Вчера в Москве на Даниловском кладбище провожали в последний путь Нодара Чограши (Ноно), одного из влиятельнейших "воров в законе". Похороны прошли тихо и настороженно. Это было связано с тем, что в столице началась очередная гангстерская война.
Братья Нодар и Дато Чограши и их дальний родственник Сурен Фаризян, как сообщал Ъ, были взорваны в подмосковных Химках в минувшую субботу. Бронированный Mercedes-600, в котором они ехали, подорвался на радиоуправляемой бомбе. Броня не спасла пассажиров. Все они получили тяжелейшие ранения. Ноно, оказавшийся в больнице в критическом состоянии, скончался в понедельник. До этого Ноно пережил несколько покушений, в 1998 году несколько недель пролежал в больнице. Тогда в него стреляли из автомата.
По версии сотрудников правоохранительных органов, взрыв Mercedes был связан с разборками между двумя кланами армянской преступной группировки — езидским, к которому относятся братья Чограши, и собственно армянским. Задержать диверсанта до сих пор не удалось, а во вторник раздался еще один взрыв. На этот раз в своей BMW был убит "авторитет"-армянин.Таким "авторитетным" людям, как Нодар Чограши, обычно устраивают пышные похороны, на которые собираются сотни "воров в законе" и "авторитетов". Но на Даниловском кладбище, где вчера провожали в последний путь Ноно, было немноголюдно.
Родственники вора, контролировавшего при жизни десятки банков, крупных фирм и ночных клубов, приехали на двух интуристовских автобусах. Друзья — на лимузинах с джипами сопровождения. Говорили тихо, на своем языке, так что сторонним людям разговор остался непонятен. Среди собравшихся были замечены "воры в законе" Михо-слепой и Бесик (всего было человек двадцать "законников" и "авторитетов"). Приехал и Сурен Фаризян, до сих пор не оправившийся от ран и контузии. Его лицо, все в ожогах, было страшным.
Процессия, растянувшаяся на несколько десятков метров, на руках донесла закрытый гроб до могилы. Что-то национальное на дудочке, баяне и барабане сыграл приглашенный оркестр. Женщины как по команде начали плакать. Мужчины запели ритуальную песню.
Могилу (за место на коммерческом участке кладбища заплатили всего 70 тыс. руб.) обложили кирпичом. Потом залили установленный туда гроб бетоном: по древним обычаям на родине Чограши покойных хоронят не в земле, а в горах, вырубая для них специальные ниши.
Поверх холма (засыпали могилу друзья Нодара, не давшие кладбищенским работникам бросить ни одной лопаты земли) тут же выросла целая гора букетов и корзин живых цветов. Привычных венков с надписями от "братвы" или "тулунских бродяг" не было. Даже пару ленточек, на которых было написано "Дяде Ноно" и "Дорогому Ноно", тут же сняли с корзин и сожгли. И это лишний раз подчеркивало, что покойный, пользовавшийся огромным авторитетом в криминальной среде, все-таки держался особняком. "За это его и уважали",— сказал корреспонденту Ъ один из участников траурной церемонии.
Уже после похорон друзья Ноно говорили, что в Москве вновь начался беспредел. Кто и зачем развязал войну, воры не знают: разборы еще не проводились. Они также сказали, что вражды в армянской диаспоре нет, а слухи о междоусобицах специально распускает милиция, чтобы стравить "авторитетов".
Милиция все это время была рядом. На крыше одного из гаражей, расположенных возле кладбища, работал телеоператор РУБОПа, которого вначале даже приняли за снайпера. Оператор, когда в его сторону стали неодобрительно коситься собравшиеся, залег, но продолжал снимать.
"Говорить о версиях происшедшего сейчас еще рано,— неожиданно перешел на протокольно-милицейский язык 'авторитет' Фаризян, к которому после похорон обратился за комментариями корреспондент Ъ.— Надеемся, что следствие во всем разберется".
ОТДЕЛ ПРЕСТУПНОСТИ