Н. Шумский. Михаил Александрович Врубель. Опыт патографии. СПб: Академический проект, 2001
Михаил Вострышев. Целиковская. М.: Молодая гвардия, 2001
Вслед за воспоминаниями Петрова-Водкина, дневниками Филонова и художественными трактатами Малевича издательство "Азбука" выпустило сочинения Сергея Параджанова. Режиссер, которому не давали снимать кино, не всегда мог воплотить свои замыслы на пленке. Он фиксировал их не только, как Сергей Эйзенштейн, в рисунках, но и в текстах. Неосуществленных замыслов осталось больше, чем претворенных. В отличие от "бумажной архитектуры", в которой реальное воплощение смелых проектов зачастую и не планируется, "бумажный" кинематограф Параджанова оставляет только чувство сожаления.
Все эти наброски сценариев, которые составитель книги Кора Церетели называет белыми стихами, требовали обязательного киновоплощения. "Дремлющий дворец" — сценарий по мотивам "Бахчисарайского фонтана", где поэтизируется запрещенная тема, мир крымских татар, и где появляется Пушкин, кушающий персик. "Чудо в Оденсе" — несколько сказок Андерсена, где роль рассказчика предназначалась Юрию Никулину, должны были потрясти мир изысканностью и инфантильностью. "Демон" — настолько нетрадиционный взгляд на лермонтовскую поэму, что даже сторонник новаторства Виктор Шкловский призывал Параджанова сделать более привычную экранизацию: "Надо сочувствовать Демону, а не Тамаре". Настоящий постмодернист Параджанов не хотел заключать свою фантазию ни в какие благоразумные рамки. "Экранизация" вообще была для него ругательным словом, в качестве исключений он называл только "Бесприданницу" с Тарасовой и "Попрыгунью" с Целиковской. Даже посвящая 50-летию Великой Октябрьской революции экранизацию романа "Мать", он придумывает фильм-балет с частушками, переплясами, церковными песнопениями в сочетании с гудками заводов и свистками полицейских. Музыку должен был написать Щедрин или Канчели, а в роли Ниловны выступить Майя Плисецкая.
Смелые кинематографические замыслы в то время возникали по большей мере из других источников. Для фильма "Война и мир" Бондарчука не жалели никаких денег. Для "Дворянского гнезда" Кончаловского скупали все арбатские комиссионки: Параджанов так и называет этот фильм — "Комиссионное гнездо". Параджанов же просто знал, как творить. Хотя и сам он мог находить материал хоть в помойке: в книге воспроизводятся его коллажи и поделки — талеры, выдавленные на фольге от молочных бутылок, кукла "Лиля Брик" из обрезков ткани.
В одном из прозаических набросков Параджанов рассказывает о бедном бегемоте, который никак не поддавался дрессировке, а будучи сосланным в зоопарк, вдруг стал выделывать все цирковые трюки. Сходным образом ощущал себя и сам режиссер: сначала хоть и нехотя, но ему давали снимать кино. Даже сочувствовали на свой манер: один из партийцев, в прошлом полотер, похвалил фильм "Саят-Нова" за то, что в нем много "мастики" — оказалось, он имел в виду мистику. Но как только Параджанов понял, что по-настоящему научился делать кино, его изолировали. С 1974-го по 1977 год режиссер проводит в лагерях строгого режима. В книге приводятся письма режиссера из зоны — "Дневник узника": "Какие страсти возникают и тревожат. Какие сценарии, романы, новеллы! Но кому они нужны?!"
"Талант и гений проистекают из недр неуравновешенных натур" — такой эпиграф предваряет исследование Н. Г. Шумского "Врубель: жизнь и болезнь". Жанр книги Шумского — патография, жизнеописание выдающихся людей, страдавших психическими болезнями, составленное с психопатологической точки зрения. Чем более многогранна личность, тем более изощренному анализу она подвергается. Когда замолкают литературоведы, искусствоведы и биографы, за дело берутся врачи. Издательство "Академический проект" аннотирует книгу как предназначенную отнюдь не только для психиатров.
Гений и безумство — вполне совместные вещи, утверждает автор, приводя обширный список: Ньютон и Паскаль, Кант и Ницше, Гитлер и Сталин, Шуман и Чайковский, Ван Гог и Чурленис, Новалис и Рембо, Батюшков и Гаршин, а еще Блок, Хлебников и Мандельштам. Стриндбергу и Ван Гогу уже посвятил свой труд Карл Ясперс. А профессиональный психиатр Шумский ставит диагноз Михаилу Врубелю. По мнению автора, каждый гений должен пройти через руки специалиста. Например, Виктор Вересаев описал жизнь Пушкина в двух планах. Но, несмотря на свое хорошее медицинское образование и большую общую культуру, не смог понять, что Александр Сергеевич "являлся глубоко аномальной (патологической) личностью, свойства которой с годами углублялись и усложнялись, заставляя поэта страдать все в большей и большей степени, способствуя во многом его преждевременной смерти".
История болезни выстраивается из воспоминаний современников. Пик врачебных подробностей приходится на начало повествования ("дед по линии отца — алкоголик, дед по линии матери — 'маньяк', дяди по линии отца — алкоголики") и на финал (собственно диагноз). Между этим — "нормальная" история жизненного и творческого пути знаменитого мастера с небольшими комментариями. При всей мрачности научных выводов это все-таки биография. Иногда даже возникает вопрос: "А судьи кто?" — "те, кто принимал выставки 'Мира искусства', при встрече с холстами Врубеля испытывали недоумение, иной раз граничащее с испугом".
Книга Михаила Вострышева "Целиковская" — из более традиционных биографий. Издана она в серии "Жизнь замечательных людей" и, значит, призвана рассказать, какой героиня была замечательной. Казалось бы, теперь можно будет лучше узнать судьбу актрисы, которая была символом благополучной номенклатурной жизни и обслуживавшего ее советского кинематографа ("И по праздникам кино с Целиковскою!" — писал Александр Галич про ненавистных ему коммуняк). Читатель уже догадывается, что за каждым именем советской кинозвезды стоит какая-нибудь драма: мало снимались, не везло с режиссерами, не досталось содержательных ролей. Автор же словно отделывается фрагментами интервью, малозначащими документами из семейных архивов, а также фразами типа "Целиковская представляла собой уникальную личность" или "к сожалению, сидя или лежа на диване у видака, современный зритель не в силах ощутить всей прелести тех восхитительных кинолент".
ЛИЗА Ъ-НОВИКОВА