Событие недели — "Качайся, колыбель" (Cradle Will Rock, 1999), фильм редко, но удачно практикующего режиссуру актера Тима Роббинса (Tim Robbins) (28 марта, РТР, 23.30, ****). Само количество снимавшихся в нем звезд поражает воображение: Джон Туртурро (John Turturro), Джон Кьюсак (John Cusack), Сьюзен Сарандон (Susan Sarandon), Ванесса Редгрейв (Vanessa Redgrave), Эмили Уотсон (Emily Watson), и это еще не все. Но еще больше поражает, что они снялись в политическом ретромюзикле, возрождающем, а не имитирующем боевой дух революционной (сейчас бы сказали: леворадикальной) эстетики 1920-1930-х годов. Получается странный бродвейский агитпроп. Само название стоило бы перевести по контексту скорее как "Раскачаем колыбель". В смысле: мы весь, мы старый мир разрушим до основания. Действие происходит в 1937 году и основано на реальных, хотя и кажущихся ныне гротескными событиях. Год этот был, судя по всему, печальным для модернистского искусства повсеместно. В сталинском Советском Союзе добивали формалистов. В нацистской Германии жгли живопись вырожденцев-экспрессионистов. А в Нью-Йорке отбойными молотками отколупывали фреску в Рокфеллер-центре, созданную одним из основоположников мексиканской школы настенной живописи Диего Риверой. Дело в том, что Рокфеллер-центр показался ему самым подходящим местом, чтобы изобразить бледные спирохеты как символ капитализма и Ленина как символ надежды. Щедрые отступные от спирохет он тем не менее принимает, давая ответ на центральный вопрос фильма, все ли творцы проститутки или нет. Но этот гротескный эпизод из жизни Риверы — лишь одна деталь той мозаики Нью-Йорка-1937, артистического и политического, которая складывается в фильме. В центре сюжета — постановка Орсоном Уэллсом, тогда еще вовсе и не кинорежиссером, революционного мюзикла композитора Блицштейна, премьеру которого постараются сорвать национальные гвардейцы вкупе с продажными профсоюзами. Мюзикл напоминает слегка уцененную "Трехгрошовую оперу", недаром за спиной Блицштейна мелькает призрак Брехта, тогда еще вполне живого. В целом фильм оказывается человеческой комедией, которая скучать не дает: он населен невероятными персонажами типа чревовещателя-антисемита или еврейки-фашистки. Особо сильное впечатление производит эпизод, в котором Нельсон Рокфеллер и папский нунций придумывают за ланчем абстрактную живопись, чтобы отвратить массы от социального искусства. Кстати, этот тезис активно использовался когда-то советской пропагандой. Фильм получился очень обаятельным, поскольку актеры и откровенно лицедействуют, и испытывают искреннюю ностальгию по социальному пылу прошлых десятилетий. Неожиданная параллель: примерно в то же время, в 1939-1940 годах, происходит действие и румынского ретротриллера Серджиу Николаеску (Sergiu Nicolaescu) "Комиссар полиции обвиняет" (Un Comisar acuza, 1974) (22 марта, ТВЦ, 1.20, ***). К нему не принято относиться серьезно, его поставил чуть ли не самый официозный режиссер режима Чаушеску, в Советском Союзе сходили от него с ума разве что мальчишки. Прошло время. Исторические обстоятельства борьбы одинокого комиссара Михая Романа против румынских фашистов-железногвардейцев, персонажей совершенно чудовищных, уже неинтересны. Но на экране происходит нечто для времени создания фильма невероятное. Этот танец смерти, исполняемый неуязвимым комиссаром в окружении десятков сраженных его огнем мерзавцев, словно снят моднющими режиссерами из Гонконга или Таиланда, которые тогда еще под стол пешком ходили. То ли неуязвимый, то ли давно уже мертвый Роман — близкий родственник героев Клинта Иствуда (Clint Eastwood), какого-нибудь "грязного Гарри". А его манера с достоинством носить шляпу в разгар погонь и перестрелок — безусловный поклон в сторону классово чуждых Хэмфри Богарта (Humphrey Bogart) и Алена Делона (Alain Delon). Так что румынское кино было не так просто, как может показаться. Чтобы покончить с ретродрамами на историко-революционные темы, обратите внимание на тепло принятый в Канне фильм Деборы Уорнер (Deborah Warner) "Последний сентябрь" (The Last September, 1999) (26 марта, "Культура", 21.40, ***). Режиссер методично и с несомненной любовью реконструирует быт состоятельной ирландской семьи в 1920 году. Такая ностальгия по вещной среде былых времен напоминает о фильмах многих советских режиссеров застоя, слышится что-то родное, тем более что на периферии патриархального быта по кустам шныряют угрюмые конспираторы, на опушках находят трупы, а броневички и военные мундиры давно стали деталью ландшафта. Ирландская республиканская армия ведет партизанско-террористическую войну против британских колонизаторов. Юная девица флиртует с офицером-оккупантом, но близок ее сердцу и ровесник, ушедший в подполье. Одним словом, фильм воспитания: между крикетом и чаепитием девушка постигает смысл национально-освободительной борьбы. По дотошности вживания в былой быт "Последнему сентябрю" близок фильм Джеймса Айвори (James Ivory) "Дочь солдата никогда не плачет" (A Soldier`s Daughter never Cries, 1998) (23 марта, ТВЦ, 20.05, ***). Айвори — фигура причудливая. Американец, он хочет быть большим европейцем в режиссуре, чем сами европейцы. Как правило, это оборачивается мертвенным ретро, хотя бывают и прорывы в нечто большее. В "Дочери солдата" Айвори изменил излюбленному им концу ХIХ века и перенес на экран мемуары Кейли Джонс (Kaylie Jones), дочери писателя Джеймса Джонса (James Jones), одного из самых горьких летописцев второй мировой войны. Понятно, почему его фигура полюбилась Айвори. Джонс, как и он, абсолютный космополит и европоцентрист, покинувший постылые США ради Франции. Кейли Джонс взрослеет на фоне парижской жизни 1950-1960-х годов. После такого глубокого погружения в "ближнее прошлое" исторические драмы более отдаленных времен не очень впечатляют. Ни быстро состарившаяся экранизация "Пармской обители" (La Chartreuse de Parme, 1947) маститым, но скучноватым ремесленником Кристиан-Жаком (Christian-Jaque) с Жераром Филиппом (Gerard Philippe) в главной роли (23 марта, "Культура", 21.15 и 23.05, **). Ни оскароносный колосс Мела Гибсона (Mel Gibson) "Храброе сердце" (Braveheart, 1995), где бывший "безумный Макс" сыграл Уильяма Уоллеса (William Wallace), вождя шотландского восстания 1280 года против англичан армии (23 марта, ОРТ, 21.30, **). Для любителей искусно спутанных волос, оскаленных лиц и кавалерийских атак, а также незамысловатого понимания истории как борьбы хороших с плохими. Гораздо интереснее "Том Джонс" (Tom Jones, 1963), экранизация Тони Ричардсона (Tony Richardson) классического романа Филдинга (22 марта, ОРТ, 0.25, ****). Ричардсон, вчерашний пророк "рассерженных молодых людей", певец бунтарей пролетарского происхождения, достаточно неожиданно обратился к фактуре XVIII века и набросал привольное и фривольное историческое полотно, по меньшей мере ироничное, если не сатирическое по отношению к нравам и традициям доброй старой Англии. Во Франции фильм вышел в прокат под вполне бульварным, но адекватным названием "Между альковом и виселицей". ОРТ тем временем чествует едва ли не последнего из ныне живущих классиков Голливуда Роберта Уайза (Robert Wise). В программе — два его знаменитейших мюзикла. 24 марта — "Звуки музыки" (The Sound of Music, 1965): 1930-е годы, юная гувернантка, воспитанная в монастырской школе, учит сурового, но нежного в душе капитана фон Траппа нежности, а его семерых детей — музыке (24 марта, ОРТ, 23.45, ***). А на следующий день — революционная для самого жанра мюзикла "Вестсайдская история" (West Side Story, 1961). История Ромео и Джульетты перенесена в бедные кварталы, где соперничают молодежные банды иммигрантов, а вовсе не кланы Монтекки и Капулетти (25 марта, ОРТ, 12.15, *****).
