Вчера в Москве прошел пресс-показ и VIP-премьера 20-го фильма про Джеймса Бонда "Умри, но не сейчас", который выйдет в прокат 12 декабря. Отличия новой серии бондианы от прочих пыталась обнаружить ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА.
Каждый новый фильм про Джеймса Бонда как встреча Нового года. Любой переживший хотя бы одну способен в деталях, поминутно представить, как будет проходить следующая. Тем не менее каждый раз все моют шею, как Наташа Ростова накануне первого бала, и изо всех сил поддерживают в себе ожидание праздника. Изредка режиссерам бондианы удается придумать нечто, что будут помнить дольше, чем до выхода следующей серии. По-моему, в "Умри, но не сейчас" (Die Another Day) таких моментов нет. Тем не менее бойкотировать это бессмысленное зрелище мешает та же детская боязнь остаться на обочине настоящей, красивой и интересной жизни, что на Новый год не дает мудро лечь спать.
Список рутинных занятий главного героя на этот раз можно составить по аналогии с антитабачными рекламными роликами: "бегает, прыгает, плавает, летает, стреляет, дерется, трахается, пьет, курит". Курит сигару — это существенно, потому что последний раз Бонд брал в рот сигарету 13 лет назад и с тех пор пытался пропагандировать антиникотиновый образ жизни. Но поскольку часть действия происходит на Кубе (снятой в Испании), авторы не удержались от соблазна воткнуть в пасть Бонду столь мощный фаллический символ.
На сексуальном фронте тоже произошла некоторая либерализация. В целомудренных старых фильмах зрителю предлагается как бы принять на веру, что Бонд только что имел секс — неопровержимыми доказательствами обычно служат обматывающая чресла суперагента простыня и открытая бутылка Dom Perignon. Режиссер нынешней серии, новозеландец Ли Тамахори решил, что этих косвенных улик коитуса недостаточно, и в постельной сцене недвусмысленно усадил верхом на Пирса Броснана оскароносицу Хэлли Берри, раздетую как минимум по пояс (ниже нельзя, а то подростков не пустят).
Хэлли Берри самодовольно полагает, что ее героиня, американская агентша Джинкс,— более высокая ступень в эволюции бондовских женщин, потому что может быть с ним на равных. В финале Бонд все-таки оказывается сверху, но вообще эти феминистские тенденции тревожат: если так дальше пойдет, они его опять задумают женить. И без того уже Пирс Броснан, самый человечный из всех Бондов, придал своему герою привкус мягкотелости, не слишком соответствующей придуманному Яном Флемингом образу хладнокровного сукина сына, чьи жизненные принципы — жестокость, цинизм, сексизм, гедонизм, а методы работы — провокация и конфронтация. В "Умри, но не сейчас" режиссер вообще показывает суперагента уязвимым и побежденным. В самом начале Бонд попадает в северокорейскую тюрьму, и на протяжении 14 месяцев, пока Мадонна исполняет полагающуюся на начальных титрах задушевную песню, корейцы куражатся над пленником: окунают его башкой в ледяную воду, кусают скорпионами, подвешивают к потолку. А когда свои выменивают Бонда на корейского террориста, то его начальница М (Джуди Денч) первым делом любезно осведомляется, почему он не использовал свою заветную ампулу с цианидом. Уволенный Бонд начинает самостоятельно искать подставившего его вражеского агента, и начальство быстро понимает, что нельзя разбрасываться сотрудниками, способными всего-то за два часа экранного времени поучаствовать в погоне на танках по минному полю, фехтовальном поединке с порчей мебели, гонках по льду замерзшего исландского озера на полноприводных "Астон-Мартине" и "Ягуаре", схватке на борту горящего самолета, проезде на серфинговой доске и с парашютом по леднику, который плавится лазерным лучом из космоса. Не говоря уж о светской и половой жизни.
Что касается русского актера, впервые снявшегося в бондиане, Михаила Горевого, роль у него даже больше, чем у Мадонны: он в нескольких эпизодах появляется, а она только в одном, в роли инструкторши по фехтованию. Зато ей сам Бонд корсет затягивает, а Горевому только главный плохиш бросает короткие приказы. Я подозреваю, что наши переводчики из патриотизма повторяют в диалогах имя русского персонажа Влад чаще, чем в оригинале: станет еще босс запоминать имя каждой шестерки. Появление настоящего русского ничуть не более обусловлено объективными причинами, чем камея поп-звезды, но такая вздорность и волюнтаризм — один из принципов бондианы, которая по природе своей является паноптикумом странных и невероятных персонажей, технических приспособлений, трюков, сюжетов. Так ведь именно за нелепость и абсурдность, за лихость, с какой логика приносится в жертву стилистике, мы и любим кино про Бонда. Жаль, что Ли Тамахори слишком серьезно отнесся к своей почетной миссии, приглушив атмосферу фарса и сократив юмористические элементы в пользу action, который от отсутствия иронии не стал более правдоподобным.