конъюнктура
Вчера Ирак объявил, что с 7 мая снимает добровольно наложенное на себя месячное эмбарго на экспорт нефти. Мусульманского бойкота Израиля и США не получилось. А нефтедоллары между тем нужны всем, в том числе и Ираку.Напомним, что месяц назад Ирак призвал мусульманские страны к нефтяному бойкоту Израиля и его союзников — как в 1973 году. Со своей стороны, Ирак добровольно взял на себя обязательство в течение месяца не экспортировать нефть, требуя от Израиля уйти с палестинских территорий. По истечении месячного срока Ирак обещал подумать о продлении отказа от экспорта. Надо заметить, что он пошел на серьезные жертвы — иракский экспорт в рамках программы ООН "нефть в обмен на продовольствие" составляет почти 2 млн баррелей в день (из них по меньшей мере 1 млн баррелей идет в США).
Нельзя сказать, что иракское эмбарго так уж повлияло на нефтяные цены. Как стоила североморская нефть Brent в момент прекращения поставок около $26 за баррель, так и продолжала стоить через месяц. Потому что Саудовская Аравия сразу заявила, что не желает "использовать нефть в качестве оружия" и готова восполнить нехватку нефти на рынке. Иран и Ливия, которые сначала вроде бы хотели поддержать Ирак, решили, что отказываться от экспорта должны все сразу — или никто. А у западных стран накоплены такие стратегические запасы нефти, что без иракских поставок они могли бы обойтись очень долго.
И вот вчера Ирак объявил, что не будет продлевать эмбарго. Официальное объяснение такое: правое дело палестинцев уже восторжествовало, эмбарго принесло свои плоды, продемонстрировав решимость иракцев бороться с врагами арабского мира до конца, так что в нем больше нет нужды. Западные комментаторы, правда, отметили, что эмбарго просто продемонстрировало свою бессмысленность, отказ от экспорта означает отказ от долларов, а они нужны Ираку ничуть не меньше, чем другим нефтеэкспортирующим странам.
Что теперь будет с нефтяными ценами? Отметим, что вчера, сразу после заявления Ирака о возобновлении экспорта, на фондовом рынке США подешевели акции нефтяных компаний. "Больше нефти — ниже цены",— объяснили фондовые спекулянты свое стремление продавать нефтяные акции. Это, конечно, так. Стоит, однако, учесть, что нефть в последние месяцы дорожала не тогда, когда кто-то расширял или снижал производство, а тогда, когда в непосредственной близости от районов нефтедобычи разворачивались боевые действия. Израильско-палестинская война пока не закончилась. Более того, США уже давно не скрывают, что намереваются нанести удар по Ираку. И нефтяные спекулянты будут по-прежнему обращать внимание прежде всего на это, а не на объемы иракского экспорта. Кстати, нефтедобытчики (и страны ОПЕК, и Россия, и Норвегия) это прекрасно понимают и уже склонны без прежнего рвения относиться к добровольно взятым на себя обязательствам ограничивать экспорт нефти.
СЕРГЕЙ Ъ-МИНАЕВ