В суде Ростова-на-Дону слушается дело банды, похитившей в 1998 году сына руководителя Ростовского отделения Сбербанка Максима Королькова (Ъ давно следит за этим делом). Организатором похищения обвинение считает коммерсанта Сергея Корогодина. Однако на суде тот заявил, что план операции разработал не он, а бывший сотрудник спецслужб Вадим Черевко, который научился этому во время командировки в Чечню. С подробностями — корреспондент Ъ ВЛАДИМИР Ъ-РУСАНОВ.
Последняя шутка Веселенького
Сотрудники УФСБ, участвовавшие в расследовании этого дела, считают, что разработанная бандитами операция по похищению Максима Королькова вполне достойна того, чтобы войти в учебники по криминалистике. План похищения был продуман до мелочей, а его исполнители столь тщательно соблюдали конспирацию, что сыщикам, по их собственному признанию, оставалось надеяться лишь на чудо.
Напомним, что 22-летний сын руководителя ростовского Сбербанка был похищен в ноябре 1998 года возле своего дома. Несколько месяцев о его судьбе ничего не было известно. И лишь когда Сбербанк РФ пообещал вознаграждение в $100 тыс. за помощь в розыске, похитители связались с родителями Максима. Сначала они потребовали $800 тыс., потом подняли сумму выкупа до $1 млн. Выйти на след преступников сыщики так и не смогли, и Сбербанк готов был уже заплатить требуемую сумму. Но тут случилось то самое чудо, на которое так рассчитывали в милиции,— Максиму удалось бежать.
Бывший пленник и рассказал милиционерам историю своего похищения. Первое время бандиты держали его в подвале многоэтажки, обустроенном как жилая комната. Пленника приковали наручниками к батарее и запретили смотреть в лица похитителей. Но не били. Правда, один из его охранников, по кличке Веселенький, отличался своеобразным чувством юмором: как-то раз, когда Максиму разрешили искупаться в ванной, Веселенький бросил в нее гранату. Она оказалась без запала...
Потом Максима увезли под Таганрог на дачу к одному из бандитов, где держали прикованным к спинке кровати. Там он впервые увидел своего главного похитителя — бывшего выпускника Ростовского ракетно-артиллерийского училища, а ныне коммерсанта Сергея Корогодина. "Меня поразила его начитанность и образованность",— рассказывал потом Максим. Они всю ночь говорили на философские темы и пили водку.
В январе 1999 года Максиму удалось подговорить одного из надзирателей по кличке Масик организовать ему побег. За $300 тыс. Масик согласился помочь. Он оставил в комнате пистолет, а сам вышел. Когда на смену заступил "шутник" Веселенький, Максим двумя выстрелами уложил его. Добил контрольным выстрелом в голову. Затем Масик вывез пленника на трассу, и тот на попутках добрался до Ростова. После этого СОБР арестовал всех участников банды — 14 человек, включая Корогодина. Пятеро из них сами оказались милиционерами.
После ареста бандитов стало ясно, что на след преступников милиция не могла выйти не только из-за их изобретательности. Адвокат Корогодина Владимир Лившиц, к примеру, считает, что следствие с самого начала шло по неверному пути. "В Ростов из Москвы приехала целая толпа аналитиков,— рассказывает господин Лившиц.— Они решили, что самой перспективной версией является наличие высокопоставленного заказчика, который якобы был врагом Королькова-папы. По этой версии милиция все время и работала. Но поймать никого не могла, поскольку шла в другую сторону".
Все оказалось проще: коммерсанту Корогодину понадобились деньги, чтобы поправить свои дела. Для этого, по версии следствия, он организовал банду похитителей, хотя раньше ни в каких криминальных историях замечен не был.
Амеба из ГРУ
В марте этого года начался суд. И тогда главный обвиняемый, 36-летний предприниматель Корогодин, неожиданно заявил, что главной фигурой всей операции был не он, а другой арестованный член банды, бывший сотрудник спецслужб майор Вадим Черевко. На момент ареста Черевко был оперуполномоченным по особо важным делам отдела собственной безопасности Северо-Кавказского УВД на транспорте. Он, по словам Корогодина, все и придумал.
В свое время Черевко и Корогодин вместе учились в военном училище. Затем Черевко прошел спецподготовку в особом отделе КГБ и был откомандирован в ГРУ. Обучение продолжил в московской Академии имени Дзержинского. В 1998 году его на два месяца направили в Чечню. Вернувшись, он в том же году уволился из армии и поступил на службу в милицию, где занялся аналитической разведкой.
По словам Корогодина, Черевко впервые заговорил о похищении человека по возвращении из Чечни. Он рассказал Корогодину, как это делается там и какие деньги на этом можно заработать. При этом заявил, что знает изнутри всю систему спецслужб и потому поймать их будет невозможно. Черевко якобы достал полный список милицейских радиочастот, чтобы можно было прослушивать переговоры оперативников. Но этим дело не ограничилось: подслушивающие устройства были установлены даже в кабинете одного из руководителей РУБОПа.
В связи с этим Корогодин привел такой любопытный факт. Прослушивая разговоры рубоповцев, он узнал, что из Москвы едет представитель Сбербанка с очень крупной суммой, предназначенной для выкупа Максима Королькова. Однако милиционеры решили передать бандитам только $200 тыс., оставив себе часть денег. По словам Корогодина, по обрывкам записанных разговоров он понял, что при задержании милиция планирует уничтожить всех участников его группы, чтобы потом можно было "списать" присвоенные деньги.
Вадим Черевко попытался опровергнуть показания Корогодина. Он уверял, что всего лишь выполнял роль водителя и не подозревал, что его используют "в каком-то грязном деле". В подтверждении этих слов его адвокат представил суду справку от психолога, согласно которой Вадим Черевко, сотрудник спецслужб с 18-летним стажем, является слабой личностью, легко поддается влиянию и вообще имеет "характер амебы". Эта справка развеселила всех присутствующих в зале: за два месяца пребывания в Чечне "амеба" Черевко умудрился заработать за боевые заслуги 15 поощрений и две медали.
Тюремная аллергия
В ходе дальнейших показаний суду Корогодин рассказал, как в Новочеркасском СИЗО из него выбивали признания, что именно он является главарем банды и инициатором похищения Максима Королькова. Он жаловался на то, что его посадили в "пресс-хату" к уголовникам, несколько месяцев не давали адвоката, гасили о его тело окурки и обещали сгноить в тюрьме его жену. Он даже пытался покончить с собой, но потом "ради жены" подписал все, что от него требовали сыщики. Правда, его супруге все равно предъявили обвинение в пособничестве: якобы одному из участников похищения она для маскировки дала свой парик. Следствие действительно предъявило суду парик, хотя и не того цвета, о котором говорил бывший пленник Корольков.
Адвокат Корогодина Владимир Лившиц тоже утверждает, что следствие применяло незаконные методы воздействия на его клиента. Он даже передал на хранение нотариусу все заявления об этом, поскольку, по его словам, "нет никакой уверенности в том, что эти документы не исчезнут из материалов дела". Впрочем, корреспонденту Ъ адвокат пояснил, что вина Корогодина как соучастника похищения отнюдь не отрицается: "Речь идет лишь о недопустимых методах Ростовской облпрокуратуры и милиции. Я уже составил жалобу в Европейский суд". Адвокат показал медицинскую справку из следственного изолятора УФСБ о том, что у Корогодина наблюдается "аллергия на факт содержания в тюрьме". Правда, что он хотел этим сказать, осталось неясным.
Ъ будет следить за ходом процесса.