Современная российская рок-музыка, рождавшаяся в 80-е годы как оппозиционное искусство, с годами эту самую оппозиционность практически утратило.
Как только в стране случается беда, на авансцену сразу выдвигается обойма серьезных мужчин с гитарами. В 1991 году после исторических августовских событий корифеи российского рока устроили на подступах к Белому дому концерт-митинг "Рок на баррикадах". Пять лет назад после взрывов домов в Москве и Волгодонске они устроили в радиоэфире акцию "Все в наших руках", чтобы помочь пострадавшим. После событий в Беслане в прямом эфире НТВ и "Нашего радио" русские рокеры выступили в рамках марафона "SOSтрадание" — собранные деньги переведены на счета Красного Креста. Рок-звезды пели свои самые грустные песни, а в своих коротких монологах старательно избегали острых тем, ограничиваясь абстрактными понятиями вроде "мировое зло" и "третья мировая война". Так у них заведено в последнее время.
Рок-песня — самое простое обращение к самой массовой аудитории, если разговор идет о серьезных вещах. Аудитория газетной статьи мала. Телевизионная аналитика умерла в России как жанр. Все прочие медианосители не способны родить хоть какое-нибудь, самое приблизительное общественное мнение — не то что вывести народ на улицы. А мужчины с гитарами, чьи имена хорошо известны в любой точке страны, до сих пор пользуются авторитетом и собирают залы. Безусловно, "фабричный" поп-бизнес заставил их подвинуться, и произошло это не вчера, но, поверьте, господ Шевчука, Кинчева, Макаревича, Бутусова, Сукачева, Гребенщикова, Шнурова, Шахрина до сих пор слушают раскрыв рты. Их искусству раз и навсегда прилеплены ярлыки "социальное" и "вербальное". И последние лет десять-пятнадцать вся эта обойма всеми силами старалась уйти от "плакатности", сделавшей строчки песен заголовками перестроечных газет, даже от самого слова "рок". В каждом втором интервью: "Мы не делим музыку на рок и поп, есть просто хорошая музыка и плохая". Каждый по-своему, русские рокеры изо всех сил акцентировали внимание публики на своих музыкальных экспериментах и на лирической стороне своего творчества.
В стране идет война, это наконец признал в своем телеобращении даже президент Путин. Российские рокеры, традиционно почитаемые народом за "честность", словно сговорившись, избегают каких-либо комментариев относительно происходящего на территории их страны. Не принимать же за взрослое высказывание частушку Юрия Шевчука "Путин едет по стране, а мы по-прежнему...". Не считать же песней протеста пустяковину под названием "Покуситесь на президента" от дуэта "Ундервуд". В репертуаре российских рок-звезд можно найти песни, написанные о войне в Чечне. В каждом втором альбоме — вой по поводу тяжелой жизни "районов-кварталов". Но в них все больше и больше размытой, абстрактной депрессии, ни одного обвинения, брошенного "честным рокером" в адрес кого-либо конкретного.
Вот уже лет десять как я разговариваю с этими музыкантами, по инерции считающимися совестью нации. Если десять лет назад они не боялись в интервью костерить Бориса Ельцина по полной программе, то сегодня разве что в курилке получишь от них остроумную, рельефную характеристику именно политической ситуации. Как только включается микрофон: "Слушайте песни, там все сказано... Виноваты все мы... Я бы не хотел обвинять кого-то конкретного..." И прочая вода. Я могу их понять: СМИ продвигают их альбомы, рекламируют концерты, крутят клипы. Подставлять коммерческих партнеров не хочет никто. Но то же самое происходит и на концертах.
За два дня до марафона "SOSтрадание" я присутствовал на концерте Мадонны в парижском "Берси", когда она посвятила детям Беслана свою версию "Imagine" Джона Леннона. Но потом на песне "American Life" между кадрами вооруженных конфликтов вдруг появились дружески обнимающиеся Саддам Хусейн и Джордж Буш-младший. Первый предлагал второму сигару. Она вполне могла без этого обойтись в своем шоу. Нормы гражданственности были и так перевыполнены. И вообще, после фильма Майкла Мура на Буша не рисует карикатур только ленивый. Но она почему-то это сделала. Не думаю, что ей приплатили в штабе Джона Керри, с финансами у нее все в порядке.
Майкл Мур — одиозный медиаперсонаж, но у нас нет даже такого. Мадонна противоречива, но у нас нет даже такой. У нас даже нет аналога завалящей поп-панк-группы Green Day, которая сейчас выпускает новый альбом и сингл под названием "American Idiot" (кого имеют в виду, понятно). У нас есть только блаженный продюсер Иван Шаповалов. Который отнюдь не показывает нам Путина в обнимку с Басаевым, нет. Он показывает псевдошахидку Нато, и ему запрещают проводить ее концерт в Колонном зале Дома союзов и таким образом автоматически наделяют хитрована пиарщика чертами то ли демона, то ли страдальца. При всей противоречивости фигуры господина Шаповалова он хотя бы как-то, пусть криво, пусть дико, но формулирует какой-то конфликт, пусть косноязычно, но говорит: есть Восток и Запад, есть христианство и ислам. Он говорит что-то, и так уж сложилось, что его слышно. А рокеров, которым в России положено говорить о серьезном "по должности", не слышно.
"Здесь можно играть про себя на трубе,/ Но как ни играй, все играешь отбой./ И если есть те, кто приходит к тебе,/ Найдутся и те, кто придет за тобой". Это "Наутилус Помпилиус", середина 80-х. "Чем ближе к смерти, тем чище люди,/ Чем дальше в тыл, тем жирней генералы./ Здесь я видел, что, может быть, будет/ С Москвой, Украиной, Уралом". Это, пожалуй, одни из немногих строк Юрия Шевчука середины 90-х, в которых оппозиционная суть его творчества выражена внятно и жестко. "Каждый раз, когда мне говорят, что мы вместе,/ Я помню: больше всего денег приносит "груз 200"./ У желтой подводной лодки мумии в рубке./ Колесо смеха обнаруживает свойства мясорубки". Это самый конкретный текст Бориса Гребенщикова за последние семь-восемь лет.
И это все, что ими сказано.