Знакомые все лица
Эксперт Института международных исследований МГИМО МИД России Ольга Ребро
Фото: из личного архива Ольги Ребро
Эксперт Института международных исследований МГИМО МИД России Ольга Ребро
Фото: из личного архива Ольги Ребро
Всегда довольно волатильный и наполненный интригами, закулисными сделками и утечками транзит президентской власти в США на этот раз выдался особенно «жарким» благодаря попыткам Дональда Трампа пересмотреть итоги выборов, законодательной чехарде и продолжавшейся борьбе за Сенат. В таких условиях обычно центральный для этого периода вопрос заполнения вакансий в новой администрации отошел в США на второй план. Между тем уже совсем скоро во главе страны окажется новая команда с новыми политическими приоритетами.
В логике подбора кандидатов будущей администрации отчетливо прослеживается сочетание двух принципов.
- С одной стороны, костяк команды, особенно в вопросах центральных для политической карьеры Джо Байдена (в Сенате он в разное время возглавлял комитеты по юридическим вопросам и внешней политике), составляют люди из близкого окружения будущего президента.
Профессионально состоявшиеся во времена администрации Барака Обамы, они являются носителями идей неолиберализма, с его свободой торговли, укреплением союзов, приматом демократических ценностей и американского лидерства.
- С другой стороны, Джо Байден был вынужден следовать канонам политики идентичности, предполагающим этническое и гендерное разнообразие будущей команды.
Помимо символической дани уважения законам современного американского общества, такой подход имел вполне практическое наполнение. Назначение представителей этнических меньшинств не только создало «прогрессивную» ширму для истеблишмента, но и являлось ответом на запрос этнических кокусов (объединений.— “Ъ”) Палаты представителей, хорошие отношения с которыми необходимы как для победы на выборах, так и для принятия законопроектов в будущем. В результате, помимо хорошо известных чиновников администрации Барака Обамы (Тони Блинкен, Джейк Салливан, Виктория Нуланд, Джен Псаки, Джон Керри, Аврил Хейнс), на ключевых постах оказались кандидаты, до сих пор только исполнявшие, но не принимавшие решения, которым еще предстоит проявить себя на руководящих должностях (кандидат на пост министра обороны Ллойд Остин, вероятный торговый представитель Кэтрин Тай и так далее).
Помимо принадлежности к истеблишменту Демократической партии, новую команду объединяет общая судьба.
В 2016 году, уже готовясь заехать в Белый дом вместе с тогдашним кандидатом на пост президента Хиллари Клинтон, первые лица администрации Обамы за одну ночь потеряли доступ к управлению страной. В результате этого они, во-первых, превратились в ярых критиков Дональда Трампа, поэтому одним из лейтмотивов администрации Байдена станет отмена наследия Трампа и исправление причиненного им ущерба.
На практике задача будет реализовываться посредством восстановления союзов и возвращения в международные институты, а также реанимации знаковых инициатив президентства Обамы как во внешней политике (СВПД, СНВ-3), так и внутри США (реформа здравоохранения, легализация детей нелегальных мигрантов…).
Во-вторых, одним из центральных направлений критики Трампа было обвинение в излишней мягкости в отношении России, а также поиск «русских связей» и «хакеров». Хотя с уходом Трампа токсичность российской тематики, казалось бы, должна сократиться, трудно представить, что люди, на протяжении четырех лет убеждавшие страну и весь мир в реальности «российской угрозы», легко откажутся от своих слов. В этом плане ограниченное сотрудничество с Москвой по глобальной повестке дня, вероятнее всего, будет сочетаться с острой реакцией на (реальные или надуманные) «нарушения» Москвы, особенно в таких чувствительных для демократов областях, как права человека, вмешательство в выборы, действия в информационном или цифровом пространстве.
В-третьих, покинув государственную службу, многие члены будущей администрации по вашингтонской традиции «вращающихся дверей» перешли в частный сектор и сейчас возвращаются в Белый дом с багажом тесных связей с компаниями, в которых они работали или интересы которых представляли.
Так, Джейк Салливан (займет должность советника по национальной безопасности), сотрудничая с Macro Advisory Partners, отстаивал интересы Uber и Lyft на переговорах с правительством Калифорнии.
Кандидат на пост госсекретаря Тони Блинкен стал одним из основателей компании WestExec, занимавшейся «консультированием» IT-компаний, желающих поставлять услуги государственному сектору.
Бывшими сотрудниками крупнейших технологических компаний заполняются менее заметные, но не менее значимые позиции в различных комитетах и рабочих группах, где будет происходить составление конкретных политических инициатив.
Сразу четыре члена будущей администрации (предполагаемый министр финансов Уолли Адейемо, главный экономический советник новой администрации Брайан Диз, старший советник Майк Донилон и главный экономический советник нового вице-президента США Майк Пайл) имеют связи с BlackRock — крупнейшим игроком на мировом финансовом рынке, под управлением которого находится $7,8 трлн. В январе 2020 года руководство BlackRock объявило о пересмотре инвестиционной стратегии и отказе от инвестиций в компании, связанные с рисками для окружающей среды. Подобное подкрепление политики конкретными бизнес-интересами станет дополнительным стимулом для более масштабных и активных действий будущей администрации по защите климата.
Обильное представительство технологического и финансового секторов в администрации демократов, с одной стороны, неудивительно, учитывая, что они составляют одну американскую элиту, во многом сформировавшуюся и окрепшую благодаря процессам глобализации, с другой — снижает вероятность критического осмысления возникших за это время перекосов в американской экономике и обществе и принятия назревших реформ по разбиванию IT-монополий и регулированию Уолл-стрит.
Изменившаяся Америка, изменившийся мир
Несмотря на большое число «старых лиц» в будущей администрации, «возвращение к нормальности», обещанное Джо Байденом во время президентской кампании, может оказаться трудновыполнимой задачей.
Во-первых, последние четыре года мир не стоял на месте и на повестке дня актуализировались вопросы, которые администрация Обамы могла позволить себе «не замечать».
Пожалуй, наиболее очевидным примером таких трансформаций стал сложившийся в стране консенсус относительно необходимости пересмотра отношений с Китаем.
Под влиянием этого консенсуса был запущен механизм создания институциональной и законодательной базы для противостояния Пекину, охвативший весь государственный аппарат США. Помимо беспрецедентного количества законопроектов, затрагивающих Китай (с 2018 года было внесено 336 таких документов, 12 из которых стали законами), в оборонном бюджете на 2021 год выделяются средства на создание Тихоокеанской инициативы сдерживания, а Конгресс провел серьезные реформы механизмов контроля иностранных инвестиций (FIRRMA) и экспорта чувствительных технологий (ECRA). Хотя КНР в них напрямую не упоминается, общий контекст дебатов в ходе принятия этих законопроектов носил явно антикитайский характер. В отличие от политических установок, меняющихся с каждой новой администрацией, подобные механизмы крайне инерционны. Байден может смягчить тональность американо-китайских отношений, но он будет вынужден оставаться в заданных рамках.
Во-вторых, представители администрации Обамы возвращаются в Вашингтон в более слабой позиции. Если в 2008 году демократы ворвались в Белый дом на волне популярности молодого и обещающего перемены сенатора Барака Обамы, то теперь те же люди приходят к власти в статусе «меньшего из двух зол» под лозунгом «ничего фундаментально не изменится». Прогрессисты, голосовавшие не столько за Байдена, сколько против Трампа, обещали с первых дней новой администрации начать давление на партийное руководство для продвижения социальных реформ. Практическая реализация этих угроз не заставила себя ждать, и уже в декабре сенатор Берни Сандерс, угрожая заблокировать принятие бюджета, добился включения прямых выплат населению в пакет экономической помощи.
Минимальный перевес демократов в обеих палатах Конгресса увеличивает пространство для маневра будущей администрации, позволяя, например, назначать судей, определять законодательную повестку дня или упростить задачу одобрения кандидатур. При этом, однако, для саботирования голосования будет достаточно всего одного демократа в Сенате, а значит, никаких масштабных или долгосрочных инициатив ждать не стоит.
Скорее всего, в следующие два года во внешней политике США мы увидим много «согласий» (accord), «планов действий» и «дорожных карт», позволяющих избежать необходимости ратификации международных договоров.
Наконец, президентство Байдена начнется на фоне глубокого социального раскола и экономического кризиса, на управление которыми новой администрации придется потратить значительный политический капитал.
Несмотря на массированную кампанию против Трампа, развернутую американскими СМИ и цифровыми платформами, он получил в 2020 году на 11 млн голосов больше, чем в 2016-м, и, вопреки постоянным обвинениям в расизме, расширил свою базу за счет национальных меньшинств. Называя Трампа сбоем политической системы США, администрация Байдена вместо поиска путей для диалога просто отворачивается от широких слоев населения страны и провоцирует дальнейшее недовольство.
При этом внутриполитическая стабильность во многом будет зависеть от ситуации с коронавирусом.
Продолжительная экономическая стагнация, принявшая в США «К-образную» форму, будет способствовать росту социального неравенства и радикализации протестных настроений.
Эффективная государственная политика и положительные экономические новости, напротив, могут на время снизить социальную напряженность и повысить доверие к администрации Байдена даже в рядах сторонников Трампа. До тех пор продолжающаяся внутриполитическая лихорадка будет серьезно подрывать авторитет США на международной арене и их способность выступать в качестве мирового лидера.
Таким образом, с 20 января во главе страны окажутся знакомые лица, которые попытаются вернуть США лидерские позиции, а миру — движение по пути глобализации. Но действовать им придется в изменившейся Америке и изменившейся международной среде, которые могут оказаться менее восприимчивы к подобным политическим установкам.