|
Русский Крупп |
 |
Министерская баня
Потомственный дворянин уроженец Новгородской губернии Алексей Иванович Путилов начинал в сфере достаточно далекой от коммерции. Закончив юридический факультет Санкт-Петербургского университета с золотой медалью, он был оставлен на кафедре для подготовки к получению профессорского звания. Однако Алексей Путилов не был теоретиком. Вскоре несостоявшийся профессор уже работал в юрисконсультском отделе Министерства финансов. Карьера госслужащего складывалась вполне успешно: в 27 лет он стал чиновником особых поручений, а затем товарищем (то есть заместителем) министра финансов, управляющим Крестьянского и Дворянского банков. Продвижению по службе помогала дружба с Витте, с которым Алексей Путилов познакомился еще в студенческие годы.
 |
| Николай Иванович Путилов (слева) и Алексей Иванович Путилов не имели ничего общего, кроме фамилии и отчества |
"В тифлисских серных ваннах есть чрезвычайно сильные массажисты, которые так делают массаж, что все кости трещат. Боли, собственно, при этом особенной не бывает, но так как повсюду в суставах... трещат кости, то человек, не привыкший к этому, конечно, пугается. Вот я одному из этих массажистов-татар подшепнул, чтобы он сделал хороший массаж Путилову... Бедный Путилов орал, как сумасшедший, и все умолял меня, чтобы я заставил этого массажиста прекратить... Этот массажист-татарин, конечно, по-русски ничего не понимает; Путилов кричит, а он смеется..."
Путилов был человеком Витте и ушел с государственной службы сразу после отставки своего покровителя.
Банкир
 |
| Путиловский завод до 1910 года был просто большим, а после стал стратегическим |
В Петербурге о Путилове ходили легенды. Он носил старый сюртук, вечно обсыпанный папиросным пеплом. Говорили, что господин Путилов не играет в азартные игры, не увлекается женщинами и спиртными напитками, ничего не коллекционирует, не строит особняков — его интересует только работа.
Коньком Путилова было долгосрочное прогнозирование. В круг его обязанностей входил анализ проектов, в которые банк собирался вкладывать деньги. Дело не ограничивалось инвестициями: стремясь напрямую участвовать в руководстве предприятий, банк вводил в правление своих людей. Таким человеком часто оказывался сам Путилов. Список должностей Алексея Ивановича выглядел весьма впечатляюще: председатель правления Англо-русского нефтяного общества, Акционерного общества механических и трубопрокатных заводов "Промет", Нефтяного товарищества Лианозова; член правления табачных фирм "Лафем", "Асмолов" и "Дукат", Глухозерских и Чудовских цементных заводов, Орской, Московско-Киево-Воронежской и Зауральской железных дорог, Днепропетровских и Волжских пароходных компаний, Юзовских металлургических заводов, Санкт-Петербургского вагоностроительного завода и т. д. Словом, "владелец заводов, газет, пароходов..." Однако главным делом Алексея Путилова стало оружейное предприятие.
Para bellum
 |
| Благодаря Сергею Юльевичу Витте Алексей Путилов сделал стремительную карьеру. Но из-за него же был вынужден уйти с госслужбы в коммерцию |
Развертывание проекта "Русский Крупп" Путилов начал с подготовки общественного мнения. Контролируемые Русско-Азиатским банком газеты писали о грядущей войне и о том, что "отечественный завод мощных орудий необходим". Но и без этой кампании плохая вооруженность русской армии была очевидна. Отставание было впечатляющим: в 1910 году у России не было ни одной тяжелой полевой пушки, в то время как у Германии их было 280, у Австрии — 108, у Франции — 144.
Надо сказать, что правительство не бездействовало и разработало программу перевооружения армии. Морскому и военному ведомствам был выделено более миллиарда рублей, которые предназначались на воссоздание уничтоженного в Цусимском сражении Тихоокеанского флота и на модернизацию артиллерии. Производители оружия стали готовиться к схватке за эти деньги.
Реальным претендентом на получение правительственного заказа могла стать фирма Шрейдера (Франция), вместе с Круппом определяющая ситуацию на европейском рынке. Но неожиданно на этой сцене появилось еще одно действующее лицо — оружейный проект Путилова успел набрать необходимые обороты, чтобы вступить в борьбу.
Путиловский завод для Путилова
 |
Николай Путилов был человеком совершенно иного склада. Математик, морской офицер, изобретатель, он возглавил завод, чтобы наладить производство железнодорожных рельс по созданной им технологии. После смерти Николая Путилова предприятие несколько раз меняло владельцев, а среди выпускаемой им продукции наибольшей известностью пользовались паровозы. Финансовое же положение все время оставалось нестабильным. Завод крайне нуждался в расширении и модернизации, однако для этого нужны были средства. И идеи.
Новая жизнь
 |
| До революции Путиловский завод прославился как крупнейший в России производитель сухопутных и морских артиллерийских систем, а при новой власти — как производитель вагонов для заключенных и спецпереселенцев |
Аудиенция произвела на фон Дреера сильное впечатление. Почти все время Путилов, вместо того чтобы расспрашивать о положении дел, сосредоточенно протирал очки, чистил мундштук, обсуждая с инженером особенности его конструкции, смотрел в окно. И лишь после того, как сбитый с толку фон Дреер уже собирался откланяться, Путилов объявил, что согласен. Естественно, впоследствии он был введен в состав правления в качестве представителя Русско-Азиатского банка.
Банк не просто модернизировал завод, а создавал на его основе производство совершенно иного масштаба, покупая и присоединяя предприятия, выпускающие необходимую для реализации оружейного проекта продукцию. Так, было приобретено "Русское общество для изготовления снарядов и военных припасов" — на его базе построили верфь. Акционерное общество механических, гильзовых и трубочных заводов Барановского осваивало производство пороха, общество "Беккер" — легких кораблей для Балтийского флота. Несколько позже обзавелись собственной металлургической базой — с этой целью было учреждено Акционерное общество тульских чугунолитейных заводов.
За два с половиной года (с 1912-го по 1914-й) в проект было вложено около 30 млн руб. — при том, что на 1912 год стоимость всего заводского имущества составляла лишь 19 млн. К лету 1912 года группа предприятий, контролируемых Русско-Азиатским банком, производила почти всю полевую артиллерию и снаряды к ней, а также почти все легкие крейсеры и эсминцы для Балтийского флота.
Путилов упорно пытался воплотить идею "догнать и перегнать Круппа". Он неоднократно представлял правительству проекты завода, способного выпускать крупнокалиберные орудия. Однако госзаказа не получил — на создание тяжелой артиллерии был объявлен открытый конкурс. Было ясно, что победивший в нем получит в ближайшем будущем выгоднейшие заказы.
Заявки кроме Русско-Азиатского банка подали две русско-британские банковские группы. Крупп участвовать не смог, поскольку отношения с Германией обострились — она уже рассматривалась как вероятный противник.
Ожидая результатов конкурса, Путилов продолжал энергично действовать. Покупались технологии, переманивались главные инженеры и директора заводов, где применялись необходимые know-how. Например, директор Обуховского завода, владевшего технологией производства суперсовременных артиллерийских затворов системы Виккерса, вскоре стал членом правления Товарищества Путиловских заводов. Каким образом Путилову удалось его заполучить, неизвестно. Может быть, ответ на этот вопрос следует искать в бухгалтерских книгах, в которых фиксировались суммы, потраченные на взятки. На внутреннем жаргоне это называлось "занести в фолио".
К Товариществу Путиловских заводов был присоединен Невский судостроительный завод, который Путилов решил полностью перепрофилировать. Однако правительство распорядилось продолжать выпуск кораблей, поэтому банку пришлось вложиться в создание новой верфи.
В связи с приобретением Невского завода в правлении товарищества произошла небольшая революция. Покупка и реконструкция предприятия требовали огромных средств. Причем вложить их было нужно еще до того, как станут известны результаты артиллерийского конкурса. Европейские банки отнеслись к этому проекту скептически. Но больше других сопротивлялся его принятию председатель правления инженер Данилевский. На одном из заседаний он прибегнул к крайнему средству — демонстративно встал с председательского кресла и предложил занять его Путилову. Казалось бы, ход безошибочный: будучи членом правления, Путилов совершенно не знал производства и даже ни разу не был на территории завода. Реакция финансиста оказалась неожиданной: Алексей Иванович тяжело вздохнул и занял освободившееся место.
Реванш
 |
Путиловский завод не устроил военное ведомство еще и потому, что находился в Петербурге, то есть слишком близко к границе, и был бы слишком уязвим после начала военных действий. К тому же столичным властям надоели митинги и забастовки, а расширение производства привело бы к значительному увеличению числа рабочих в городе.
Конкурс был проигран, тем не менее модернизация завода резко ускорилась. Путилов понимал, что строящиеся в Царицыне предприятия смогут дать первую продукцию лишь через несколько лет, а начало войны было совсем уже близко. Начнется она — и артиллерийский заказ передадут тому, кто будет готов немедленно приступить к его выполнению.
В 1912 году на реконструкцию завода выделили 1,115 млн руб.; в 1913-м — 1,899 млн; в 1914-м — 3,138 млн руб. В результате к 1914 году Путиловский завод обеспечивал половину российского выпуска орудий. Учитывая хроническую нехватку артиллерии, спрос на его продукцию был высочайшим. В первые месяцы войны завод изготавливал 30 пушек в месяц, а к 1915 году — 150. По ряду позиций он оказался монополистом, что приносило гигантские доходы. Так, например, себестоимость четырех артиллерийских башен, которые Путиловскому заводу заказало Военно-морское министерство, не превышала 2,286 млн руб., а заплатили за них 4,770 млн.
Стоп машина!
В 1915 году, когда прибыли завода были максимальными, Путилов неожиданно прекратил финансировать расширение производства. Он понимал, что во время войны только ленивый не вкладывает средства в производство оружия. Но решил не рисковать — война могла закончиться достаточно быстро, и тогда от вложенных средств отдачи не дождешься.
Другой причиной стали сомнения в стабильности государства. В дневнике французского посла Мориса Палеолога есть запись его беседы с Алексеем Путиловым, состоявшейся 2 июня 1915 года. Прогнозы финансиста были крайне пессимистичными. "Дни царской власти,— говорил он,— сочтены. Она погибла, погибла безвозвратно, а царская власть — это основа, на которой построена Россия, единственное, что удерживает ее национальную целостность... Отныне революция неизбежна, она ждет только повода, чтобы вспыхнуть". При этом революции в Англии и Франции казались Путилову скорее благотворными. Русская же "может быть только разрушительной, потому что образованный класс представляет в стране лишь слабое меньшинство, лишенное организации и политического опыта, не имеющее связи с народом... Сигнал к революции дадут, вероятно, буржуазные слои, интеллигенты, кадеты, думая этим спасти Россию. Но от буржуазной революции мы тотчас перейдем к революции рабочей, а немного спустя — к революции крестьянской... Тогда начнется ужасающая анархия, бесконечная анархия, анархия на десять лет... Мы увидим вновь времена Пугачева, а может быть, еще худшие". А ведь до революции оставалось более двух лет, и ничто не предвещало катастрофы. Государство казалось стабильным, забастовочное движение было крайне слабым, а многотысячные демонстрации проходили под патриотическими лозунгами.
Ситуация с выпуском продукции вызвала недовольство правительства. Комиссия во главе с Гучковым обследовала завод и пришла к выводу, что тот работает вполсилы. Правление обвинили в отсутствии патриотизма: росло лишь производство шрапнели. 25 октября 1915 года доклад Гучкова заслушало Особое совещание по обороне, после чего было принято решение о секвестре завода (то есть о переходе его под контроль государства). Но у того имелись свои рычаги для давления на правительство. В защиту предприятия выступил Родзянко (он говорил, что это решение отпугнет западных инвесторов) и влиятельный Распутин, путь к сердцу которого удалось найти Путилову.
Однако вскоре произошли роковые события, проиллюстрировавшие способность Алексея Путилова предвидеть будущее. В начале 1916 года в результате забастовок работа завода была полностью парализована, и 1 марта он все-таки перешел в ведение государства. Впрочем, для Путилова это уже не имело особого значения: проект "Русский Крупп" был завершен. Поддержка агонизирующего предприятия ничего, кроме убытков, не сулила. Оставшуюся часть досоветской жизни Путиловского завода можно отнести скорее к истории революционного движения.
На покое
Дальнейшая судьба Алексея Путилова менее интересна. Была политика — он стал делегатом российского предпарламента, была эмиграция — после революции он жил во Франции, где возглавил Парижское отделение Русско-Азиатского банка...
Создание "Русского Круппа" — самое крупное и эффектное достижение Путилова: произведенного за несколько лет оружия хватило не только на первую мировую войну, но и на всю гражданскую. Однако к этому времени автора проекта в России уже не было.
Вышедшие во времена СССР справочники сообщают, что к советской власти Алексей Путилов относился враждебно. Ничего удивительного.
АЛЕКСАНДР МАЛАХОВ