Смерть на все случаи жизни

Возобновление балет

На сцене Форума Гримальди прошли четыре представления "Фауста" — двухактного балета, поставленного худруком Балета Монте-Карло Жан-Кристофом Майо в декабре 2007 года и возобновленного спустя семь лет в честь Бернис Коппьетерс,— этим спектаклем этуаль труппы завершила свою 26-летнюю сценическую карьеру. Рассказывает ТАТЬЯНА КУЗНЕЦОВА.

Возможно, этот "Фауст", получивший в 2008 году приз "Бенуа" за лучшую хореографию, больше никогда не увидит сцены — без Бернис Коппьетерс, исполняющей в нем роль Смерти, спектакль может умереть. Ведь в этом балете речь не о Фаусте: персонаж Стефана Бургона просто самовлюбленный и легкомысленный мальчишка, жаждущий получить от жизни максимум удовольствий. И Мефистофель (Альваро Прието), несмотря на колоритный вид (багряное, будто с содранной кожей лицо с черной каймой бородки, пурпурный накачанный торс, обтянутый черным жилетом), не более чем инфернальный сутенер. И Маргарита в четком исполнении железной китаянки Ми Дэнг всего лишь марионетка, разменная монета в торге надмирных сил. Главное в этом спектакле — нечеловечески прекрасная, неотвратимо притягательная, изысканно эротичная, любвеобильная и мудрая Смерть Бернис Коппьетерс. Балет Монте-Карло, унаследовавший родовое гнездо дягилевской труппы, унаследовал и главную тему "Русских сезонов" — тему губительной красоты, дарующей избавление от земной грязи и суеты.

Похоже, к этой экзистенциальной концепции Жан-Кристоф Майо вырулил помимо своей воли: в 2007 году он взялся за балет "Фауст" сразу после постановки одноименной оперы Гуно, желая досказать то, что нельзя выразить словами и музыкой. Музыку хореограф заказал новую, композитор не уложился в срок, за два месяца до премьеры пришлось лихорадочно искать замену — нашли симфонию Ференца Листа, дополнив ее фрагментами Гуно, основательно переработанными братом хореографа. Для этуали труппы Бернис Коппьетерс — исключительной балерины с андрогинным, неправдоподобно пластичным телом и редкой харизмой — роли в "Фаусте" не было, однако хореограф Майо не мог представить спектакля без своей музы и определил ее в свиту демонов Мефистофеля. С первой же репетиции стало понятно, что этот демон сильнее своего господина — так в спектакле появилась всепроникающая Смерть, соперница Мефистофеля, почти не покидающая арены событий.

Исполнительница Смерти получила карт-бланш на создание хореографического рисунка партии — Жан-Кристофу Майо хватало забот с остальными персонажами, и Бернис Коппьетерс воспользовалась этим правом и своими фантастическими природными данными с безупречным художественным чутьем. Балерина выстроила роль на пластике своего гипервыразительного тела, соединив модернистскую остроту рисунков Бердслея и мощь зловещих офортов Гойи. Никаких технических фиоритур, ни одного немотивированного движения, ни малейшей попытки перетянуть одеяло на себя — однако от этой Смерти невозможно оторвать глаз с первого момента спектакля, когда высокая черная фигура с выбеленным лицом, бездонными глазами, белыми перьями мальчишеской стрижки и нереально длинными выгнутыми пальцами рук медленно пересекает сцену, отчеркивая каждый вкрадчивый шаг хищно отточенной, идеально выворотной стопой.

Каждый персонаж спектакля обретает значимость именно в ее присутствии и при ее участии. Легковесный Фауст впервые обнаруживает глубину чувств в бесконтактном адажио, когда дыхание Смерти касается его лица, и все дальнейшие его поступки лишь неосознанное стремление погрузиться в эту погибельную любовь. Маргарита отдается Фаусту под присмотром Смерти, буквально повторяя ее па, а кульминацией девичьей жизни оказывается не дуэтное прощание с любимым, а долгий смертельный поцелуй с гипнотической наставницей. Мефистофель также бессилен в поединке со Смертью — душами его жертв завладевает именно она, умеющая быть завораживающе нежной и умиротворенной: в финале спектакля посрамленный дьявол корчится на фоне адского пламени алого задника, в то время как победоносная Смерть взбирается в черное небо по неоновой веревочной лестнице.

Завороженный работой своей лучшей балерины, Жан-Кристоф Майо не стал противопоставлять ей свое балетмейстерское мастерство: уровень хореографии спектакля не выходит за рамки среднестатистического, за исключением мощного мужского трио, в котором порочное alter ego Фауста подавляет остатки его нравственного чувства, толкая безвольного героя в объятия дьявола. С тотальным могуществом Бернис Коппьетерс в этом спектакле может поспорить разве что роскошная красно-черно-белая сценография Рольфа Сакса, изобилующая красотами, граничащими с китчем и порой переходящими эту грань (когда, например, после гибели Маргариты с небес-колосников вдруг начинают падать белые перышки). Религиозные темы сюжета почти не затронуты хореографией, зато с избытком восполнены декорациями. Греховное ложе Маргариты расположено у подножия гигантского распятия, о столб которого мастурбирует Смерть во время соития девушки с Фаустом; вытравление плода любви — выразительнейший танец рук Маргариты и Смерти — происходит на перекрестье исполинского покосившегося кровавого креста; на платьях всех девушек, встреченных Фаустом, нашиты кресты, как на плащах каких-нибудь тамплиеров. Однако бога в этом спектакле нет — его место бесповоротно заняла Смерть, карающая и всепрощающая.