Глава карельского «Мемориала» Юрий Дмитриев приговорен к трем с половиной годам колонии. Петрозаводский городской суд признал историка виновным в насильственных действиях сексуального характера в отношении приемной дочери. С учетом срока, проведенного в СИЗО, правозащитник выйдет на свободу в ноябре. По словам защиты осужденного, вопрос обжалования приговора пока что остается открытым. Политический обозреватель “Ъ FM” Дмитрий Дризе считает, что суд учел общественный резонанс этого дела.
Фото: Эмин Джафаров, Коммерсантъ
Фото: Эмин Джафаров, Коммерсантъ
Дело Дмитриева длится с декабря 2016 года. Тогда он был первый раз арестован по анонимному доносу, несмотря на то, что подобное вроде как запрещено уголовным кодексом. Сначала было обвинение в изготовление детской порнографии, плюс обрез охотничьего ружья тянул на хранение оружия. После череды судебных процессов остались только развратные действия в отношении несовершеннолетнего. В компьютере Дмитриева обнаружены фотографии его приемной дочери без одежды, сделанные в разное время. Он объяснил: это для органов опеки подтверждение, что ребенок здоров, его не бьют, он не травмирован, не болеет и так далее.
Между тем, посадить Дмитриева оказалось совсем не просто — дело стало резонансным.
За него активно вступилась прогрессивная общественность, в том числе и на Западе, стали писать письма и привлекать внимание.
Правозащитник обличал сталинский режим, причем не просто обличал, а находил доказательства репрессий и массовых расстрелов советских граждан.
Подобная деятельность, как это сейчас модно говорить, не в тренде. Раздражал он и силовиков и местные власти. И за словом в карман не лез — несговорчивый товарищ, из идейных, взяток не берет и с наркотиками его, не возьмешь. В итоге показания дала сам девочка, что, мол, были действия развратного характера. Ну и один из аргументов звучит так: раз снимал голую, это уже не нормально, это и есть развратные действия.
И вот суд и приговор — три с половиной года строгого режима. Однако на свободу он выйдет уже в ноябре, с учетом срока, проведенного в СИЗО. По нынешним временам это фактически означает оправдание, просили-то 15.
Можно так сказать: с учетом неоднозначности дела найден компромисс, и силовики как бы не в обиде, и общественность по идее должна успокоиться.
Если абстрагироваться от политики, и даже допустить, что дело темное, и развратные действия могли иметь место, тем не менее, вопросов все равно немало. Первое, что обращает на себя внимание, мобилизация силовых структур, их устойчивое желание несмотря ни на что отправить Дмитриева в лагерь, плюс информационная поддержка была оказана органам со стороны федерального телевидения,— так что политика все-таки перевешивает банальную уголовщину.
Можно предположить, что это есть попытка скомпрометировать все правозащитное движение, тем более «Мемориал» этот вечно путается под ногами, лезет не туда, куда надо. Но главная задача — отбить желание что-то там самому расследовать, заниматься тем, что идет в разрез с официальной точкой зрения. Нельзя высовываться и идти против заданного вектора движения.
Ну, а с другой стороны, общественный резонанс в России еще что-то значит. Те, кто принимают решения, вынуждены к этому прислушиваться. Значит не все еще потеряно. Это заметно и по делу журналистки Прокопьевой. В противном случае раскрутили бы на полную, в этом не приходится сомневаться.