фестиваль кино
Сегодня вечером Венецианский фестиваль наградит своих победителей. Последние дни внесли важные коррективы в интригу фестиваля. Из Венеции — АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ.
Казалось, лидеры не слишком сильного конкурса уже определились, но под занавес организаторы фестиваля приготовили кое-какие сюрпризы. Это фильм "21 грамм" мексиканца Алехандро Гонсалеса Инарриту, прославившегося ранее своим дебютом "Сука-любовь". Новая работа подтверждает, что это крепкий режиссер, но ему явно вредит увлечение драматургическими схемами телесериалов. Прежней картине это еще можно было простить за темпераментный образ Мехико. В новой вместо свежих мексиканских лиц мы видим до боли знакомые голливудские — Шона Пенна и Беницио дель Торо, чуть менее затертое — Наоми Уотс. Открытая для большого кино Дэвидом Линчем, хорошая актриса делает все, что в ее силах, но не может победить идиотизм сценария, где главный сюжетный ход — пересадка сердца, новый носитель которого влюбляется в жену погибшего. Остался только один неиспользованный ход (собака, узнающая сердце хозяина), чтобы фильм стал уже даже не мексиканским, а индийским в известном мелодраматическом значении этого слова.
Настоящим сюрпризом стала картина Марко Беллоккио "Доброе утро, ночь". История с похищением и убийством лидера христианских демократов Альдо Моро сегодня почти забыта всюду, кроме Италии. Здесь же она по-прежнему резонирует, что видно было по восторженной реакции зала и местной критики. Марко Беллоккио был в 60-е лидером "контестаторов", а его фильмы "Кулаки в кармане" и "Китай близко" стали манифестами левого движения. Позднее он разочаровался в левизне, увлекся психоанализом и религиозными исканиями. Последний его фильм, о котором всерьез говорили, назывался "Прыжок в пустоту", после чего Беллоккио все больше стал восприниматься как фигура уважаемая, но архаичная.
В этом году вместе со своим ровесником и идейным соратником Бернардо Бертолуччи он попытался заново войти в ту же воду революционной утопии, одновременно давая понять, что относится к ней критически, с позиций приобретенного опыта. Как и Бертолуччи, Беллоккио насыщает свой фильм эмоциями момента, как его другие единомышленники — братья Тавиани, создает психоделический звуковой синтез, в котором использованы разнородные компоненты — от Шуберта до "Пинк флойда" и до песен донских казаков. Как ни странно, старые приемы срабатывают, и обычно аутичный Беллоккио достигает редкого для него эмоционального эффекта.
Одна из кульминаций фильма — коллективное распевание "Катюши" группой бывших партизан и членов их семей. Главная героиня фильма Кьяра (хорошая роль Майи Сансы) выросла в этой партизанско-пролетарской среде, она и ее единомышленники из "Красных бригад" — дети "Катюши" и советской кинохроники, которая тоже занимает заметное место в структуре картины. Столкновение революционной романтики с грязной террористической практикой вызывает в сознании девушки глубокий кризис, из которого в пределах фильма ей так и не удастся выйти. Ничего особенно нового картина не открывает, оставаясь в русле итальянского политического кинематографа 70-х годов, но Беллоккио все же удается внести в него более личную гуманистическую ноту. Он не ностальгирует по своей боевой молодости. Ощутимо разочарование режиссера во всех политических силах, каждая из которых — от папства до коммунистов — серьезно скомпрометировала себя, открыв дорогу к власти популистам и прагматикам. Остается вера в духовные ценности на индивидуальном уровне, в прямую связь человека с Богом.
В контексте 60-го Венецианского фестиваля фильм Беллоккио рассматривается как национальное достояние. И теперь уже многие уверены, что именно ему достанется "Золотой лев", тем более что председатель жюри Марио Моничелли тоже итальянец, тоже левый, тоже ветеран. При этом фестивальная молва продолжает твердить, что лучший фильм из показанных в Венеции — это "Возвращение" молодого Андрея Звягинцева. Чем кончится противостояние итальянских детей "Катюши" и ее русских внуков, станет известно уже сегодня.