|
Завод с ручным управлением |
 |
История с портретом
 |
| "Ока" нынче нарасхват — успевай ворота открывать |
Впрочем, Коншина на заводе помнят как-то слабо. В зале, где разместился конструкторский штаб завода, со старинного, потрескавшегося портрета на посетителей лукаво смотрит какой-то бородач.
 |
| Сварщикам работается с огоньком. У них одна из самых высокооплачиваемых профессий на заводе |
— Давно висит...
Ответ не кажется мне исчерпывающим.
— На Чернышевского как будто похож,— робко предполагаю я.
— Скорее, на Яблочкова.
Не успеваю вспомнить, как выглядит Яблочков, как главный конструктор СеАЗа Сергей Хайдакин выдвигает новую версию.
— При чем здесь Яблочков? Это же Кулибин.
 |
| За разработку первого отечественного автомобиля для инвалидов его создатели получили внушительные госпремии |
— Как здесь мог уцелеть Коншин? — спрашивает кто-то из другого конца зала.— Потом ведь тут была колония НКВД.
Я уже не рад: дискуссия обещает быть долгой. В этот момент Геннадий Быков произносит решающую фразу:
— Вообще, конечно, нам сюда надо портрет Виктора Николаевича Полякова повесить.
 |
"Где этот чертов инвалид?"
Вообще, ни одно правительство в мире до сих пор не рискнуло повторить советский опыт и построить завод по выпуску автомобилей для инвалидов. Машины для них выпускаются поштучно в специальных автоателье. Их конструируют по индивидуальному заказу, с учетом двигательных возможностей каждого конкретного человека.
 |
В качестве производственной базы выбрали серпуховскую богодельню, которая к тому моменту была уже даже и не колонией НКВД, а Серпуховским мотозаводом, на котором ремонтировали захваченные у вермахта мотоциклы BMW.
 |
| Перед конструкторами завода поставлена новая задача — сделать автомобиль, которым можно управлять без одной ноги и одной руки |
 |
| В покрасочной ванне автомобиль меняет цвет |
— И не верьте тем, кто говорит, что машина была плохая.— Директор по сбыту, похоже, хорошо подготовился к беседе.— Здесь, в Серпухове, был такой случай: "инвалидка" на перекрестке перевернула ЗИЛ-130 с пассажирами. Как дала ему в бочину! Все запротоколировано в ГАИ.
— Жертвы были?
 |
| Директор завода Игорь Кропачев путешествует за город на персонально приобретенной "Оке" |
В 90-е СеАЗ выпускал уже не классическую советскую "инвалидку", но "инвалидную" "Оку". По сравнению с СЗД — это как трехлитровый Mercedes по сравнению с самой "Окой". Четырехступенчатая коробка, скорость до 130 км/ч! А главное — машина выпускалась аж в трех модификациях: для управления только руками (без педалей), для управления руками и правой ногой (автоматическое сцепление и полноценная ручная коробка переключения передач) и для управления руками и левой ногой (с педалью сцепления и рычагами тормоза и газа на рулевом колесе).
Но как только у завода появилась достойная машина, произошел обвал. В середине 90-х у государства кончились деньги, чуть раньше они иссякли у региональных фондов инвалидов. В стране как будто не стало инвалидов.
В этот период на СеАЗе не раз вспоминали фразу из "Операции Ы": "Где этот чертов инвалид?" Кстати, завод тогда уже был стопроцентной "дочкой" АвтоВАЗа, но тольяттинский гигант денег тоже не давал.
 |
| Сотрудники завода говорят, что зарплата растет куда медленнее, чем об этом говорит руководство |
Вазовцы в это время не знали, куда девать собственную продукцию — более 50 тыс. вазовских машин гнило на заводской площадке. В том числе и "Ока" (в обычном варианте она выпускалась на АвтоВАЗе и Заводе микролитражных автомобилей (ЗМА), принадлежащем КамАЗу).
В общем, руководители СеАЗа собрались консервировать мощности. И тут в кабинете директора раздался звонок. Звонил Виктор Николаевич Поляков.
Подвиг министра
Говорят, что первому директору Волжского автозавода и самому известному министру автомобильной промышленности Виктору Полякову стало обидно, что придуманный им проект народного автомобиля "Ока" умирает. Ведь это он в 80-е организовывал переговоры с Daihatsu, добиваясь того, чтобы японцы поделились секретами производства популярной модели Quora, с которой была слеплена "Ока". Он договаривался с ВАЗом о том, чтобы завод начал производство нового двигателя для микролитражки, и с КамАЗом, который должен был делать кузов, и, кстати, с СеАЗом, который стал выпускать для машины порядка 70 мелких деталей. Поляков не мог спокойно смотреть, как СеАЗ и ЗМА подавали все меньше признаков жизни. АвтоВАЗ же просто мечтал избавиться от убыточного производства микролитражек.
 |
| После того как завод перестал выпускать автомобили с "жестким салоном", самое мягкое место в "Оке" — это сиденья |
Но деньги не понадобились. Министр придумал оригинальную схему: АвтоВАЗ отказывается от производства "Оки", но поставляет ЗМА и СеАЗу двигатели и иногда получает за это машины. (Уже потом, в 1999 году, на фоне колоссального роста продаж, спровоцированного падением рубля, АвтоВАЗ спишет СеАЗу 130 млн рублей долга, образовавшегося в результате бесплатных поставок агрегатов, а выплату оставшихся 40 млн рублей реструктурирует на десять лет.)
Одновременно бывший министр провел переговоры с поставщиками, и они согласились поставлять на СеАЗ и ЗМА детали по фиксированным ценам. Кроме того, СеАЗ и ЗМА сами договорились продавать друг другу детали по утвержденной стоимости. Чтобы закрепить договоренности, АвтоВАЗ, КамАЗ и СеАЗ создали ФПГ "Волжско-Камская" с мизерными активами и штатом сотрудников из 40 человек. Главной задачей ФПГ было собирать время от времени руководителей трех заводов, чтобы совместно решать спорные вопросы.
По сути, СеАЗу представилась возможность начать работу с чистого листа. Но что толку, если спрос на продукцию ничтожный? И тогда директорат СеАЗа заявил о готовности начать выпуск "Оки" в неинвалидном варианте. Камазовцы подумали и сказали: о`кей, но тогда и мы начнем выпуск модификаций для инвалидов, и пусть нас рассудит рынок. С тех пор российские любители микролитражных автомобилей разделились на две категории: одни предпочитают "Оку" серпуховского производства, другие — камазовского.
Как "Ока"
— Что пришлось сделать еще? — спрашивает сам себя директор завода.— Конечно, пришлось искать новых сбытовиков. Потом вычислили предельную цену, по которой можно продавать машину: оказалось, что если стоимость "пятерки", ВАЗ-2105, принять за единицу, то "Ока" должна стоить 0,65 от этой цены. Дороже она не продается, хоть в лепешку разбейся. Изучили, какие цвета наиболее популярны: если в Москве сегодня — это "вишня" и "мурена", то в Тольятти хорошо продается белый. Ввели жесткий, персональный контроль за качеством: за каждую произведенную операцию работник расписывается в специальной карте производства автомобиля. И дела пошли. Сейчас даже снова стали поступать заказы от региональных органов соцзащиты населения - государство опять стало их финансировать.
— Или вот еще,— вспоминает главный конструктор.— Певица Жанна Бичевская узнала, что мы по индивидуальному заказу можем сделать обычную, не инвалидную "Оку" с автоматическим сцеплением. Автомобилей-то с автоматической коробкой в стране пока не выпускается. Пожалуйста, сделали. Все довольны. Она, кажется, до сих пор на этой "Оке" разъезжает.
— Короче,— берет снова слово директор,— в 1996 году мы выпустили 3671 автомобиль, а в прошлом году — уже 16 304. В следующем году будет 20 тыс. автомобилей. В 1997-м у нас рентабельность была минус 35%, в этом году — плюс 10%. В начале года средняя зарплата по заводу была 2900 рублей в месяц, сейчас — 4160.
— Все это чушь! — Работник сварочного цеха по имени Николай Иванович не верит ни в какой рост окладов.— Почитайте, что они пишут в объявлениях: зарплата от 5 тыс. Где она?
— А какая у вас специальность?
— У меня-то?.. Вратарь!
— Играете в футбол?
— Да нет, я подсобный рабочий, но часто приходится открывать ворота в цех, чтобы запустить автокар с деталями, то да се... Короче, вратарь.
Вратарь Николай Иванович рассказывает, что на завод приходит много парней после армии, все вкалывают, как проклятые, но получают мало. Во многих местах не работает вентиляция — а кругом свинец. Раньше бесплатно давали молоко за вредность, теперь — сок. Но от него вратарскому организму никакого проку.
Уже от другого рабочего узнаю, что на заводе недавно обновилась Доска почета и что там теперь висят новые передовики. Хочу взять интервью у нового передовика — интересно, как они выглядят. Меня знакомят с дефектчиком Алексеем Петровичем Пискаревым. Передовики ничуть не изменились.
Алексею Петровичу не нравится рассказывать о том, почему его фотография на Доске почета; говорит, в этом заслуга всего коллектива, говорит, что можно и больше машин делать, но проблема в движках — поставки из Тольятти ограничены. Потом вдруг обрывает: "Вообще, работа ждет. Могу быть свободен?"
Пока наш фотограф снимает территорию завода, я с помощником гендиректора наблюдаю, как из сборочного цеха выскакивают новые автомобильчики. Через некоторое время один возвращается назад. Геннадий Быков качает головой:
— Нашли брак. Кто-то налетел на штраф.
— И большой штраф?
— Большой.
В общем-то ничего особенного: здесь ведь не богодельня.
НИКОЛАЙ ИВАНОВ,
фото ДМИТРИЯ ЛЕБЕДЕВА