В Эстонии идут переговоры о судьбе архива знаменитого филолога Юрия Михайловича Лотмана (1922-1993). Сам Лотман хотел, чтобы его архив и библиотека, а также архив его супруги доктора филологии Зары Минц стали основой создаваемого при Тартуском университете Института семиотики и русской культуры. Однако институт до сих пор не создан, архив не разобран, а сын Юрия Лотмана Михаил готов архив продать. Интерес к этому наследству проявил крупнейший архивный центр США — Гуверовский институт (Hoover Institute) в Стэнфорде. Эстонские ученые категорически против такой продажи.
С именем Юрия Михайловича Лотмана, знаменитого литературоведа, стоявшего у истоков московско-тартуской семиотической школы, по праву связывают новый этап в становлении русской гуманитарной науки. В последнее десятилетие минувшего века его всемирно известные труды переиздавались с той активностью, с какой принято возводить посмертные памятники. Однако архив ученого, хранящийся у его сына, также известного филолога Михаила Юрьевича Лотмана, для работы пока не пригоден. Несколько лет назад часть архива была передана наследниками в университетскую библиотеку, сотрудники которой работали с рукописями при поддержке Эстонского научного фонда. Помимо этой небольшой части основной массив рукописей не разобран и не описан до сих пор. Причина тому — нехватка средств на оплату специалистов, которые могли бы взяться за это дело. И вот нынешним летом Гуверовский институт выразил желание приобрести архив Лотмана и тем самым разрешить проблему финансирования его обработки раз и навсегда. Наследники дали предварительное согласие.
Идея продажи архива Юрия Лотмана в Америку вызвала самую разную реакцию в филологических кругах. Рационалисты справедливо утверждают, что против финансовых резонов сделать что-то будет трудно: Гуверовский институт предложил за рукописи ученого $140 тыс. (2 млн эстонских крон) — сумму, которую не сможет покрыть ни одна федеральная программа, не говоря уже о деньгах, которыми располагает Тартуский университет. Большинство западных и русских славистов ничего страшного в подобной продаже не видят. В нынешней ситуации в филологической науке, когда доехать до США российским и европейским ученым, поддерживаемым американскими грантами и стипендиями, бывает проще, чем до соседней Эстонии, Гуверовский институт кажется очень удачным местом для хранения лотмановского архива. К тому же возможности Гуверовского института позволят разобрать материалы не в пример быстрее, чем в Тарту, где за восемь лет, прошедшие со дня смерти Лотмана, это было сделано лишь частично. Об этом, например, говорит коллега Лотмана, также один из основателей московско-тартуской школы Вячеслав Всеволодович Иванов: "В Стэнфорде архив будет доступным, все можно будет копировать, со всем можно будет работать". Правда, Иванов сейчас больше живет в Калифорнии, чем в Москве, однако того же мнения придерживаются и многие московские и петербургские филологи, которые также уповают на то, что в Америке архив будет в порядке и в открытом доступе.
Однако в Эстонии с этим категорически не согласны. Распространена точка зрения, что это дело сугубо политическое, нельзя, мол, отдавать национальное достояние. Коллеги Лотмана по университету приводят другие доводы. По мнению заведующей кафедрой русской литературы профессора Любови Киселевой, только в Тарту есть те специалисты, которые могут надлежащим образом описать состав архива и при необходимости определить научную ценность хранящихся в нем материалов. Более того, профессор Киселева полагает, что и с точки зрения элементарного здравого смысла архив должен остаться в Эстонии — стране, в которой Юрий Михайлович проработал 43 года и без которой он не мыслил своей научной деятельности. "Логично, если архив Диккенса находится в Англии, а архив Флобера — во Франции,— сказала она.— В данном случае определяющим фактором является размер денежной компенсации. Никакого политического подтекста сложившаяся ситуация не имеет. Впрочем, его всегда легко придумать".
Безусловно, кафедры русской литературы и семиотики Тартуского университета в одинаковой степени заинтересованы в том, чтобы архив целиком перешел в ведение университетской библиотеки, а не разделил судьбу многих культурных ценностей, отправившихся за океан в самую богатую в мире страну. О необходимости отстоять архив Лотмана говорит и более широкая университетская общественность. Ситуация осложняется тем, что отсутствует опись хранящихся в архиве документов. Другими словами, никто в точности не знает, что же, собственно, выставляется на продажу. Следует подчеркнуть, что речь идет именно о рукописном наследии Юрия Лотмана без учета его уникальной библиотеки, а также архива его жены, известного специалиста по литературе XX века Зары Григорьевны Минц, архив которой может оказаться еще более ценным, так как из ее работ опубликованы очень немногие. В целях установления точного состава архива, а также определения возможных затрат на его обработку ректор университета постановил собрать специальную комиссию, в которую вошли завкафедрой семиотики профессор Пеэтер Тороп (Peeter Torop), профессор Рейн Вейдеманн (Rein Veidemann), директор университетской библиотеки Тоомас Лиивамяги (Toomas Liivamagi) и член попечительского совета университета, писатель и издатель Хандо Руннель (Hando Runnel). Комиссия продолжит работу до 15 октября, и до этого времени никакие предварительные данные разглашаться не будут.
Председатель комиссии профессор Тороп сообщил корреспонденту Ъ, что комиссия будет добиваться компромиссного решения — исходя из того, что наследники заинтересованы в получении денежной компенсации в размере, предложенном Гуверовским институтом. Разумеется, для этого придется разрабатывать схему постепенной выплаты или поставить вопрос о символической покупке, предполагающей иную форму компенсации. В первую очередь комиссия принимает во внимание требования наследников, сводящиеся не только к получению денег, но и к созданию надлежащих условий хранения архива на территории Эстонии. Рассматривается вопрос о создании мемориальной библиотеки на основе архивных материалов и личной библиотеки ученого. Михаил Лотман принципиально не против того, чтобы архив его отца остался в Эстонии, однако возможность корректного выполнения всех выдвинутых требований вызывает на данный момент большие сомнения. Профессор Тороп уверен, что планируемое обращение комиссии к правительственным кругам страны поможет решить проблему в пользу обеих сторон. Что же касается переговоров с Гуверовским институтом, то до реальной сделки еще достаточно далеко. Тем более сейчас, когда Михаил Лотман согласился ждать окончания работы комиссии.
ЯН Ъ-ЛЕВЧЕНКО, Тарту