премьера театр
Театр "Сатирикон" показал премьеру спектакля "Страна любви" по пьесе Островского "Снегурочка" в постановке Константина Райкина. На сцене — его ученики, студенты выпускного курса Школы-студии МХТ, которые теперь пополнят сатириконовскую труппу. Знакомство с новым поколением внушило РОМАНУ Ъ-ДОЛЖАНСКОМУ оптимизм.
Для студентов, набранных три года назад на актерский факультет мхатовской школы-студии, Константин Райкин стал требовательным и хлопотливым наставником. Задача-максимум у художественного руководителя "Сатирикона" была ясной — вырастить сразу целое поколение для пополнения труппы. О том, как самозабвенно возится господин Райкин со своими учениками, театральная молва уже успела сложить легенды. По спектаклю "Страна любви" видно, что молодежь отвечает своему педагогу и режиссеру искренней взаимностью. Почти каждый (да и каждая тоже!) стремится хоть чуть-чуть походить на самого Райкина. В отдельных жестах и интонациях угадываешь райкинский показ и видишь, с какой естественностью (возможно, неосознанной) молодые актеры "расписываются" в своей зависимости.
А Константин Райкин торопится показать "товар" лицом. Впрочем, "купцам" из других театров делать на "Стране любви" нечего: он воспитывал молодых актеров для себя. Но здесь, точно на выпускном экзамене, педагог словно стремится воспроизвести весь учебный процесс. Вот актеры разыгрывают этюды первого курса, вот играют с воображаемым предметом, вот упражняются на соответствие оценки событию, вот изображают представителей фауны и неодушевленные предметы, например мешки с подарками, которые приносит в слободку Мизгирь. Еще до того как начинается собственно драматическое действие, воспитанники Райкина успевают продемонстрировать, как они тренированны, как прекрасно двигаются.
Музыки, танцев и песен в спектакле предостаточно, композитор Валерий Чернышев и хореограф Валерий Архипов сложа руки не сидели. Иногда даже кажется, что по части пластики и вокала, особенно в первом акте, случился небольшой перебор. Студенческое воодушевление — качество завидное и заразительное, но в больших количествах утомительное. Впрочем, господин Райкин оставил в спектакле много воздуха — так, чтобы ни актеры, ни зрители не "задохнулись" от обилия игровых приемов и физических действий, благо поэтическое сочинение Островского не соблазняет и не тяготит бытом.
Разумеется, режиссер не дал художнику Борису Валуеву громоздить на сцене никакого доисторического Берендеева царства. "Страна любви" — самый "бедный" сатириконовский спектакль: почти голая сцена, два рядя зеленых кресел, таких же как в зрительном зале, несколько простых деревянных модулей, большая белая простыня, длинные отрезы полиэтилена, решительно никаких "красот". Если бы не костюмы Аллы Коженковой, можно было бы сказать, что "Снегурочка" выглядит так же, как смотрелась бы в институтской аудитории.
После всего сказанного может возникнуть подозрение, что сложнейшая пьеса "затанцована" и "заиграна" до невнятности. Ничуть ни бывало: Островского Константин Райкин, судя по всему, любит не меньше, чем своих питомцев, и потому строго стоит на страже смысловых приоритетов. Он так боялся сказочного привкуса названия "Снегурочка", что даже поменял заголовок. Не знаю, собирался ли кто-то вести на спектакль детей, но в заданных Островским вопросах теряется даже взрослый. Почему одним людям чувства даются вроде бы "бесплатно", а другие должны расплатиться за них жизнью? Способна ли жертва, принесенная одним, преобразить другого? У драматурга в тексте никаких ответов нет, но есть радость и экстаз преклонения перед законами природы, страх и восторг перед первобытным инстинктом, несущим смерть.
Выбранная Константином Райкиным стилистика дополняет сюжет еще одним мотивом: сколько ни играй, момент истины в человеческой жизни все равно наступает. Солидаризируясь с педагогическими задачами театра, не следовало бы выделять никого из молодых актеров, тем более что незаметных среди них нет ни одного. Но все же не отметить Алену Разживину (Снегурочка) нельзя: долго-долго остается она этакой угловатой Пеппи Длинныйчулок, но все-таки успевает в финале сыграть упоение страстью, и когда от растаявшей девушки в руках Мизгиря остается только скомканный белый тюль, над сказочностью коллизии усмехаться не станешь.
Еще надо ободрить актера Сергея Кузькина, которому достался Берендей. И без того сложную роль царя, озабоченного чувствами подданных больше, чем их мыслями или делами, режиссер дополнил неожиданными уточнениями: Берендей оказался свободным художником на троне, больше циником, чем всевидящим мудрецом и радетелем. Так оно и вправду понятнее, почему властитель в финале велит подданным не скорбеть об истаявшей Снегурочке и бросившимся в озеро Мизгирем. Страсть — счастье и проклятие для каждого существа в отдельности, а правители должны прагматично думать о спокойствии обывателей. Тем более что будущее этого народа сомнительно: ведь солнце, убившее героиню, в конце концов так и не появляется. Световые перебивки финала подчеркнуто театральны, а золотистые "солнечные" костюмы, придуманные для финального танца, не более чем последний урок для студентов: они должны помнить, что театр "Сатирикон" все-таки существует для публики и она должна уходить домой в приподнятом настроении.