|
"Запретить главе НПФ купить 'Роллс-ройс' мы не можем" |
 |
| Фото: СЕРГЕЙ МИХЕЕВ, "Ъ" |
— Насколько негосударственные пенсионные фонды готовы к принятию обязательств по государственному пенсионному страхованию?
— НПФ готовы, но не совсем. Что им необходимо? Прежде всего — инфраструктура и специалисты. Ведь на данный момент "своим ходом" в НПФ пришли 600 тысяч человек из 4 млн участников, привлеченных в основном по корпоративным программам. Если же представить себе то количество людей, которые могут прийти на этот рынок — а это десятки миллионов,— естественно, НПФ придется обзавестись большим количеством специалистов. Есть еще главная проблема: у НПФ нет филиальной сети. А чтобы начать агитационную кампанию и бороться за каждого вкладчика, им она понадобится. Создание сети — это затраты, которые потребуют увеличения учредительных средств фонда.
— Насколько, по-вашему, сейчас развита инфраструктура пенсионного рынка?
— Есть управляющие компании, через которые можно размещать деньги. Но этих ресурсов хватает лишь на те объемы, которыми НПФ распоряжаются сейчас. Чтобы разместить многомиллиардные пенсионные резервы, нужно будет найти тонкие и умные ходы. Это достижимо, ведь в прошлом году ведущие финансовые компании ухитрялись получить доходность, превышающую уровень инфляции и доходность по госбумагам. Но специалисты, которые могут держать стабильную доходность, обойдутся недешево. С включением этого рынка в обязательную систему государственного пенсионного страхования потребуются несоизмеримо большие ресурсы.
— Но размещением средств будут заниматься управляющие компании, а не НПФ. То есть управляющим придется решать проблему нехватки специалистов?
— Ведь именно НПФ предстоит найти такие управляющие компании, которые смогут профессионально размещать пенсионные средства. НПФ не могут доверять деньги кому-то случайному. Если при размещении средств Пенсионного фонда России (ПФР) управляющих выбирает государственная конкурсная комиссия, то НПФ придется нести ответственность за выбор управляющих компаний, с которыми они будут работать. И государство не будет отвечать за последствия такого выбора. Фондам придется самим отвечать перед клиентами.
— Насколько пенсионные фонды надежны для потенциальных клиентов? Известно, что ряд фондов-лидеров показывают неплохие результаты, а остальные НПФ считаются "мертвыми"...
— Это очень тревожно. Но меня утешает, что ни один НПФ за последние годы не обанкротился. Впрочем, одно дело распоряжаться $1,5 млрд на всех, а другое дело, если по миллиарду достанется каждому НПФ. Таких объемов я, честно говоря, боюсь. Поэтому мы и пошли на существенное ужесточение требований к размеру собственных средств фондов — чтобы в накопительную систему вошли только сильнейшие. Ограничительные требования будут только расти. И в период прохождения пенсионных законопроектов в Госдуме мы будем бороться за то, чтобы требования не уменьшились.
— Будет ли у фондов время, чтобы привести свои показатели в соответствие с новыми требованиями?
— Конечно, у фондов будет время, чтобы накопить средства — до 2009 года. Введенный минимум к величине собственных средств даст определенные гарантии клиентам фондов. Кроме того, косвенные гарантии дадут реальная оценка активов НПФ (балансы будут учитываться по их реальной стоимости, возрастут требования к отчетности, аудит будет частый) и, главное — прозрачность всех сведений.
— Как будет решаться проблема информирования людей об их правах в пенсионной реформе?
— Участники системы после вступления в силу закона приобретают очень серьезные права. В течение года ПФР направит всем участникам государственной пенсионной системы извещения о состоянии именных пенсионных счетов. Человек должен понимать, что можно и нужно делать, получив такое извещение: выкинуть его в мусоропровод или аккуратно подсчитать, со всех ли его заработков работодатель перечислил пенсионные взносы. Если нет, начать действовать. Яркий пример. Меня потрясло письмо рабочих из Прокопьевска, шахтерского городка. Они написали: обнаружили, что наш работодатель не платит за нас пенсионные взносы, из-за этого у нас проблемы со стажем, профессиональной пенсией, возмещением вреда. И попросили дать им возможность самостоятельно платить деньги в ПФР. Они сделали совершенно правильно: просчитали, что в данном случае им действительно выгоднее платить пенсионный налог самим, чем потом остаться без пенсии. Правда, мы сделали иначе: нажали на работодателя, нашли варианты. Сейчас работодатель платит исправно. Чтобы такая осведомленность стала повсеместной, мы должны объяснить каждому человеку его пенсионные права.
— Насколько, по-вашему, безопасно уходить в частный пенсионный фонд в первый год?
— Безопасно. Отвечаю, что при контроле, который мы вводим, вкладчик не потеряет деньги. Но нужно будет обязательно посмотреть, есть ли у НПФ лицензия. Сейчас новым лицензионным критериям удовлетворяют лишь семь НПФ. Через полгода, думаю, таких фондов будет около двадцати. Вкладчик сможет посмотреть их историю — взносы, выплаты. У остальных НПФ будут проблемы — с ними нужно поосторожнее.
— Сможет ли человек обращаться в любой, даже корпоративный НПФ? Ведь очевидно, что других фондов в первое время не будет.
— Да, конечно. Можно обращаться в любой фонд, который имеет лицензию на обязательное пенсионное страхование. Такие лицензии будут выдаваться постепенно, вытесняя старые виды лицензий. Мы не будем расстреливать НПФ со старыми лицензиями. Если фонды хотят бороться за накопительный рынок, они смогут за несколько лет перейти на новые правила игры. Если не захотят — пожалуйста. Но кто не спрятался... Вернее, тут хуже: кто не успел, тот опоздал. Со временем останутся лишь те НПФ, которые соответствуют требованиям государственной накопительной системы. Я вполне могу представить себе маленький НПФ, который не желает участвовать в масштабных проектах, у которого нет больших амбиций. Тогда он должен знать, что его задача — в ближайшие годы расплатиться по обязательствам, закрыть бизнес и уйти. Будет время, чтобы передать кому-то своих будущих пенсионеров.
— Можно ли рассчитывать на то, что деятельность на добровольные виды пенсионного страхования будет лицензироваться отдельно?
— Нет. Если это допустить, то мы будем стимулировать создание очень слабых структур. Мы же хотим дать человеку гарантии, что мы проверили каждого участника этого рынка, что мы отвечаем, что там все в порядке, все надежно. В душе я против мелких НПФ, которые из-за одной случайности могут оказаться в тяжелейшем положении. Не потому, что они могут что-то украсть, а потому, что могут погореть на неграмотном инвестировании. Кроме того, у небольших НПФ издержки выше.
— Как потенциальный вкладчик НПФ может проверить, что выбранный им НПФ добросовестен? Не исключено ведь, что в регионах в первое время могут создавать финансовые пирамиды, играя на пенсионной реформе и доверии людей?
— Могут. Именно поэтому надеюсь, что в законе останется положение, предупреждающее возникновение финансовых пирамид. Мы вводим постоянный аудит, запрещаем чрезмерные рекламные кампании. Будем разъяснять, что слишком большая доходность означает непонятную конкурентную борьбу, которая может привести к пирамидальным последствиям.
— А какая доходность будет выглядеть подозрительно?
— Этот год покажет. Прошлый год в этом плане был нехарактерным. У нас очень хорошо шел рынок акций, и доходность 70% считалась нормой. В этом году таких чудес не будет. Думаю, мы придем к западной модели, где предложенные 2-4% выше инфляции считаются хорошей доходностью. Там образовались четкие соответствия между доходностями банков, страховых компаний, пенсионных фондов. Эти пропорции не сильно меняются: различия измеряются долями процентов. И если вам предложат 10% выше уровня инфляции, стоит хорошо подумать, что за этим стоит. Мне пока не известны примеры этого года, когда НПФ пытались бы поиграть в завышенную доходность. Если будут, сделаем все от нас зависящее: контроль — единственный рычаг, который у нас есть.
— Будут ли введены системы контроля за бюджетами НПФ? Ведь бюджет государственного пенсионного фонда принимается на законодательном уровне.
— В законе есть попытки ввести ограничения на издержки управляющих компаний. Поэтому будет логичным вводить аналогичные требования для собственных расходов НПФ. Это и есть косвенный контроль над средствами. Плюс к этому существуют ограничения на размещения в некоторые виды активов и запрет на инвестирование в рисковые активы. Правда, запретить покупать главе НПФ "Роллс-ройс" мы не можем. Главное, чтобы эта покупка укладывалась в размер издержек. Почему бы ему не купить "Роллс-ройс", если он собрал 10 млн участников и получил нормальную доходность?
— Думаю, что на "Роллс-ройс" у НПФ не хватит. Они еле-еле сводят концы с концами, поскольку затраты на учредительную деятельность не должны превышать 15%. Эта цифра может быть увеличена, ведь фондам придется тратить средства на филиальную сеть, рекламу?
— Никто не говорил, что будет легко. Но я очень боюсь, что деньги будущих пенсионеров будут просто "съедены" фондами. Поэтому ограничения на объем затрат "на себя" будут жесткими. Я по-человечески советую фондам объединяться и укрупняться. Им же будет легче. Честно признаюсь, я пытался составить бюджет для мелкого НПФ, исходя из наших ограничений. У меня не получилось. Бюджет сходится, только если тратить не 15%, а 25%. Но мы не можем этого позволить. Потому что это деньги людей — будущих пенсионеров.