Brueckenkopf Zentralasien
Среднеазиатский плацдармMICHAEL MARTENS
МИХАЭЛЬ МАРТЕНС
Развал Советского Союза не означал конец российского господства в Средней Азии. И если теперь не все дороги из пяти среднеазиатских республик бывшего СССР ведут в Москву, зато ведущие туда дороги самые широкие. Экономики этих республик, в годы советского господства прочно завязанные на Россию, с большим трудом освободились от этой зависимости. И дело здесь не только в вассальном прошлом этих государств, но и в том, что сейчас они не слишком приветствуют инвестиции.
Сегодня российскому господству, установившемуся в Средней Азии с 60-70-х годов XIX века, брошен вызов. Именно южный край бывшей российской империи станет первым американским плацдармом на землях, которыми когда-то правили русские. В самый разгар военных действий против Афганистана в Узбекистане было размещено около 1 тыс. американских солдат, 3 тыс. американских солдат около года будут находиться в Киргизии, а аэродром Душанбе в Таджикистане служит американским самолетам для заправки. Не только в Средней Азии задаются вопросом о том, как долго там будут оставаться американские солдаты. Москва, которая видит во вторжении богатых американцев в свой "внутренний двор" нарушение ее постколониальных прав, отреагировала ворчанием, однако до сих пор не выдвинула ясной стратегии противодействия. Министр иностранных дел Игорь Иванов и всегда демонстрирующий свой великорусский шовинизм спикер Думы Геннадий Селезнев тут же высказали недовольство, однако их выступления получились скорее растерянными. У России нет ни продуманной политики в отношении Средней Азии, ни средств для ее осуществления. Консервативно настроенные россияне снова потребовали расширения присутствия России в регионе, где после 1991 года миллионы русских и обрусевших украинцев составляют меньшинство, хотя и потенциально очень влиятельное. К таким требованиям всегда внимательно относятся, в частности, в Казахстане, чей подверженный славянскому влиянию север, по словам Александра Солженицына, представляет собой "подбрюшье" России. Тем не менее до сих пор Москва вела себя сдержанно и практически не использовала эту тему в качестве инструмента своей политики. При этом большие группы неевропейского населения в Средней Азии также хотели бы возвращения московского господства, так как раньше, при советской бесхозяйственности, они все же жили достаточно обеспеченно, а теперь, при суверенной бесхозяйственности, лишились материального достатка.
Пять соседствующих государств СНГ все еще живут за счет советской инфраструктуры, однако не могут сами поддерживать ее уровень. Остатки созданной под руководством русских системы образования и здравоохранения в Средней Азии воспринимаются как благодатное наследство. Уйгуры, тюркский народ этого региона, покоренный китайцами, получили от своих колонизаторов гораздо меньше пользы. Образование и здравоохранение в Средней Азии в последнее десятилетие не только не стали лучше, но и ухудшились. И это тоже способствовало тому, что антирусские настроения в регионе после кульминации в начале 90-х годов пошли на спад.
Однако народы пяти республик, управляемых автократами, мало чего могут ожидать от Москвы. Вопрос в том, получат ли они больше от Вашингтона. Можно предположить, что Соединенные Штаты, даже если они задержатся в Средней Азии на более долгий срок, не столкнутся здесь, по крайней мере в обозримом будущем, с таким же антиамериканизмом, какой они встретили в Пакистане. Многие проблемы были бы решены, если бы колоссальные запасы нефти и газа залегали не в пакистанской земле, а в казахстанской, туркменской и узбекской землях. Или, по крайней мере, если бы примиренный дружественными силами Афганистан дал гарантии, что трубопроводы могли бы закончиться в Карачи, а не вести куда-нибудь в Петербург.
Однако ограниченный во времени американский договор со среднеазиатскими государствами станет дорогим союзом, если и дальше должен будет оплачиваться, как и до сих пор, поддержкой недемократических режимов. Их нежелание учитывать потребности своих подданных (большинство жителей этих государств, управляемых подобно ханствам, не чувствуют себя гражданами) могут привести к плохим последствиям. И это несмотря на то что ни один из президентов среднеазиатских государств не придерживается исламистских взглядов. Напротив, трудности, стоящие перед президентом Пакистана Мушаррафом (Musharraf), лишний раз убеждают самодержцев, правящих к северу от Гималаев и Гиндукуша, в правильности их политики преследования религиозных группировок. Но они преследуют все оппозиционные силы, а не только исламистские и тем самым обеспечивают радикалам такой наплыв сторонников, которого у них при других условиях не могло бы быть.
Однако непохоже, что правители думают о чем-либо ином, кроме сохранения собственной власти. Между тем в Средней Азии подрастает поколение, которому стабильность и скромное, почти мелкобуржуазное благосостояние советских людей известно лишь по рассказам. Они не оглядываются назад. Они способны поверить обещаниям исламистских и других радикалов не по причине своей бедности, а из-за отсутствия перспектив. Пока в Средней Азии у власти стоят бывшие карьеристы из КПСС, превратившиеся из коммунистов в националистов, там мало что можно изменить демократическим путем. Тот, кто с ними связывается, рискует столкнуться с нежелательными последствиями гораздо скорее, чем можно ожидать.
Перевела АЛЕНА Ъ-МИКЛАШЕВСКАЯ