) и забравшись в злополучный поезд, впоследствии героически пытается и проснуться, натерев лицо снегом, и сорвать стоп-кран. Но ни эти лихорадочные меры по отрезвлению, ни запрудившие пути табуны северных оленей не в силах надолго задержать демонический экспресс, где в вагоне-ресторане официанты исполняют на столах жуткий танец с раскаленным шоколадом, усатый кондуктор, угрожающе клацая огромными пыточными щипцами, выстригает из билетов мелкое конфетти, а на крыше призрак уголовного вида варит в походном котелке какао и пародирует Санта-Клауса. Кроме этих страшилок авторы развлекают детвору и чисто акробатическими трюками: так, камера долго отслеживает приключения потерявшегося билета, который вылетает в окно, кружит по лесу, оказываясь то в волчьей стае, то в птичьем гнезде, и чудесным образом возвращается обратно в поезд, а ближе к финалу щедро использована иллюзия американских горок с их крутыми спусками и подъемами.
Но и как с американскими горками, не сулящими никаких принципиальных неожиданностей (сначала тебя резко поднимут, потом резко опустят, а потом начнет подташнивать), с самого начала ясно, что произойдет в пункте прибытия "Полярного экспресса": детишки самым подхалимским образом наперебой заискивают перед тем, в кого якобы не верили, и выклянчивают подарки, отпихивая друг друга локтями. И хотя философия фильма содержит идеалистические высказывания типа "Иногда самые реальные вещи в мире — те, которые мы не можем видеть", материальный стимул веры в Санта-Клауса в итоге все равно оказывается самым действенным.