Начинающий прозаик Владимир Спектр прошел так называемый фейс-контроль в одном из самых строгих и придирчивых московских издательств. Что, правда, напоминает противоречивости визового режима из песни Владимира Высоцкого: "Мишке там сказали 'нет', ну а мне — 'пожалуйста'". Уж очень странный персонаж выбран в романе "Face control" экскурсоводом по ярмарке клубно-тусовочного тщеславия. Эта в принципе небезынтересная тема требует своего барда, ведь когда-то получили "Московские кухни" своего Юлия Кима. Но вместо ярмарки тщеславия Владимир Спектр открыл небольшую лавчонку.
С первых же фраз романа — "Один из череды похожих друг на друга клубов-кафе. Строжайший dress code, позволяющий безжизненной толпе 'своих' считать себя избранными" — становится понятен замысел. Вместо тупика литературного индивидуализма попытаться выбраться на широкую дорогу новой коллективности. И вот вроде бы подходящая исповедь человека, хоть и вяло, но отрицающего одиночество. Персонажа не устраивают даже небольшие объединения, будь то рабочий коллектив, семья, любовница или другая небольшая "ячейка общества". Чтобы клубиться и тусоваться, не нужно ничего своего: одна на всех рубашка Roberto Cavalli, одна куртка от Prada, часы Franck Muller, косячок от знакомого дилера, несколько цитат из восточной философии, рукопожатие Славы Петкуна. Соблюдение заученного наизусть дресс-кода и прохождение заветного фейс-контроля и состоит в том, чтобы, избавившись от всех внешних примочек, оказаться свободным человеком-невидимкой. А иначе зачем такие жертвы (на бегу за модой героя все время тошнит)? Как раз свободы в романе не видать; то есть пустота после прочтения остается, но вместе с тем и неприятный осадок тоже. Не в последнюю очередь из-за откровенных страниц, достойных приза "Худшие описания секса": герой то и дело забывает, что это не диспансеризация: демонстрировать и обнажать надо было только лицо, одежду, душу и мысли.В строжайший дресс-код современных литературных персонажей уже никак не входит книга под мышкой. Поэтому очень похожий на "Face control" роман "[голово]ломка" при всей его претензии на радикальность смотрится чуть ли не старомодным. Уж больно литературоцентричны его авторы, Гаррос и Евдокимов, поклонники Виктора Пелевина (не случайно они не указали свои инициалы, им действительно удалось добиться удивительного слияния, ни одной выбивающейся из общего настроя страницы: этим одинаковым "Петровым" явно требуется "Ильф", чтобы хоть как-то урезать многочисленные длинноты романа). При этом эти правоверные литераторы затеяли "компьютерный роман": герой, пиар-менеджер рижского банка, вырвавшись из скучных ежедневных программ, файлов и директорий, делается персонажем уже вполне реальной игры-стрелялки. Первая часть "[голово]ломки" — тягучее описание менеджерского быта, вторая — столь же затянутое живописание убийств "начальничков и соратничков" героя. Потом еще долго думаешь: за что он их? То ли захотелось допить шампанское, которого не давали ему вначале, то ли потому, что герою, бывшему "золотому перу" газеты "Советская молодежь", новые коллеги показались слишком бездуховными.
Надуманным антибуржуазный протест кажется не только в романе "[голово]ломка". Истоки альтернативных молодежных движений ищет автор еще одной вышедшей в издательстве Ad Marginem книги. За всех козлов ответить решился человек по имени Владимир Козлов в романе о тех самых "гопниках", которые со времен Виктора Цоя "мешают нам жить". Роман Владимира Козлова удачно проходит фейс-контроль физиологического очерка. Если прогнать его через тест "человека-невидимки", то кроме мата и описания сексуального становления подростков конца 1980-х останется то, что на их же жаргоне именуется "мясом". Это сочный рассказ из школьной мужской уборной. Причем, в отличие от самоуверенного "Face control", рассказ самокритичный: здесь есть и свой "луч света в темном царстве" (кстати, учительница литературы, очень правильно пытавшаяся объяснить героям, кто они такие: "Что вы за идиоты такие, что за дебилы? Пролетарии недоделанные, вот что значит рабочий район. Одно скотовье").
Владимир Спектр. Face control. М.: Ad Marginem, 2002
Гаррос-Евдокимов. [голово]ломка. СПб.: Лимбус Пресс, 2002
Владимир Козлов. Гопники. М.: Ad Marginem, 2002